Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг. - Сергей Горлов

Параллельно «Юнкерс», все более обраставший долгами, подготовил несколько меморандумов (от 1 мая, 25 июня 1926 г. и др.), подробно освещавших его контакты с «Зондергруппой Р» военного министерства и советской стороной, и передал их журналистам и парламентариям[263]. Положение усложнилось, когда 6 октября 1926 г. в отставку вынужден был уйти главнокомандующий райхсвером Зект[264]. Он хотя и был «трудным собеседником» для многих левых политиков, а также и для военного министра Гесслера, но он пользовался большим уважением среди правых и мог в случае надобности оказать на них необходимое воздействие.

11 октября 1926 г. Зекта заменил на посту главнокомандующего генерал В. Хайе[265].

«Бомба» взорвалась в начале декабря 1926 г., когда влиятельная английская газета «Манчестер Гардиан» 3 и 6 декабря выступила с резкой критикой СССР и Германии. По следам ее статей 4, 5, 6 и 7 декабря выступила газета СДПГ «Форвертс». Статьи в «Манчестер Гардиан» от 3 декабря 1926 г. назывались «Грузы боеприпасов из России в Германию» и «Визиты офицеров в Россию». В статьях в сенсационном ключе с огромными заголовками на первой странице говорилось о существовании на протяжении пяти с лишним лет секретных связей между райхсвером и Красной Армией. Газета информировала о построенном «Юнкерсом» в Советском Союзе авиационном заводе, производившем продукцию для армий обеих стран, о строительстве в СССР германских химзаводов по производству ОВ, в которых участвовали германские и советские военные эксперты. Для поддержания связей и ведения необходимых переговоров офицеры райхсвера приезжали в Советский Союз по фальшивым документам, главнокомандующий райхсвером генерал Зект был обо всем этом не только информирован, но и имел весьма хорошие связи с высокопоставленными офицерами Советской России[266]. Относительно грузов боеприпасов сообщалось, что в ноябре 1926 г. шесть советских кораблей прибыли в Штеттин, причем один из них в пути потерпел крушение, и при этом выяснилось, что груз состоял из оружия и боеприпасов, предназначавшихся для райхсвера (18 ноября 1926 г. у берегов Финляндии затонула яхта «Анна». На ее борту было 50 т. боеприпасов). Отмечалось, что в одном из посланий в Москву по случаю визита делегации из Восточной Пруссии советский полпред Крестинский рекомендовал своему правительству продемонстрировать визитерам, что в Москве сожалеют об отставке Зекта и даже советовал оказать на них воздействие и организовать в Восточной Пруссии оппозицию против Штреземана.

«Манчестер Гардиан», явно сочувствуя Штреземану, которого «действительно нельзя назвать другом русских», призывала германское правительство «скорейшим образом навести порядок в собственном доме» с тем, чтобы на переговорах в Женеве[267], где должны были обсуждаться вопросы о германском разоружении и о прекращении деятельности Межсоюзнической контрольной комиссии, могло быть найдено приемлемое для всех сторон решение. 4 декабря Берлин через Телеграфное агентство Вольфа опубликовал официальное опровержение, указав, что подобные публикации имеют целью помешать переговорам в Женеве.

5 декабря 1926 г. социал-демократический «Форвертс» статьей «Советские гранаты для пушек райхсвера» в не менее сенсационном духе сообщил о публикации «Манчестер Гардиан». «Форвертс» выступил с упреком в адрес райхсвера и обвинениями против Советской России, которая «вооружает германскую контрреволюцию». Москва поставляет оружие райхсверу, чтобы подавлять в Германии революционное движение, и она же «подстрекает немецких рабочих на выступления против пулеметов, начиненных русскими боеприпасами! Братский привет из Москвы!» — издевался над КПГ «Форветрс» и ехидно вопрошал: «Не были ли ружья, стрелявшие в рабочих-коммунистов в Саксонии, Тюрингии и Гамбурге заряжены русскими пулями?». Райхсканцелярия намеревалась предупредить руководство СДПГ о том, что подобные выступления «Форвертса» вредят политическим интересам Германии в отношениях с СССР, и запретить продолжение подобных нападок[268].

