Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

Летом 1919 года город окончательно освободили (от кого?). На могиле К. Солина и его товарищей установили деревянную звезду с расходящимися лучами.

Наведение порядка при любом строе должно начаться с ремонта станции, депо, пристанционных путей – и началось именно с этого. Восстановленная ветка вошла в состав Ташкентской железной дороги. Мирная жизнь, столь любезная настроению тылков, вернулась в их дома. А люди не ждали многого – всего остального они рассчитывали добиться своим трудом. В конце тридцатых годов в Утылве организовали лесосплавную контору. Леса здесь не было, но часть того леса, что сплавлялся по Маре из Башкирии, задерживалась в Утылве и шла на распиловку. На Маре заработал лесосплавный участок. Станция, депо и участок – самые важные предприятия довоенной Утылвы.

Известные тылвинские семьи (где известные? а прежде еще и богатые) испытали свою долю невзгод. Уже говорилось, что Щаповы закрыли семейное дело. Как выразился один из молодых и не слишком грамотных представителей новых властей Антон Кулыйкин – кому теперь нужны ваши палки? прежних хозяев мы прогнали как хромых куриц, и старый строй выкинули на свалку истории, а при коммунизме все люди будут красивыми и здоровыми, калек не будет – здоровым палки без надобности; а мы еще доберемся до вас и выясним, как вы наживались, когда рабочий люд страдал и надрывался на непосильной работе на капиталистов, в то время как вы для богатеев палочки разукрашивали! После эдаких слов Щаповы – молодое поколение – собрали необходимое имущество, уложили на две подводы, посадили детей и уехали на новую стройку под деревней Батей – туда вербовали вовсю, обещали молочные реки и кисельные берега. Старики Щаповы остались доживать. Калина Егорович Чиросвий пережил революционные пертурбации, переход власти от красных к белым и обратно, никуда не уехал из Утылвы. Упрямый старик – и не из пугливых! Даже жесткие рамки новой коммунистической идеологии, направленной на утверждение всеобщего счастья (это действительно так!) не заставили тылков относиться к Калине как к недобитку эксплуататорских классов. Гонения не коснулись крупного торговца – советская власть в Утылве вынуждена подчиниться единодушному мнению большинства. Калина Егорович сдал золото и прочие семейные ценности властям и продолжил жить в своем доме – правда, изрядно потеснился. Чиросвии занимали две комнаты и кухню, в остальные помещения поселили чужих людей (не тылков) – дом из частного превратился в коммунальный. В старости жизнь Калине Егоровичу скрашивали две внучки – старшая Фаина и младшая Божана. Фаина удалась в крепкую, добротную породу Чиросвиев – рассудительная, степенная, миловидная девушка, она даже вышла замуж за молодого коммуниста Кулыйкина, неплохо устроила свою судьбу, до конца прожила в Утылве, ее потомки – Кулыйкины – живут здесь до сих пор. А вот младшая – особенная, непонятная. В Утылве думали, что она навроде не в себе – слишком порывистая, переменчивая, взбалмошная, никогда не угадаешь, что у нее на уме – да и с умом тоже. Но из уважения к Калине Егоровичу внучку не звали дурочкой – просто странной. Ведь Божана была его любимицей – настолько дед к ней благоволил, что Божану с детства прозвали дедовской внучкой – Калинкой – это прозвище сохранилось при ней на всю ее недолгую и нелегкую жизнь. И мы с этого момента станем называть девушку Калинкой – такой она осталась в памяти тылков. Наша история связана именно с Калинкой – пожалуй, если бы не было ее, или ее жизнь сложилась бы иначе (более счастливо и рассудочно), то не было бы и нашей истории. Пока не начнем углубляться в подробности, тем более, что все упомянутые члены семейства Чиросвиев уже давно на кладбище. К нынешнему времени умерла последняя кровная Чиросвий – старая бабушка Лидия Грицановна. Как раз Калинка – ее мать. Покуда оставим Чиросвиев в покое, но надолго забыть про них не выйдет.

Тылвинская история, между тем, продолжалась. В 20-30-е годы Утылва по- прежнему называлась железнодорожной станции, в войну и после нее – рабочим посёлком, а в 195.. году ей присвоили (наконец-то!) статус города. Хотя если бы не война – может, этого не случилось бы. Утылва – не типична для Урала, где города возникали при заводах, и эта связка была обязательной для выживания каждого в том традиционном тандеме (взять историю Екатеринбурга, Тагила, Укалаева и др.). Утылва сейчас – центр обширного сельскохозяйственного района. Свою промышленность получила в военное лихолетье. Сюда эвакуировали небольшой завод по производству металлоизделий с Украины. Приезжие специалисты и местные тылки не подкачали – сделали все для фронта, все для победы. Оборудование разместили в помещениях лесосплавной организации и производство возобновили за три месяца. После войны завод не вернули, а определили ему место в Утылве, отстроили, укрупнили. Главная продукция Тылвинского механического завода (ТыМЗ) – известная не только в Кортубинской области, но и в стране – небольшие пресса, гидравлические прессножницы, станки, инструмент. Таким образом, с середины 20 века Утылва вошла в промышленную агломерацию Южного Урала, видным членом которой являлся Кортубин с его металлургическим комбинатом, а еще Орск, Новотроицк, Медногорск. Достойная компания!

До областного центра Кортубина примерно полтораста км. От Москвы до Утылвы можно добраться поездом за 40 часов. В Утылве располагается одноименная станция Южно-Уральской железной дороги. Станция оживленная, электрифицирована в начале 80-х годов. Движение тогда было интенсивное – десятки пассажирских поездов, электричек, грузовых составов. Среди грузов преобладала продукция заводов, а также зерно. Прямо за станцией хлебоприёмный пункт с большими складами. Элеватор.

Городок маленький. Национальности жителей – русские, башкиры, казахи, татары. Бюджет муниципального образования дотационный, но есть все перспективы для развития (стандартная формулировка сейчас).

Расцвет Утылвы пришелся на брежневскую эпоху, население перевалило за 30 тысяч человек. Работали ТыМЗ, совхоз имени героя – большевика К. Солина. В городе создана инфраструктура – школы, больница, учреждения культуры и спорта. Именно тогда к окрестностям Утылвы стали выказывать любопытство любители горных лыж – этот вид досуга тогда был неформальным. Внедрялось уличное благоустройство. Появились тротуары, городской фонтан, аллея славы, памятник победе в ВОВ (женщина с раскинутыми руками). В 90 годы все рухнуло.

Утылву настиг общий упадок. До этого движение по станции происходило интенсивно – возили промышленную продукцию, сырье для металлургического комбината и много зерна. Рядом элеватор. Теперь траффик резко снизился. Вставший ТыМЗ очутился в гордой компании – Кортубинский комбинат и многие уральские заводы тоже переживали все прелести переходного периода. Пассажирские поезда редки, провинциальные города и поселки капсулировались. В Утылве (как и везде в России) – массовые сокращения, невыплаты зарплаты. Но железная дорога