Зов крови - Андрей Посняков

– Ну да, – парни разом вздохнули. – Опростоволосились, чего уж.

– А мальчик тот ваш, воренок, он про дружка своего у бен Заргазы врал?

Готбольд махнул рукой:

– Конечно, врал, ящерица бесхвостая. Нет у него при купце никаких дружков – рылом не вышел.

– И вы себе никакого человечка не присмотрели?

– Во! – сверкнув глазами, Готбольд яростно хлопнул в ладоши. – Помнишь, я говорил, брат, был бы, мол, сейчас с нами конунг. Уж он-то придумал бы что-нибудь этакое.

Князь скривил губы:

– Уж верно, придумал бы. Так, значит, нет человечка?

– Нет.

– Жаль… – Радомир в задумчивости опустил глаза и тотчас же вздрогнул от радостного крика бесшабашного Раксы:

– Да как же нет-то, брат?! А Рангволд?

– Рангволд? А какое ему до бен Заргазы дело?

– Бен Заргаза всегда привозит ему какой-то особый мед. Липовый или, там, гречишный. Ну, помнишь же сам, как Рангволд хвастался?

– Эй, эй, парни, – насторожившись, тут же перебил князь. – А ну-ка, давайте поподробнее – что за Рангволд такой? Чем занимается? Каким образом с бен Заргазой связан?

Рангволд из рода Эндрада Сивые Усы всю жизнь занимался тем, что, выражаясь современным языком, делал свой маленький бизнес: спекулировал всем, чем можно, пользуясь тем, что когда-то давно оказал некую услугу Хаиму бен Заргазе – тогда еще начинающему торговцу, случайно нарушившему какие-то иудейские запреты и вынужденному спешно скрываться. А случайно подвернувшийся Рангволд и помог будущему олигарху-купчине – перевез на тот берег, на мыс, не за так, конечно. Ну и потом тайно привозил к мысу припасы. Бен Заргаза охотник был тот еще, да и рыбак – никакой. А вот торговец – от Бога. Так вот и спелись. Уладив свои дела, ходил Хаим бен Заргаза со своими караванами в разные диковинные страны, а Рангволду – тоже парню весьма неглупому – привозил мед. Бортничеством многие жившие по лесам роды занимались, и словене, и готы, да ведь не всякий дикий мед вкусен, иной и горечью отдает, иной густится, засахаривается, а иной, наоборот, жидок – не всем нравится. Бен Заргаза Рангволду хороший мед привозил – высшей пробы! Настоявшийся уже, к зиме силу набравший. На такой мед в Данпарстаде немало охотников находилось. Так Рангволд и жил, можно сказать – припеваючи. Всем своим семейством, в обычном длинном доме у восточной стены.

Туда братцы даны и ворвались. Классически все обтяпали, благо хороший был режиссер – Радомир-конунг. Отморозков своих прихватив, перепрыгнули через забор – здрасьте, наше вам с кисточкой, мы Беня Крик и Котовский, оба-два в одном флаконе. Псов цепных на копье взяли, те, бедолаги, и не рыкнули. Стороже по башке обухом приложили. Еще хорошо, что обухом, может, и выживет… а может, и нет, то одни боги знают. Или – Иисус, коли сторож в него верит.

Дверь заранее притащенным бревном на раз вышибли, в дом факелы зашвырнули…

Рангволд, конечно, выслал своего человечка – что, мол, за беспредел? Чего хотите?

Чего-чего… Поговорить просто.

– Поговорить? Зачем тогда двери ломать? Хорошие были двери.

– Скажи спасибо, что усадьбу твою не сожгли.

– Спасибо.

Неглупый, неглупый попался мужик, ничуть вторжением не напуганный… видать, имелась у него хорошая «крыша»… да хоть тот же Вальдинг.

– Говорите, что надо-то?

– Слышали, медком приторговываешь? – усевшись на кинутое посреди двора бревно, вкрадчиво осведомился Рад. – Я б купил, может.

– Так завтра приходи… или лучше я сам тебе людей отправлю.

– Отправляй, – князь пожал плечами, поднялся и, так, к слову, спросил: – А что завтра-то?

– Так мед у меня завтра только будет.

– Купец бен Заргаза привезет?

– Вы и про него знаете? – Рангволд усмехнулся, покусал вислые свои усы, седые, даже скорей, синие. – Не приедет бен Заргаза в этот город. Далеко стороной, через Киев перевоз обойдет, оттуда и на Валашский шлях выйдет.

– Не приедет?

– Нет. И вы сами прекрасно знаете – почему! Посмотрите, что делается-то! – привстав, Рангволд обвел рукой округу. – Это уже не Данпарстад, это совсем другой город – город смерти! Даст бог, я и сам из него уйду…

Город смерти. Пожалуй, это было сейчас самое подходящее название для некогда многолюдной столицы остготов. Смеркалось уже, и тянувшийся по всей округе дым смешивался с непроглядной темнотой ночи. Тут и там сверкали огненными цветками пожарища, ктото жег чумных, кого-то поджигали в отместку, а кого и просто так, ну, подвернулась усадьба под горячую руку. Почти все уже горело, все… А еще и чума! И вымершие дома, целые кварталы гниющих трупов. Черная смерть и огонь. Нет, у этого города не оставалось никаких шансов.

