Измперение инкогнито - Эдуард Пак

Всякий раз, когда пропадало электричество, ему казалось, что время пятится, отползает назад в те эпохи, когда их прадедушки и прабабушки коротали вечера под свет лучин и свечей. Его всегда удивляло, чем же они занимались тогда, по вечерам, без телевизоров, компьютеров и телефонов.

Заняться было абсолютно нечем, пришлось укладываться спать.

Другого источника света, кроме простенькой зажигалки, в доме не нашлось. При неверном свете дрожащего огонька он кое-как застелил свою постель. Только накрыв пружинный матрас свежей простыней, он спохватился, что на другом конце китайской безделушки имеется встроенный фонарик. Передвинув рычажок на боку маленького корпуса, он посветил фонарем, провел туда-сюда по стенам синим ультрафиолетовым лучом, и раздевшись, завалился спать.

Сон, однако, все ни как не шел. На улице внезапно поднялся сильный ветер, хлопнула створка окна, громко врезавшись в стену.

Выругавшись в полголоса, Леха пошлепал по холодному полу. Щелкнув шпингалетом, он вновь повалился на кровать. Через некоторое время, его все же сморил какой-то тяжелый и неприятный сон.

Ему приснилась его подруга, Ленка. С веселым смехом, она тянула с него одеяло, а он всеми силами отбрыкивался от нее.

— Ленка, дай поспать — недовольно пролепетал он сквозь сон и проснулся.

Его окружала почти полная темнота, лишь широкий, бледный луч зарождающейся луны позволял разглядеть загадочные силуэты предметов. Обычно даже при отсутствии освещения, в Лехиной комнате было не так уж темно, благодаря уличному фонарю, торчащему прямо под его окном, но не теперь.

Леха вспомнил, что электричество отключили во всем квартале. Он лениво потянулся к тумбочке, где как он помнил, оставалась зажигалка, но там ее не оказалось.

Одеяло, однако, продолжало медленно сползать по его ногам, а веселый Ленкин смех преобразовался в какое-то отвратительное низкое покряхтывание и сипение.

Леха отдавал себе отчет, что само по себе одеяло двигаться не могло. В силу своей профессии, ему не впервые в своей жизни приходилось сталкиваться нос к носу со всеми проявлениями смерти, однако сейчас в нем проснулся черный первобытный страх.

В квартире он был совершенно один и прекрасно помнил, что закрыл дверь за своей подругой. Воображение услужливо подсунуло ему ужасного уродливого монстра, прячущегося у него под кроватью, его черные руки с непреодолимой силой тянущиеся к его горлу. Волна ужаса перед неизведанным и загадочным накрыла его с головой, однако усилием воли он заставил себя не двигаться с места.

Одеяло, словно живое, уже сползло почти до половины, оно неприятно щекотало икры, открыв живот и верхнюю часть ног.

Замирая от страха, Леха до боли в глазах всматривался в изножье своей кровати. Почти в полной темноте он сумел разглядеть только черный силуэт похожий на огромную лохматую голову, прячущуюся за спинкой его кровати.

Покряхтывание сменилось отвратительным причмокиванием. Леха дико взбрыкнул, окончательно сбрасывая с себя одеяло.

Нервы не выдержали — он рывком сел, подобрав под себя ноги. Дыхание участилось, будто бы он только что пробежал стометровку, а сердце бухнуло так, что грозило разорвать грудную клетку.

Шебуршание и неприятное постукивание по паркету переместилось под кровать. Леха вскочил, стараясь умерить свое шумное дыхание, замер в нелепой позе, широко расставив ноги.

Внезапно его отвлек какой-то шум со стороны окна. Обернувшись, он не поверил своим глазам — в неверном свете луны, он разглядел в своем окне два просвечивающих силуэта.

Два смазанных пятна приникли к раме его окна на третьем этаже — их отвратительные, бледные словно мучные черви, безносые лица прилипли к стеклу, их глаза светились в темноте зелеными фонариками, с любопытством оглядывая его комнату. Леха ощутил на себе их шарящие, липкие и холодные взгляды.

Высоко подобрав ноги, он сделал невероятный прыжок и перемахнул через спинку кровати. Ловкие, заученные движения успокоили его нервную систему — ведь он привык действовать в условиях стрессовой ситуации не теряя головы.

Схватив в охапку одежду, он, сломя голову, ринулся к выходу. Искать спасения в своей квартире уже не было ни какого смысла. Сметая все на своем пути, он ворвался в коридор. Замок не подвел, открывшись с первой же попытки.