5 декабря 1926 г. Штреземан, выехавший в Женеву для участия в работе 43 сессии Совета Лиги Наций, в телеграмме из Швейцарии заведующему Вторым Европейским отделом (Западная и Южная Европа) МИДа Германии Г. Кепке на случай обращения к нему министров иностранных дел других стран касательно публикаций в «Манчестер Гардиан» и «Форвертсе» писал, что его аргументация будет строиться на заявлении об отсутствии каких-либо «военно-политических секретных договоренностей» между Германией и СССР. Министр намеревался напомнить о критической ситуации, в которой в начале 20-х годов находилась Германия, имея в виду в первую очередь угрозу для Восточной Пруссии, на которую неоднократно претендовала Польша, и оккупацию Рурской области в 1923 г. Именно тогда «определенными ведомствами райхсвера» деятельность определенных германских экономических кругов была использована для ликвидации недостатка у Германии боеприпасов и других оборонительных средств. Однако как только германское правительство узнало о сути «русского дела», оно, поняв всю его двусмысленность, дало необходимые распоряжения о его прекращении; а чтобы не вызывать ненужного обострения в делах с ХСР, Германия приступила к постепенной ликвидации данного «дела», так что весь вопрос уже, мол, потерял свое политическое и военное значение[269].

МИД Германии информировал 6 декабря своего министра в Женеве о том, что с согласия канцлера В. Маркса, Военного министра Гесслера и главкома райхсвера Хайе. Германской прессе было указано, исходя из внешнеполитических интересов, не муссировать более данного вопроса в сенсационно-обвинительном ключе. Появившиеся 6 декабря статьи в газетах «Берлинер Тагесцайтунг» («Русско-германская военная промышленность») и «Вельт ам Монтаг» были написаны уже, как говорится, «в русле данных директив». Так, «Берлинер Тагеблат», констатировав наличие фактов сотрудничества, напомнил его побудительные мотивы (Версальский договор, «Лондонский ультиматум», Генуэзская конференция, оккупация Рура, ожидание польского нападения). «Политика удушения» Германии со стороны Антанты сильно ударила по самолетостроению Германии, и многие фирмы вынуждены были работать за рубежом. Так, «Фоккер» «ушел» в Голландию, «Дорнье» — в Италию, причем это не противоречило Версальскому договору. Что касается заказов боеприпасов и оружия в России, то после Локарно, писала газета, Германия не делала в СССР новых заказов[270].

6 декабря 1926 г. «Манчестер Гардиан» опубликовала еще одну статью о германо-советском военном сотрудничестве «Военная трансакция Берлина», использовав один из меморандумов фирмы «Юнкерс». В статье довольно подробно была изложена история взаимоотношений «Юнкерса» с «Зондергруппой Р» военного министерства Германии и советским правительством, начиная с лета 1921 г. «Форвертс» в тот же день опубликовал небольшую заметку «Советские гранаты» с нападками на газету КПГ «Роте Фане», а «Ляйпцигер Фолькс-цайтунг» — разоблачительную статью о «немецкой фабрике по производству ядовитых газов в России». 7 декабря «Форвертс» на публикацию «Манчестер Гардиан» от 6 декабря откликнулся статьей «Россия и райхсвер. Новые разоблачения „Манчестер Гардиан»»[271].

Практически вся центральная пресса Германии (в основном это были газеты различных партий) пестрела статьями на данную тему. Здесь и уже упоминавшаяся «Ляйпцигер Фольксцайтунг»(СДПГ), «Дойче Тагес-цайтунг» (НННП), и «Дойче Альгемайне Цайтунг» (ННП), и газета партии Центра «Германия», и «Фёлькишер Беобахтер» (НСДАП), и, конечно же, уже упоминавшиеся «Форвертс» (СДПГ) и «Роте Фане» (КПГ). Со своими комментариями выступили независимые «Берлинер Тагеблат» и «Вельтбюне». Мелкие же, провинциальные газеты ограничились лишь перепечаткой сообщений из «Манчестер Гардиан», а также отдельных комментариев из упомянутых газет.

Буквально в те же дни, почти всю первую декаду декабря 1926 г., в Берлине с визитом находился советский нарком иностранных дел Чичерин. На встрече с представителями германской прессы 6 декабря он кратко квалифицировал данные сообщения: «Made in England»[272], a советское полпредство информировало германское военное министерство о том, что оно лишь ограничится ссылкой на «английские инсинуации»[273].

8 декабря Чичерин обсудил с главкомом райхсвера Хайе дальнейшие перспективы военного сотрудничества в связи с разоблачениями. Исходя из того, что сотрудничество будет продолжено, они согласились с необходимостью сделать минимальные признания о его наличии, а также с тем, чтобы были даны соответствующие гарантии его дальнейшего продолжения. Хайе уведомил о желании военного министерства выйти из сделки по сооружению химзавода с участием «Штольценберга». Было заявлено, что «Райнметалл» и «Крупп» продолжат строительство в СССР заводов по производству тракторов (и военного оборудования)[274].