Зов крови - Андрей Посняков

А это Арним… Ну и гадина! И дернуло же его спасти.

– Вы не думайте, эти двое – тоже мои невольники, – ухватившись за стремя Вульфара, принялся врать Арним. – У меня и закладная на них есть, четырьмя свидетелями, по нашим готским законам, подписанная.

– Знаем мы твоих свидетелей, – обернулся в седле рогатобородый хевдинг. – Не забывай – ты все равно мне должен! А ну, ребята, вперед! Подгоняйте коней, да не потеряйте в пути этих – уже к вечеру нам надо добраться до Киева перевоза. Морозит – купец бен Заргаза не будет ждать долго.

Князь придержал коня, поджидая задержавшуюся на спуске супругу. Искристое солнышко било в глаза, отбрасывая на снег длинные тени, вовсе не черные, а разноцветные, в зависимости от того, что или кто эту тень отбрасывал и что в ней отражалось. Вон, под обрывом, на льду – тени глубоко-синие, от неба, на санном следу – голубые, щедро разбавленные ясным морозным деньком, солнцем, под копытами коня – малиновые, от алых да красных плащей с голубым снегом смешанные, а вот вдали, у самого горизонта – изумрудно-зеленые – то тени от елок да сосен падали.

– Ты что так смотришь, милый? – с любопытством спросила княгинюшка.

– Тенями любуюсь, – с улыбкой отозвался Радомир.

Сегодня, в этот солнечный погожий денек, и настроение у всех было соответствующее – не так, как в недоброй памяти Данпарстаде, наверное, уже сгоревшем, если и не полностью, так большей своей частью. Туда ему и дорога, поганому городищу, прямо-таки разившему смертью. Теперь уж очистительный огонь, несомненный посланец богов, сделает свое дело, спасет оставшихся в живых от чумы, кто сможет, тот выживет – кому Бог даст, ну а кто – нет, знать, у того судьба такая. Постоит выгоревший город-пепелище зиму, весну, а летом, глядь, и опять люди на старое место потянутся. Те, конечно, кому Господь судил выжить. Господь… Или – боги, как принялась рассуждать подъехавшая поболтать Саргана.

– Ничего не меняется в мире испокон веков, – пустив коня рядом с Радом и Хильдою, глубокомысленно заявила воительница. – Все когда-то уже было, все есть, и все еще будет. Все повторится! Умершие возродятся в телах своих внуков и правнуков и будут жить точно так же, как жили их предки.

– Ты так считаешь, потому что ты язычница, – лениво заспорил князь. – Но ведь все не так – все течет, все меняется. Недаром сказано – в одну реку нельзя войти дважды.

– Это Гераклит сказал! – Саргана неожиданно засмеялась. – А Гераклит был язычник, в те времена об Иисусе Христе никто ничего и не слышал.

Рад не знал, что и ответить. Сделала его эта степная краса, уела! Ишь ты – Гераклит… Вряд ли хоть кто-нибудь из прежних Радькиных друзей – с той далекой эпохи – что-нибудь слышал про Гераклита. А если и слышал, то так – краем уха, учительница в школе долдонила, уныло пересказывая учебник.

А вот эта степная воительница – знала! И рассуждала. И говорила – метко, не в бровь, а в глаз, без всяких там убого подростковых «как бы», «типа», «короче».

Да-а-а… с Варимбертом-херцогом Саргана, вне всяких сомнений, общалась долго и весьма продуктивно, только что латинскими пословицами по поводу и без повода не сыпала – водился за херцогом такой грешок.