Вывалившись в подъезд, он на секунду остановился и всем весом навалился спиной на свою дверь. Мощный удар откинул его почти на середину подъезда, тут он невольно порадовался, что в свое время врезал английский замок, захлопывающийся автоматически. Оставалось только надеяться, что тот, кто его преследует, не знает как он открывается изнутри. Стараясь успокоиться, Леха лихорадочно искал в охапке прихваченных вещей потерянную зажигалку.

Дверь напротив с треском открылась и тут же резко застыла, сдерживаемая туго натянутой цепочкой. В тишине пустого подъезда, она вдруг зазвенела, словно перетянутая гитарная струна.

Наконец-то, в заднем кармане брюк, Леха сумел нащупать пластмассовый корпус. Включив фонарик, он увидел свою соседку бабу Маню. Старушка была одета в белую ночнушку до самых пят, ее седые космы были растрепаны и мочалкой торчали во все стороны. Выпучив безумные глаза, она пыталась протиснуться в узкую щель. Картина выглядела просто сюрреалистично в мертвенном бледно-голубом свете зажигалки.

Леха подбежал к ней.

— Баб Маня, закрой, закрой говорю. Цепочку откинь… откинь цепочку — шептал Леха.

Однако та лишь мотала головой, да мычала что-то невразумительное. Вцепившись в Лехино плечо, она что есть сил все налегала и налегала на створку.

Вырвавшись из ее безумных объятий, он принялся запихивать ее руки обратно в квартиру, пытаясь закрыть дверь.

— Ой Лешенька, спаси меня!!! — запричитала вдруг в полный голос соседка.

Неверный свет фонарика вдруг высветил в коридоре позади бабки огромное колышущееся существо, заполнившее собой весь узкий коридорчик позади старушки. Оно как будто не имело четких очертаний, напоминало студень, постоянно меняющий свою форму.

Голова монстра упиралась под самый потолок, его толстые когтистые лапы вцепились в коридорный косяк и впихивали жирное тело в узкий для него пролет.

Свет слабого фонарика от чего-то не понравился монстру — он отвернулся и закрыл глаза, прикрываясь мощной лапой. Однако деревянная рама уже трещала под его невероятным напором.

Леха уперся босой ногой в стойку и что есть мочи рванул дверь соседки на себя. Его кости затрещали от натуги, но цепочка не выдержала, со звоном отлетев от крепления. Он едва смог удержаться на ногах. Старуха вывалилась в подъезд, но и монстр за ее спиной тоже подбирался все ближе.

Черное чудовище, сумев протиснуть в коридорчик лишь верхнюю часть своего туловища, с грохотом повалилось на пол и протянуло вперед невероятно длинные узловатые конечности. Лапа вытянулась в подъезд, пытаясь достать ускользающую добычу.

Леха всем своим весом навалился на дверь, со всего размаху прищемив монстру страшное волосатое предплечье. Корявая хваталка, перевитая узлами мышц и сухожилий, торчала безобразной корягой — ее когти тщетно скребли бетонное покрытие пола, оставляя на нем глубокие борозды.

Вдруг некое озарение посетило Леху — он зажег фонарик и приложил его к волосатой лапе. За дверью послышался ужасный вой и коряга втянулась в пустую квартиру.

Внезапно откуда-то сверху, послышались женские визги, мужской мат и детский плач — еще, и еще — на каждом этаже многоквартирного дома.

Леха увидел как сосед из сорок третьей квартиры — весьма высокий и упитанный пожилой мужчина — сверкая голым животом, вываливающимся из полосатых пижамных штанов, резво скачет вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки — шаги его босых ног тяжело и гулко отражались от стен подъезда. В руке соседа — начальника Щукинского отдела полиции — был зажат пистолет, которым он то и дело пытался выстрелить в нечто его преследующее.

Или в обойме не было патронов или же мужик со страху банально не снял пистолет с предохранителя, но только вместо выстрелов слышались лишь сухие щелчки.

Леха с трудом сумел увернуться от центнера с лишним неуправляемого тела соседа. Он пропустил его, прижавшись к стене.

— Алексей Петрович, отставить стрельбу — зло крикнул ему вдогонку Леха.

Сосед запнулся и обернулся — на мгновение в его глазах появилось какое-то осмысленное выражение, но почти сразу же оно вновь сменилось выражением безграничного ужаса. Сосед продолжил свое позорное бегство — внизу все так же раздавались сухие щелчки пистолета.

Постепенно подъезд наполнился безумными полуголыми людьми, топотом десятков ног, паническими криками и стонами.

Безумная толпа с пустыми широко открытыми, ни чего не понимающими глазами, сметала все на своем пути.