Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

к северо-западу. Утылва продолжила существовать, как исстари повелось – и даже гораздо раньше ее возникновения. Может быть, поэтому здесь сохранились такие вещи, что просто невероятны, немыслимы в других освоенных рациональной цивилизациях местах – это слишком туманно, но пока выразиться определенней не получится – для того потребуется целая книга. Вы ее сейчас читаете.

20 век в России – пардон, в Российской Империи – начался вместе с открытием движения по Транссибирской магистрали, которая связала крупнейшие регионы страны – Урал, Сибирь и Дальний Восток. По рельсам застучали поезда, перевозя грузы и пассажиров. С некоторым опозданием отголоски этого грандиозного события долетели до Утылвы, прервав ее ветхозаветный сон – в 191… году рядышком с селом построили железнодорожную станцию и пристанционный поселок, затем паровозное депо. Это история превращения Утылвы из села в город – в книге много превращений – людей, событий и даже городов. Население Утылвы пережило немалый рост и обновление. Сюда приезжали подрядчики, затем потянулись работники на строительство станции. Вручную насыпали земляное полотно, строили мосты и другие сооружения. Тогда же появился вокзал, казармы для железнодорожников. Кирпичные одноэтажные здания под деревянными крышами, украшенными резьбой, с длинными оконными проемами – по типовому для того времени проекту.

До постройки железной дороги шансов Утылва не имела никаких – маленькое поселение, не интересное даже ближайшим соседям – а вообще, каким соседям-то? В соседях имелись башкирский и татарский аулы, хутора Бузаковский, Сафрин, Чагино и такие деревеньки, как Батя (там еще хуже). Впрочем, с железной дорогой Утылва воспрянула – развернулось строительство пристанционного хозяйства и домов. Увеличилось население. Но в ходе дальнейших событий свой шанс Утылва упустила – на месте Бати поднялся промышленный центр Кортубин, столица одноименной области. То есть, Бати давно нет, сгинула деревенька, а Утылва стоит и, честно говоря, живет – не тужит, не грузит себя особо продвинутыми, умными мыслями, не комплексует. Пусть среди аборигенов никогда не было великих мужей – теоретиков или практиков в чем-либо – ниспровергателей, прогрессоров, оракулов или хотя бы графьев, но житейская смекалка, терпение и толика обреченности считались их сильной стороной. Особо героических страниц в истории Утылвы не найдется. Население предпочитало вести тихую, мирную жизнь. Местные неизвестно когда получили и сохранили колоритное прозвище ТЫЛКОВ. Жители Утылвы – тылки. Так более кратко, выразительно, чем тылвинцы, тылвинчание, тылвинковцы и пр. Среди тылков дворян, графьев сроду не числилось – и чиновничества тоже – как поселились здесь простые смертные, так и жили. Крестьяне, мещане, попозже появились купцы, и прочие – татары, башкиры, киргизы, казахи, казаки. Пестрый непритязательный состав. Исторический возраст Утылвы старше Кортубина.

Логично, что из тылков важных персон, авторитетов в нашем отечестве тоже выбрать затруднительно. Кое-кого можно привести – правда, с натяжкой. Обязательно нужно иметь в виду, что тылки смотрят и судят по-своему, и их оценка часто не совпадает с оценкой тех, кто тылками не является. Это так – хорошо или плохо? Например, в официальном порядке самым известным уроженцем Утылвы признан Аристарх Кортубин. Но строго говоря, он не местный – просто его биография связана Утылвой – в гражданскую войну оказался здесь и здесь же начал свою впоследствии далеко продвинувшуюся партийную и хозяйственную деятельность. Собственно тылки никогда не считали А. Кортубина своим. Зато в тылковском мнении большим уважением и симпатией пользовался другой человек, живший в то время Утылве. Вот он заслуживает упоминания – и даже отдельного рассказа.

Калина Егорович Чиросвий – так его звали. Младший из двух братьев Чиросвиев. Ларион и Калина. Непонятно, где был изначальный корень Чиросвиев – в Украине или России – фамилию-то приспособишь и так, и эдак, а в семье не сохранилось преданий из прежнего – видимо, не столь веселого и богатого существования. На новых землях в Утылве Чиросвии начали новую жизнь и не разочаровались. Дед Корнил – из отцов основателей Утылвы, и дом этого деда был одним из первых домов в Утылве – тогда еще деревне. По воспоминаниям Корнил – высокий, костистый, рыжеватый, да еще с длинным лицом и большими кистями, густо обсыпанными веснушками. Занимался землепашеством – привычным тяжким трудом поколений своих предков. Сын Корнила Егорий начал торговать зерном и потихоньку выбивался в разряд зажиточных тылков. Уральская пшеница пользовалась спросом и в России, и за ее пределами. Вообще-то, село не бедствовало – кто пахал и не ленился, тот не нуждался. Впрочем, тылковские представления о зажиточности почти спартанские. Егорий Чиросвий породил двух сыновей, которые продолжили его торговое дело. Особенно преуспел старший Ларион – торговля стала его родной стихией. Вот оказался в крестьянской (до какого-то там колена) семье смекалистый, шустрый паренек, что с разбегу постигал торговые премудрости. Все это говорит об изрядном уме – и даже при отсутствии необходимого образования. Ведь цифирь и счеты надо осмыслить без постороннего разжевывания, научиться вести приход и расход, планировать загодя. Убедившись в своей способности, Ларион целиком на нее переключился – скупал зерно в большом количестве, возил его на окрестные ярмарки, имел неплохую выручку. Брат Калина – его надежный помощник и компаньон. Царила семейственность (очень даже неплохо). Скопив некоторый капитал, братья приобрели паровую мельницу и взялись за мукомольное дело – торговали уже не зерном, а мукой и крупчаткой. Кстати на старых дореволюционных фотографиях Утылвы запечатлена чиросвиевская мельница – там она стоит новехонькая, построенная в 190… году. После гражданской войны мельницу национализировали, восстановили, и проработала она до конца 30 годов. Сейчас о ней напоминает лишь островок посреди реки Кляны, ниже мельницы был деревянный мост, на его месте потом построили железобетонный.

Чиросвии благодаря Лариону оказались самыми богатыми из тылков. Но совесть свою не потеряли. И веру братья не отринули ради наживы. Память тылков сохранила тот год, когда случились неурожай и голод (редкость в здешнем краю) – Чиросвии закупили в других местах и сделали помол на своей мельнице зерна для бедняков, чем сбили дороговизну хлеба, уберегли Утылву от несчастья. В благодарность согласились принять только хлеб-соль из нового урожая, ничего более не потребовав. К искреннему сожалению людей Ларион Чиросвий умер, не достигнув преклонного возраста и не оставив прямых потомков. Главенство в роду перешло к младшему брату – Калине Егоровичу. Интересным он был человеком – отнюдь не распахнут и не доступен с первого же взгляда – сдержанный (не как его брат горяч и стремителен), приветливый, далеко не глупый, с запасом знаний в различных областях – всего достиг благодаря самообразованию. Страстное увлечение Калины – чтение – бессистемное, конечно. Романы, беллетристика.