Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

руку с револьвером. Павел наступил ему на запястье и выстрелил в голову.

Стриж затих.

Сорвавшись с места, капитан миновала дымовую завесу и заметила отступавшего в подвал человека в деловой рубашке.

«Джейс? Кто-то из подельников?» – Лем выстрелила навскидку и ранила его в плечо.

Павел прыгнул, попытавшись схватить «белого воротничка», но тот заорал и скатился в сырой колодец.

– Не подходи! – раздалось из подвала. – Не подходи, а то мозги обоим вышибу!

Павел подобрался.

Крики в коридоре стихали, но у Лем не было времени ждать подкрепления. Внизу не горело ни единой лампы – только в глубине колебался желтовато-охристый блик газового светильника.

Капитан опустилась на одно колено, стараясь рассмотреть, что происходит в подвале, и нервно дернула цепочку «луковицы»: «Где ты, Виго?.. Дружище, поторопись!..»

– Цвергов Кеч!.. Цвергов Кеч!.. – истерил «белый воротничок».

«Он их бросил», – Лем быстро сунула «луковицу» в карман и достала револьверы.

От запаниковавшего бандита, без командира и с заложниками, не приходилось ждать ничего хорошего. Если его не пристрелят свои же – те двое, что увели Даниила и Ольга в подвал.

«Давай, Виго… Пора…»

Будто в ответ на просьбу, здание вновь покачнулось.

За стеной взревели двигатели. Внутри поднялась пыль – точно бросили вторую дымовую шашку.

«Белый воротничок» завыл. В подвале загремели выстрелы.

Лем облизнула внезапно ставшие сухими губы и кинулась по ступеням. Ладони, наоборот, вспотели – «кейцы» скользили в пальцах.

Помещение оказалось темным, сырым, узким. Свет единственной лампы плясал на грудах коробок. «Белый воротничок» распластался на полу, мертвый. Двое «зубов» прятались среди хлама. За черным металлическим ящиком, до боли похожим на вместилище Длани, укрывался Даниил с обрезом в руках. Рядом стонал скорчившийся от боли Ольг.

Лем сняла неосторожно высунувшегося бандита и залегла возле пехотинцев.

Павел смерчем накинулся на последнего «зуба». Противник не продержался против великана и двух секунд.

Наступившая в подвале тишина показалась всем четверым оглушительной. Капитан помотала головой, вытрясая ее из ушей.

Павел склонился над Ольгом:

– Держись, пройдоха…

– Вот тебе и «Гадалкин сынуля»… – закашлялся Лис.

– Тихо. Тебе еще смерть обыгрывать.

По лестнице сбежали целые и невредимые Устин и Кейтид. Последний окинул подвал взглядом и поднял рацию, сообщив Дирову о раненом. После кинулся к Ольгу, с ворчанием подвинул Павла и достал аптечку. Лис получил дробью почти в упор. Лем подумала, что он вряд ли выживет.

Ей стало мерзко. Она могла спасти его, но не справилась. Взяла на себя ответственность и не оправдала доверие.

Голова закружилась. Капитан сползла по стене. В двух ярдах от нее стоял черный ящик размером шесть на восемь футов и весом приблизительно в двадцать стоунов. Она угрюмо уставилась на него.

«Определенно, работа Измаила Чевли», – опознала Лем, однако открытие не принесло ей радости.

Севан Ленид. Знаток рассказывает. 7.07.2015

Я полагаю, что немалую роль в успехе Службы государственного спокойствия Альконта играют ее фокус на эффективности сотрудников, а не на их происхождении, и понятная и простая иерархия.

Первый принцип был заложен еще создательницей Службы, королевой Элеонорой Иларинд. Она сказала: «Мне неинтересно, с кем вы будете работать. Мне важен результат».

Задолго до Гражданской войны в Службу принимали гитцев и венетрийцев. Вместе со знаками отличия сотрудники получали право называться джентльменами и дамами. Альконцы нередко выказывали недовольство насчет тех, кто не мог похвастаться чистой родословной, но постепенно смирились с разнообразием среди коллег.