Глава 8

Зима 455 г. Среднее течение Днепра

Караван

По ночному небу кругами ходили звезды. Они то припадали к серебристому месяцу, то отпрыгивали от него, разлетаясь мириадами сверкающих осколков, почему-то именно так казалось сейчас Гостою. Отрок проснулся от холода – сильно замерз правый бок, что и не удивительно – костер-то давно погас, лишь несколько угольков еще тлело, шаяло, сверкая красными, словно у какого-нибудь злобного оборотня, глазами. Левым боком парнишка прижимался к старшему братцу и с той стороны не чуял никакого холода. Брат, Борич, обычно спал чутко, но в этот раз сопел без задних ног, вчера, по мокрому снегу, сильно умаялся. Гостой, кстати, тоже, и уснул так же быстро, как братец, и, если бы не замерзший бок, так и провалялся бы до самого рассвета.

Откинув кошму, отрок поднялся и, справив малую нужду, принялся раздувать пламя. Наклонился, набрал в легкие побольше воздуха и изо всех сил дунул. Тут же и чихнул, наглотавшись пепла.

– Ты что не спишь? – сразу проснулся Борич. – Замерз?

– Замерз, – не оборачиваясь, младший братец кивнул и снова дунул.

– Погоди-ка, этак ты до утра не раздуешь.

Борич поднялся на ноги, схватил подстеленный на кошму плащ, им уже и принялся размахивать, раздувать пламя… вот один огненный язычок все-таки вырвался, заплясал желтеньким тощим цветочком, за ним потянулся второй, третий.

– Хворост, хворост давай! Да не так много.

Разгорелся костерок, ожил, распространяя вокруг животворящее тепло. Зяблые со сна ребята дружно протянули к огню руки, погрелись, заулыбались – вроде и сон пропал, непонятно куда, делся.

– Бориче, а давай похлебку погреем да поедим? Осталась ведь вчера еще.

– Давай. Только помни – нынче твоя очередь котелок мыть.

– Да как же моя-то?

– Твоя, твоя, не спорь.

Быстро оттаяв (на самом-то деле нынешней зимой не так-то и холодно было), задымилось, забулькало на огне вкусное варево на косточках съеденного еще позавчера зайца, заправленное мучицей да травами, прихваченными с собой в путь хозяйственным Боричем. Вкусно, конечно, но жидковато, не очень-то сытно. Впрочем, зяблым-то и такое варево сейчас в самый раз пришлось.

Прежде чем есть, братья побрызгали ложками на три стороны – Сварогу, Сварожичам… и Очене, конечно же, которую оба давно считали своей покровительницей и никогда не забывали приносить разноглазой девушке жертвы. Сами иногда не доедали, но уж пресветлую деву Очену без пищи не оставляли – то куропаточку поднесут, то заячью лапку, а то и крылышко жирного тетерева или глухаря. Как к северу – по Данпару-Днепру – повернули, по берегам леса-перелески пошли, дичи там много водилось. Иное дело, что запромыслить ее удавалось далеко не всегда. И вовсе не потому, что братцы неумелыми охотниками были, нет. Просто времени не хватало, надо ведь было постараться от Радомирова обоза не отстать. Не отстать, но и не нагнать уж слишком, вприглядку-то не идти. Конечно, понимали парни, что, скорее всего, давно уже заметили их: и костерок одинокий в ночи яркой звездочкой, и две темные – на ослепительно белой реке – фигуры.

Заметили, но не нападали, засады не устраивали, видимо, считая не такой уж и большой опасностью. Вот так и шли – гунны с Сарганой, Радомир-князь с супругой своей да дружиной, а уж позади всех – братья.

– Не слишком ярок костер-то? – облизав ложку, спросил сам себя Борич. И сам себе же ответил, вскинув голову и подозрительно посмотрев вдаль: – Не слишком. То не от костра свет, то зарево. Глянь-ка, брате, да хватит уже хворост зря жечь.

На том берегу реки, за низеньким лесом, мерцала широкая оранжевая полоса.

– Рассвет уже, – улыбнулся Гостой. – Скоро солнышко встанет.

– С той стороны, брат, солнышко-то не восходит – заходит.

– И правда… Так что же там такое? Пожар?! Борич хмуро кивнул:

– Похоже на то.

– Тогда бежать надо! – тут же вскинулся младшенький. – Скорей!

– Не спеши. Видно же, горит-то не лес – город. Хорошо, что мы с тобой туда не пошли.

– Чего ж хорошего? Спали бы сейчас в тепле, в какой-нибудь корчемке.

– Может, и так, – не сводя тревожного взгляда с пылающего буйными сполохами зарева, тихо промолвил юноша. – Но, думаю, нас бы с тобой давно уже кто-нибудь захватил да челядинами-холопами сделал. Мы ж чужаки, без роду, без племени – некому за нас заступиться, окромя себя самих. С чужим городом мы не сладим… потому тут и сидим.