Измперение инкогнито - Эдуард Пак

И в правду, все водители словно по команде сбавляли на этом участке скорость.

Не успела столь пессимистичная мысль прийти к нему в голову, как радар наконец-то тонко запищал — предвкушающее и довольно, как показалась сержанту. Тут и он заметил летящий на пределе своих возможностей бардовый жигуль.

Патрульный постарался стереть со своего лица довольную улыбку и придать ему подобающе строгое выражение. Вытянув руку с полосатым жезлом, он резво выбежал из за высоких кустов, где прятался — на дорогу, жестом приказывая остановиться и прижаться к обочине превысившему скорость автомобилю. Водитель будто бы не видел его, и ни на йоту не сбавив скорости, пролетел мимо, обдав волной горячего ветра.

Сергей досадливо поморщился, увидев постового, но останавливаться он не намеревался.

Довольная улыбка сползла с лица сержанта Грищенко, сменившись сердитым и мстительным выражением. Он еще резвее, чем прежде, побежал к своей девятке, однако не за тем, чтобы самому мчаться за наглым нарушителем — в его стареньком служебном автомобиле имелась рация.

В полукилометре дальше дежурили его коллеги, они стояли на подхвате специально для таких случаев и вот у них-то были спец автомобили — мощные и скоростные.

У Максима захватило дух. Еще ни когда он, вот так, в открытую, не проявлял неповиновения властям. Свернув голову на сто восемьдесят градусов, он с увлечением и азартом следил за развитием событий. Сейчас он чувствовал себя героем какого ни будь боевика — было страшно, но и бесшабашно, залихватски весело.

Вот где-то рядом послышался дикий вой сирены, громкий звук оглушил, пронесся мимо и медленно стал затихать вдали.

— Ух ты, дядя Сергей! За нами погоня! — задыхаясь от волнения проговорил Максим.

Сергей ни чего не ответил, только еще насколько мог поддал газу. Плотно сжатые челюсти болели от напряжения, желваки гуляли на его скулах. Карту Москвы он знал отлично как и все приемы ухода от погони, но сначала надо было хотя бы добраться до города, здесь же его шансы скрыться от преследования практически равнялись нулю. Сергей рассчитывал затеряться в городском движении, но в этот ранний час на этой проселочной дороге было на удивление мало машин.

— Ну джипяры! Дядя Сергей, они нас догоняют.

Наполняя воздух диким воем, две мощные машины с мигалками, медленно, но верно, сокращали расстояние между ними. Сергей раздумывал, не стоит ли остановиться, но решил все же сражаться до конца. Не сбавляя скорости он мчался дальше. Только бы добраться до МКАДа, еще немного.

Загородив почти все движение, большегрузный КамАЗ медленно тащится впереди, прямо по середине дороги. Сергей нажимает сигнал, но скорость слишком велика — даже при всем желании КамАЗ уже не успеет освободить ему полосу.

Приходится пересекать сплошную линию…

Сергей обгонял тяжелый грузовик со скоростью ста тридцати пяти километров в час по встречной полосе, когда у него внезапно потемнело в глазах и почему-то заломило зубы.

Яркая вспышка прямо по ходу движения почти ослепила его. Невольно пришлось сбавить обороты.

Едва проморгавшись, Сергей увидел, как впереди метрах в пятидесяти еще раз полыхнуло — что-то вроде длинной ветвящейся молнии перечеркнуло движение поперек их направления, и дорогу в мгновение ока перегородила какая-то голубовато-синяя полупрозрачная стена.

Она появилась прямо из воздуха и удивительно походила на поверхность воды, под свежим ветром идущей мелкой рябью.

Стена появилась внезапно и сразу перекрыла весь обзор.

Сергей пригнулся к рулю и попытался оглядеть ее верхнюю границу. То, что он увидел — границ попросту не имело — стена или что бы то ни было — сливалось с небом.

Справа и слева, на сколько мог видеть Сергей, оно так же упиралось в горизонт.

Полуослепший и ошарашенный неожиданным препятствием, Сергей среагировал не сразу, поэтому машина влетела в полупрозрачную преграду на скорости около восьмидесяти километров в час.

Всего три секунды спустя, в стену влетели и оба джипа.

Тотчас же снова дико ломит зубы, в глазах темно, тошнота крутой волной подкатывает к горлу.

Свежее утреннее солнце меркнет, разом теряя всю свою яркость и чистоту, будто кто-то набросил пыльную пелену на глаза. Трепетные краски рассвета уныло блекнут, окружающее пространство выцветает, кажется, что кто-то превращает его в безжизненный винтажный постер. Неизвестная, зловещая сила впечатывает их в вязкий, темно-синий кисель.