Саргана… Чем дальше они ехали вместе, тем большую симпатию испытывал Рад к этой степной вдовице – женщине красивой, волевой, умной и, как ему почему-то казалось, несчастной. Хотя именно такого типа дамочки – волевые, красивые, умные – и выводились в женских романах как так называемые стервы, то есть женщины, цинично использующие мужчин – и не только мужчин – в своих корыстных целях. Была ли стервой Саргана? Чисто по внешности и повадкам – да. Однако в душе – вряд ли. Их ведь на самом деле и не бывает, стерв-то, читательницы ищут в называемых этим словом образах лишь то, чего так не хватает им самим. Боятся начальства – а вот вам, стерва сама начальница (или глава «своей фирмы»), и все перед нею – на цырлах. Нет любви, и муж – горький пьяница? Так вот вам, пожалуйста, «высшего сорта» мужчины – под ноги истинной стерве так и валятся! Выписаны обычно халтурно, плакатно, без особой фантазии – все, как на подбор красавцы-блондины (или брюнеты жгучие, впрочем, брюнеты – это сейчас не актуально), в дорогих костюмах, на автомобильчиках недешевых, все невообразимо галантны – даже пакостники-злодеи, все, как специально, имеют какую-нибудь романтическую профессию либо денег – выше крыши. И все-все – до единого – в стерву влюблены, а она на них взирает холодно-холодно, как на букашек. А уж если полюбит, так только Его, Одного, Единственного, и вот тогда уж… Тогда настоящая жизнь начнется. Мужики, впрочем, от неудовлетворенных жизнью женщин отличаются мало – только тем не любовь-морковь, им мордобой подавай, приключения разные, игрушки-стрелялки-бродилки, чтоб сердечко – бум! бум! – чтоб приятно в левом боку свербило… ну, или где-нибудь там еще. Чего кому в жизни не хватает, того тому и подай! Да и – нате! Рад знал таких много – сидят, скулят в офисах, мол, скучно, а сами, в лучшем случае, в какую-нибудь дурацкую «все включено» Турцию подадутся брюхо на песке греть, а то на диване-то не належались! Или купят столь же глупый галопом по Европам «тур», с мельтешением стран-городов-отелей, с нудным экскурсоводным бормотанием – в одно ухо влетело, в другое вылетело, потом сидят, коллегам-соседям хвастают, в зубах ковыряясь с ленцою – вот, прокатился вчера в Париж. Мне не понравилось – скука-с! Ага, не понравилось… А чем может понравиться тот же Париж, ежели человек Клода Моне от Ван Гога не отличает, Третью республику со Второй империей путает, Наполеона Третьего – с Бонапартом, а Великую Французскую революцию с Парижской Коммуной за одно и то же держит. А Модильяни вообще считает элитным итальянским авто. Ну, что-то там типа «Феррари». Вы хотя бы путеводитель почитали, прежде чем ехать куда-нибудь – так ведь лень! Экскурсовод ведь «оплочен», вот пущай и трендит – посмотрите налево, посмотрите направо… ай, проехали. Так и вся жизнь мимо проскочит. Нет, определенно, Саргана была не из таких – мимо нее проскочить невозможно было, в то же время и стервой она не была, хотя и держала себя соответствующе. Вообще-то, стерв как вполне определенного (правда, не очень-то конкретного) женского типа в жизни вообще нет. Радомиру они как-то не повстречались, как и любому мужчине, в общем-то. Нет их, не водятся! Другое дело, что иные женщины себя, как стервы, ведут, опять же – по каким-то своим надобностям.

Вот, как Саргана со своими гуннами – боялись они ее страшно, это было видно с первого взгляда. Впрочем, у недостаточно развитых народов, как у маленьких, начальной школы, детей – уважение и страх часто означают одно и то же. И все-таки… гуннская воительница ведь заботилась о своих воинах, как… как тот же старшина Дормидонт Кондратьевич – о новобранцах. Хороший был старшина – строгий, но справедливый. И всегда своего добивался. Как вот и Радомир – на усадьбе Рангволда. Собственно, незачем было на усадьбу врываться, как присоветовали даны – нечего было этих мальчишек и слушать! Да уж ладно, на радостях от встречи так вышло. А Рангволд, скорее всего, о путях купца бен Заргазы и сам бы рассказал – что, великая тайна, что ли? Так что зря ломились.

Хотя, это с точки цивилизованного и гуманно-толерантного человека – зря, а по здешним меркам, уж никак нельзя было поступить по-другому. Если есть два пути решения проблемы – мирный и боевой, всегда нужно предпочесть последний. Иначе и уважать не будут, мало того – обвинят в трусости, а это уж совсем гиблое дело. Доброе-то имя потерять легко, а вот восстанавливать его потом – долго. Так что, не так уж и не правы оказались даны, когда склонили князя к силовым методам. Правы! Со всех сторон правы!

Купец Хаим бен Заргаза оказался высоким весьма представительным мужчиной лет сорока пяти. С седой, аккуратно подстриженной бородкой и длинными локонами, в длинной шерстяной тунике и зеленом галльском плаще – сагуме, подбитом волчьим мехом и застегнутом на груди золотой фибулой в виде какого-то сказочного зверя, бен Заргаза больше напоминал военного вождя, нежели торговца, тем более, что на широком поясе его висел изрядных размеров кинжал, похожий на римский гладиус. Темные глаза купца смотрели на всех недоверчиво и строго. Как и всякий богатый человек, сколотивший состояние благодаря собственному уму и энергии, бен Заргаза не слишком-то доверял людям, тем более – чужакам, которых и видел-то в первый раз… или… Все же не в первый?

Да, Саргана поздоровалась с торговцем точно так же, как и Радомир, как и Хильда – вежливо, как и принято с совершенно незнакомым человеком… Но все же, все же в глазах купца промелькнуло что-то этакое… то ли изумление, то ли что-то еще… узнавание, что ли.

– Много слышала о тебе, славный бен Заргаза, – склонив голову, как-то поспешно произнесла воительница, словно бы опасалась, что торговец сейчас вдруг и сам заговорит с нею, как со старой знакомой. – И вот, наконец вижу воочию.