Героям не место в застенках - Сергей Зверев

За дверью лязгнул засов, через секунду она открылась.

– Выходи, – приказал конвойный.

– Куда на этот раз? – машинально спросил Володя, нехотя поднимаясь со стула. – На прогулку, что ли?

– Не разговаривать! Руки за спину!

Пройдя по мрачным коридорам со сводчатыми старинными потолками, они вышли из здания. Локис хотел было по привычке свернуть направо, где были прогулочные дворики, но конвойный строгим окриком его остановил.

– Прямо идти! – приказал он.

«Это еще что за новости? – удивился Локис, поскольку прямо был выход из тюремного корпуса. – Майор что, в самом деле решил меня расстрелять?» Эта мысль почему-то рассмешила Володю. Хотя ничего веселого в ней не было. Миновав широкий плац гауптвахты, они вошли в административное здание. Поднявшись по лестнице на второй этаж, конвойный приказал Локису остановиться перед одной из дверей, постучал в нее и, не дожидаясь ответа, приоткрыл.

– Товарищ полковник, арестованный из камеры номер двадцать три по вашему приказанию доставлен! – монотонно отрапортовал он.

– Заводи, – услышал Володя до боли знакомый голос своего командира – полковника Туманова.

Глава 33

Полковник Мамонтов нервно перебирал листки с сообщениями из пограничных отрядов западного направления. Что именно он искал, Семен Васильевич и сам толком не знал. Генерал Болдырев приказал ему ежедневно составлять отчет о том, что произошло на западной границе за минувшие сутки. И вот в течение последних четырех дней Мамонтов добросовестно изучал сводки, которые ему каждое утро приносил дежурный офицер.

«Занимаемся всякой ерундой, – раздраженно думал он, пробегая глазами очередное сообщение из Брянского погранотряда. – И с чего это Олег решил, что они могут выйти через Белоруссию? Это такой крюк получается. Они же не умалишенные… хотя кто их знает. От этих десантников чего угодно можно ожидать».

То, что он сам несколько дней назад подкинул Болдыреву версию о том, что разведчики, вероятно, попытаются выходить из Литвы через Белоруссию или Латвию, Мамонтов забыл. Или просто не хотел вспоминать. В папке с золотым тиснением «На подпись» до сих пор лежало написанное им для западных погранотрядов распоряжение незамедлительно сообщать обо всех происшествиях, даже самых странных на первый взгляд, произошедших на их направлениях.

Вообще события последних десяти дней как-то неожиданно для Семена Васильевича вышли из-под его контроля и перестали поддаваться каким-либо логическим объяснениям. Например, вчера позвонил полковник Туманов, который почти две недели назад согласился ему помочь в этом щепетильном деле – выкрасть осужденного Бузько из литовской тюрьмы и привезти в Москву. И надо сказать, что звонок этот не обрадовал Мамонтова. Старый приятель сообщил, что один разведчик вернулся, но ничего утешительного он сообщить не смог.

– Понимаешь, Семен, – торопливо говорил в трубку Туманов, – его полиция арестовала самого первого, поэтому он даже представления не имеет, что случилось с остальными парнями. Сказал только, что выкрасть старика они выкрали, но не совсем так, как хотели… Да, еще он рассказал о том, что к ним какой-то уголовник прибился. Не помню, как его фамилия…

Поблагодарив за звонок больше из вежливости, Семен Васильевич положил трубку на рычаг. Сообщение о прибившемся к десантникам «уголовнике» было единственным утешением для Мамонтова. Оно означало, что его агент Лабин действовал согласно полученным от него указаниям. Однако все эти дни от Лабина не было никаких вестей. Последний раз он выходил на связь перед началом операции. Это начинало всерьез беспокоить полковника. Мамонтова мучил вопрос: что могло случиться с этим агентом? Почему он молчит? Заподозрить Лабина в неисполнительности, предательстве, в чем угодно другом, не менее предосудительном, было трудно. Еще труднее было смириться с мыслью, что Лабин засветился и попал в руки полиции либо органов госбезопасности.

Обо всем этом Мамонтов размышлял, не прекращая просматривать оперативки. Внезапно его взгляд зацепился за коротенькое, в пять строчек, донесение из Себежа. «Пограничным нарядом в составе… – быстро прочитал Мамонтов, – так, старший наряда… это не то, рядовые… тоже не то… ага, вот оно!»