Рядом с их жигулями отчаянно сражается с управлением водитель камаза.

Душный, кошмарный сон наяву, от которого можно ни когда не проснуться.

Дико визжат тормоза, многотонный прицеп уводит в сторону. Водитель камаза, пытаясь выровнять машину, невольно зажимает автомобиль Сергея к обочине.

Воздух наполняется мелкими искрами, страшный скрежет закладывает уши, как будто тысячи гвоздей царапают капот машины.

Брезентовый тент на прицепе камаза трещит по швам, металлические крепления не выдерживают нагрузки и отлетают, одно за другим.

Некоторое время встречный ветер тащит огромный лоскут тяжелой материи, будто плащ супермена. Наигравшись им всласть, он бросает свою надоевшую игрушки и полностью накрывает им жигули.

Одновременно с этим все стекла в машине разлетаются мелкими осколками, брызнув во все стороны жалящими шмелями…

Кажется, что страшное скольжение продолжается целую бесконечность.

Внезапно, как и началось, все стихло.

Потерявший инерцию автомобиль медленно ткнулся в бетонный столбик, неприятные ощущения нехотя отступили. Сергею удалось остановиться на противоположной обочине — им повезло, что встречная полоса в это время суток была чиста.

Оглушительная… тишина. Слышно лишь тихое потрескивание кузова их автомобиля.

— Ты в порядке? — хрипло спросил Сергей, в потемках ощупывая Максима.

— Д-да, к-к-ажется все в порядке.

— Выбираемся отсюда!

Сергей пытается открыть дверь, но ее намертво заклинило. Откинуть брезент с лобового стекла так же не удалось — он как будто прикипел к корпусу автомобиля.

Сергей шарит в темноте на ощупь, отыскивая рюкзак, где у него лежит охотничий нож.

Прорезав толстую материю там, где положено находиться лобовому стеклу, они наконец-то выбираются из железной коробки.

Их окружает почти абсолютная, тревожная тишина — не слышно даже пения птиц.

Метрах в десяти позади них, дымятся остовы двух машин, в которых Сергей с трудом узнает преследовавшие их патрульные джипы.

С первого взгляда стало очевидно, что транспорту ППС и его пассажирам повезло гораздо меньше.

За обгоревшими остовами автомобилей, метрах в пяти, позади, стояла стена, которую они успели проскочить насквозь — теперь она выглядит монолитной и неприступной.

Рябь на ее поверхности исчезла, было похоже, что она состоит из гладкого и толстого, мутно-синего, бутылочного стекла, возвышаясь и продолжаясь во всех направлениях, куда достает взгляд.

Подойдя к патрульным автомобилям Сергей увидел, что некогда бело-синие автомобили стали абсолютно черными, краска с них на половину слезла, а та что осталась, — выгорела и крошилась под пальцами мелкими чешуйками, мигалки на крышах расползлись двумя безобразными лужами неопределенного цвета и испускали облачка едкого дыма. Даже покрышки на колесах спустились и как-то съежились.

Сергей подошел к первому джипу, Максим побежал ко второму.

В нос ударил тяжелый химический запах горелой пластмассы, смешанный с вонью паленой органики.

Они заглядывают в салоны.

Скорчившись в неестественных позах, на сиденьях сидят обгоревшие до неузнаваемости трупы. Их скрюченные руки прижаты к ушам, рты раскрыты в страшном оскале, будто великан-людоед засунул их в гигантскую духовку и забыл ее выключить. Было видно, что в последние секунды своей жизни они испытывали просто невероятные мучения.

Из кабины КамАЗа с трудом вылез и спрыгнул на землю толстый, потный водитель. Он с трудом переводил дыхание и держался за сердце.

— Что это за хрень-то такая? Совсем обалдели ублюдки. Они что, новый способ тормозить машины придумали? — заплетающимся языком, давясь то и дело лающим кашлем спросил водитель КамАЗа.

— Ну это вряд ли — ответил Сергей. Ты посмотри, что с ними самими стало. Что бы это ни было, нельзя допустить, чтобы еще кто ни будь пострадал. Хорошо еще, что бензин не загорелся, а то было бы сейчас здесь огненное шоу. Ты давай-ка, забирайся обратно в машину — обратился он к водителю камаза — и перегороди дорогу.

Вдали вновь заслышались звуки сирен.

Глава 22

Мостовая бодро стучала под форменными полуботинками. Ноги сами несли Летуна такой до боли знакомой с самого детства дороге. Камуфляж, десантный берет, лихо заломленный на бок, вещмешок закинутый за спину… Пацаны с восторгом провожали его восхищенными взглядами.