Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

дома всего с двумя людьми. Впрочем, одним из них был Павел, бывший боец Белых сов. Именно на такой случай офицер убедил Дирова подключить его к делу.

«Белое Солнце, когда-нибудь ее убьет собственное безрассудство», – Алеманду захотелось взять Лем за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она вернулась в реальный мир и вспомнила, чему их учили пять лет в Летной академии Его Величества.

– Без поддержки лейтенанта Дирова вы столкнулись бы с куда более серьезным сопротивлением на первом этаже.

– Джейс Кеч кинул свою команду. Бандиты не знали, что делать. Диров до колик напугал их динамитом.

– Я рассчитывал на совместную, – Алеманд выделил слово, – операцию. Однако вы отказались слушать доводы мистера Кройца и пошли напролом с «дальновидностью» тираннозавра.

– Мы бы справились. Кроме остального, ты едва не уничтожил лично мою репутацию!

– Вы должны были беспокоиться о результате, – офицер усилием воли напомнил себе, что перед ним женщина.

– О результате?.. О Младшие Боги, спасибо, что уберегли от службы Короне! Я беспокоилась о своей команде! Они доверяют мне, идут за мной. Я не могу заставить их враждовать со всем нелегальным небом. Ты знаешь, что такое Бюро погибших кораблей? – Лем встала с офицером лицом к лицу. – Когда кому-то кто-то серьезно не нравится, Бюро решает эту проблему. Быстро. У меня опасные знакомства. Если всплывет сотрудничество с тобой, «Аве Асандаро» достанут хоть в Теклече! А теперь – прочь с дороги!

– Вы не выйдете отсюда, пока не успокоитесь, – Алеманд выпрямился. – Мне не нужна скандалистка на фрегате.

– Я успокоюсь, только когда сотру с твоей голубокровной рожи это самодовольное выражение!

– Вы слишком устали, – нелепый вызов его рассмешил, однако он не нашел в себе сил даже на вежливую улыбку.

– На тебя хватит!

«Так больше продолжаться не может», – Алеманд медленно выдохнул, чтобы не сорваться. Безумие капитана Декс перешло допустимые границы. Пора было поставить ее на место и напомнить, что она на альконском корабле, а не в Россоне или в бандитском кабаке.

Он смерил Лем взглядом и вспомнил отчаянно лаявшую на отцовского волкодава болонку тетушки.

– Верно, – сухо согласился офицер. – Одну минуту.

Вдоль стен стояли снаряды: стенды с оружием, защитами и перчатками для бокса, сложная конструкция из гладко обтесанных балок для отработки ударов и в дальнем конце – ряд манекенов. Хорошо вентилируемое и отделанное темным деревом помещение предназначалось всего для трех пар занимавшихся. Зал использовали офицеры.

Каюту заливало полуденное солнце, но Алеманд рассеянно включил свет. Он привык приходить сюда по вечерам. Офицер снял мундир и рубашку, оставшись в майке. Повесил одежду на угол стенда со шпагами и задумался, прежде чем снять сапоги. Мелькнула мысль предложить Лем фехтовальный поединок. Алеманд не хотел ее случайно покалечить.

Когда он обернулся, капитан стояла босиком, уже скинув жакет и рубашку, и зубами застегивала ремешок бойцовской перчатки на левой руке. Перетянутую грудь облегал плотный топ.

Сдержав раздражение, офицер взял пару перчаток и себе. В другой ситуации он никогда бы не поднял руку на женщину, но, видит Белое Солнце, Лем следовало проучить. Она именовала себя капитаном, а в Королевстве Альконт капитанами называли только мужчин. Алеманд не отказался бы от этого поединка, даже если бы Лем передумала.

Они встали друг напротив друга.

– Начали?.. – спросил офицер.

И в следующее мгновение сам не понял, как оказался на полу.

Капитан отскочила назад и самодовольно встряхнула головой.