«В двадцати пяти километрах от пограничной полосы, в районе села Дымницы, местными жителями замечены двое неизвестных граждан, молодой мужчина и старик, которые шли в направлении автобусной станции. При попытке проверить у них документы попытались бежать, но были задержаны. Установить их личности, а также гражданство пока не представляется возможным. Последующее прочесывание местности положительных результатов не дало. Ведется проверка на причастность данных граждан к контрабандной, а также к шпионско-разведывательной деятельностям».

«Что значит, не удалось установить гражданство, да еще и с приставкой «пока»? – лихорадочно соображал Мамонтов, читая сухие строчки сообщения в десятый раз. – Они, что же, совсем без документов переходили границу? Что-то здесь не так…»

Не выпуская из рук листка с заинтересовавшей его сводкой, полковник быстро набрал прямой номер Болдырева.

– Товарищ генерал, – официальным тоном проговорил он в трубку, – кажется, наши волонтеры проявились. Из Псковской области пришла очень интересная информация… Есть немедленно зайти к вам!

Болдырев стоял у большого окна спиной к двери, заложив руки за спину. Внешне он был абсолютно спокоен, и только подрагивающие пальцы выдавали его душевное волнение.

– Что там случилось в Псковской области? – нетерпеливо спросил он, едва Мамонтов вошел в кабинет. – Только не тяни, говори по существу.

Это обидное для себя замечание Семен Васильевич пропустил мимо ушей. Уж кого-кого, а его трудно было обвинять в словоблудии и многословии. Особенно во время докладов по оперативным вопросам.

– В Себежском районе задержаны двое нарушителей границы, по приметам очень подходят под старика и одного из десантников, – коротко доложил Мамонтов.

– Как это?! – Генерал резко развернулся, но руки продолжал держать за спиной. – Как это на одного? А где еще один?

О том, что на днях в расположение своей части вернулся только один из трех посланных в Литву разведчиков, Болдырев знал. Мало того, он лично разговаривал с Демидовым, пытаясь выяснить, как тому удалось без документов и денег пройти больше тысячи километров и пересечь две границы. Но Купец только загадочно улыбался. Не мог он, да и не собирался рассказывать генералу подробности своей одиссеи. Когда они с Винславасом сбежали от полицейских, старый партработник в отставке познакомил Леху с профессиональными контрабандистами, которые тем и зарабатывали на жизнь, что переводили туда-сюда нелегалов. А если учесть, что крепкие замки на границах с бывшими союзными республиками существуют только на бумаге и в бравых отчетах, то все становилось понятным.

– Так, где еще один? – повышая голос, повторил свой вопрос Болдырев. – Он в Литве остался, что ли? Политического убежища попросил?

– Пока подробностей не знаю, Олег Борисович, – признался Мамонтов. – Скорее всего, произошла еще одна нештатная ситуация, и им пришлось разделиться…

– Не многовато ли этих самых ситуаций для одного дела? – не удержался, чтобы не съязвить, генерал. – Черт-те что творится, а мой заместитель не может ничего вразумительно объяснить! Когда этих двоих задержали?

– Около суток назад…

– А ты мне только сейчас об этом докладываешь?! Я же распорядился, чтобы отчеты были ежедневными!

– Оперативки поступили только к одиннадцати часам, – извиняющимся тоном проговорил Мамонтов. – Пока я их прочитал…

– Это не оправдание! – строго прервал Мамонтова Болдырев. – Я отдал приказ, значит, его надо выполнять, а не искать причины!

Упрек был несправедлив. Согласно устному распоряжению отчеты должны были представляться вечером текущего дня. И только важность того, что произошло в Себеже, заставила Мамонтова нарушить сроки. Но напоминать об этом Болдыреву Мамонтов не стал.

Генерал прошелся по кабинету.

– Что предполагаешь предпринять? – холодно спросил он, останавливаясь напротив Семена Васильевича.

– А что тут предполагать, – пожал плечами полковник. – Надо вылетать на место и действовать по обстановке. Здесь мы ничего не решим. Если это наши люди, то я их заберу.

– А если нет?

– Я же говорю, что надо вылетать в Себеж… Да наши это, наши, я уверен!

– Уверен он, – пробурчал Болдырев. – Мне бы твою уверенность. Ладно, звони нашей авиации, я сам полечу. Пусть на завтра готовят борт.

– Тогда у меня к вам личная просьба, Олег Борисович, – проговорил Мамонтов, потупившись. – Возьмите с собой полковника Туманова…

– Какого еще Туманова? – вскинул брови генерал. – Того самого, что ли? А зачем он мне там нужен? Хотя, пусть летит, за компанию… В конце концов, это же его люди работали.