Второй принцип появился позднее, когда выяснилось, что бюрократические проволочки мешают быстро решать возникавшие проблемы. Со временем фраза «эффективность на благо королевства» стала девизом Службы и основным критерием оценки успешности операций и при отборе новых кандидатов на должности.

Севан Ленид

Едва узнав о случившемся в Вердиче, Севан Ленид взял курьерский корабль и отправился в город.

Гитец прибыл под видом частного судовладельца. В девять утра, спустя три часа после предпринятого капитаном «Аве Асандаро» рейда, он уже подходил к антикварной лавке Верахвии Талвак.

Севан встречал имя археолога в отчетах, но никому из резидентов не удалось наладить с ней связь. Теперь это было критически необходимо.

Дверь оказалась заперта. Севан дергал за шнур рынды и колотил по косяку, пока на пороге не возникла Верахвия. Мятое домашнее платье, поверх – яркое пончо. Серо-желтый свет газовых ламп и пятна глубокой тени превращали археолога в бесформенную тряпичную куклу.

Однако кукла держала в руках обрез. Два дула смотрели Севану в грудь.

– Доброе утро, – прокуренным сонным голосом произнесла археолог. – Чем могу помочь?

– Доброе утро, – Севан глазами указал вниз: «таган» в его руке целился ей в живот. – Я друг капитана Лем Декс и хотел бы поговорить с вами кое о чем.

– Друг или «друг»? – палец Верахвии дернулся на спусковом крючке, но она не стала проверять, кто стреляет быстрее.

– Наниматель, – не моргнув глазом, соврал гитец.

– Серье-о-озно?

– Вы видели, что она работает не одна. Так я могу войти, мисс Талвак?

Верахвия оценивающе осмотрела посетителя.

Визитер выглядел человеком среднего достатка. Он определенно обладал чувством меры и умел одеваться: и костюм, и наброшенное на плечи расстегнутое пальто были простого, но элегантного покроя. Темно-серые, без единого пятнышка перчатки точно соответствовали цвету шарфа и каким-то неуловимым образом сочетались с лентой в традиционной альконской косе. Однако гость скорее происходил из Гита.

Она отступила, впустив его в дом и отведя обрез.

Внутри утренний свет золотил запыленные шкафы, стулья, комоды и зеркала. Огромный кот спрыгнул на пол с табурета у входа, обнюхал сапоги гитца и потерся головой о его колени.

– Сэр, ты – маленький предатель, – прокомментировала Верахвия. – Во что встряла Декс?

– Встрял Измаил Чевли, – Севан не позволил ей перехватить инициативу. – Он перешел дорогу людям, которые не любят, когда их обманывают.

– Чевли сам не промах, раз прикрыл задницу целой бандой.

– Отряд опытных рейдеров стоит дороже. Мы можем побеседовать в более конфиденциальной обстановке?

– Думаешь, стану с тобой разговаривать?

– Во-первых, вы уже это делаете. Во-вторых, опустили обрез, забыв, что я по-прежнему вооружен. В-третьих, у меня есть деньги, а торговля информацией – ваш бизнес. Не отрицайте. Наконец, если вы не станете со мной сотрудничать, мои покровители превратят вашу жизнь в такой кошмар, что бездны Подгорной Хозяйки покажутся вам желанным домом.

– И кто ты… то бишь, кого представляешь? – подозрительно прищурилась Верахвия.

Севан вкрадчиво улыбнулся, оставив вопрос без ответа.

Он не рассчитывал, что археолог легко ему поверит. Судя по докладам вердийских осведомителей, только страх вынудил бы ее выложить на стол все карты. Она жила в мире, где продавалось и покупалось что угодно. Гитец был готов платить, но кто-то другой уже мог дать больше за молчание. Принципами Верахвии правили гата: пустая трата слов – взывать к идеалам. Для шантажа Севан ничего не имел, поэтому выбрал угрозы.

Провалившись, он рисковал головой.

Слава Белому Солнцу, Верахвия не выстрелила. Севан не опередил бы ее с изувеченной рукой. Малоподвижные пальцы с трудом и болью дожимали спуск до удара бойка.

– Ладушки, айда наверх, – сплюнула археолог. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– Вы или лжете, –