Однажды она предложила Вильгельму Горренту помериться силами – хотела понять, что он умеет. От штурмана за милю разило военным прошлым. Он тогда тоже сильно удивился. Несмотря на разницу в весе и росте, Лем дралась с ним на равных и победила.

За умение использовать габариты противника против него же ей следовало поблагодарить наставника с Фелимана. Мелкий шустрик с глазами-угольками часто повторял: кулаки не главное. Побеждают внимание, скорость, гибкие мышцы и отменный баланс.

Алеманд поднялся. Он двинулся к Лем, но капитан метнулась вперед и вниз. Грубая подсечка отправила офицера обратно на пол.

Ему удалось превратить падение в перекат, однако он чувствительно приложился плечом – по иронии случая, о подставку изрубленного манекена. Именно того, на котором выместил злость после знакомства с Лем. Каждый удар будто предназначался живому противнику: от обитого коричневым войлоком деревянного болвана почти ничего не осталось. Офицер в совершенстве владел шпагой.

Поднимаясь во второй раз, он передумал насчет болонки. Лем больше походила на запугавшую всех собак в округе кошку его матери. Конечно, он умел справляться с агрессивной тварью, но ему стало интересно.

Лейтенант Диров оговорился, что Павел поддержал капитана.

«Чем она ему приглянулась?» – офицер ушел в сторону от следующего удара и с удивлением обнаружил, что оказался вплотную к Лем. Ее кулак яростно впечатался ему под дых.

Офицер охнул. Она добавила удар коленом в живот и оттолкнула противника.

Взглянув ей в лицо, Алеманд понял, что Лем всерьез вознамерилась разукрасить его всеми оттенками фиолетового.

Драка действительно доставляла капитану удовольствие, пусть в ситуации с рейдом не было по-настоящему правых или виноватых. Сейчас ей совершенно не хотелось думать ни о Вердиче, ни о сбежавшем Измаиле Чевли, ни о собственной команде. Тянуло просто поквитаться. Алеманд воплощал все, что она ненавидела в королевстве. Преклонение перед чистотой крови, снобизм, ханжество, снисходительное отношение к женщинам. Даже шовинистический Аранчай в последние годы не поддерживал альконские патриархальные взгляды.

Офицер рванулся к ней. Лем вскинула кулаки. Противники обменялись несколькими ударами. Первый капитан заблокировала, второй и третий отвела. Четвертый заставил ее отступить.

Она поморщилась, понимая, что проигрывает в весе и силе.

Алеманд снова двинулся вперед, пригнувшись, прикрывая кулаками корпус и голову.

Лем отлично держалась. Ее хорошо обучили, и явно не в Академии. Он ни разу не видел подобной техники: плавной, текучей, невероятно стремительной. Капитан напоминала воздушную змею-хару́та. Легкая. Быстрая. Смертоносная. Этим она очаровывала.

Офицер наметил выпад справа – кулак вперед, удар левой в корпус, – но Лем раскусила финт. Перехватила его руку за кисть и локоть, вынудила сильно наклониться и уронила.

– Принцесса не хочет отдохнуть? – издевательски прищурилась она.

– Нет, хотя дамы с Лервентской улицы и то меньше утомляют.

– Мне не льстит сравнение со шлюхой.

– Я выбираю только самых приличных компаньонок, – заверил Алеманд, едва избежав пинка. Прыжком встал.

Они вновь схлестнулись.

Офицер начал наслаждаться схваткой. Он различал движения Лем, стал понимать их последовательность и логику возникновения. Поймал себя на том, что оценивает обстановку, точно на поле боя. Как в небе. Сближение, маневры… необходимость постоянно менять тактику. Алеманд проникся стилем капитана, и злость полностью уступила место расчету.

В его взгляде слились внимание и восторг. Лем была юркой, но легкой и недостаточно высокой. Для хорошего удара ей требовалось приблизиться. Длинные руки давали ему преимущество.

Офицер попробовал загнать Лем в угол и измотать градом атак. Поначалу сработало. Капитан уперлась спиной в стену, на время ушла в глухую оборону,