Ангелы на первом месте - Дмитрий Бавильский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это её просто покорило: он же видел её, конкретную, земную, и хотел
(да-да, это она тоже определённо почувствовала) её как раз такой,
немазаной-сухой. А не Фею колбасных обрезков из враз устаревших писем.
Было, было, отчего голове пойти кругом.
23.И они пошли по городу, в котором деревья начинали цвести и пахнуть: разве может быть в году более прекрасный период, словно бы специально предназначенный для.
Ещё на лестнице, Макарова решила: расскажу всё как есть, буду собой.
Приведу домой, покажу квартиру, компьютер, переполненный его письмами (чтобы уже точно удостоверился, что писал именно мне ), мужа тоже покажу, а куда от него денешься…
Только сейчас вспомнила про мужа ( "при живом-то муже…" ), поежилась…
Но в таких случаях обычно отмахиваются незначительными, ничего не говорящими фразами, типа "жизнь берёт своё" или же "надо продолжать жить…" и т.д. и т.п. Вот и Макарова буркнула под нос себе в этом духе и зацокала каблуками по деревянным ступенькам.
Игорь ждал её под липой, улыбался – она даже в темноте увидела улыбку, на душе стало легко и празднично, спокойно-спокойно, как в детстве, если оно у Марины когда-нибудь было.
Остальное можно и не описывать: встретились два одиночества, кем-то, зачем-то предназначенные друг другу. Поздняя, но вполне заслуженная награда за долгие зимние вечера и холодные весенние ночи, когда отопление выключили, тепло запаздывает и даже под одеялом можно согреться, только если рядом лежит очень родной и близкий человек, и ничего иного вроде бы как уже и не нужно.
И если чудо – это то, что случается с другими, когда-нибудь должна же наконец подойти очередь и самого последнего человека, стоящего в очереди за чудесами!
24.Они шли по засыпающему городу, воздух плыл вместе с ними – тёплый, парной, убаюкивающий. И каждый шаг, каждое сказанное слово, пусть случайное, сближало их всё теснее и теснее, потому что важны же не слова и не подтексты, а то, что над, а то, что под, а то, что между сказанного…
Всё это связывало их незримым роем родственных чувств. Будто бы они давно знакомы (а разве не так?!) и обречены друг на друга. Переписка оттянула на себя "фактическую сторону" их жизней, поэтому можно было не размениваться по мелочам, не объяснять прошлого, своих предпочтений и антипатий. И можно просто болтать, не задумываясь о
"пользе дела", которое осуществится, как по мановению волшебной палочки, само.
Игорь что-то рассказывал, Макарова слушала, потом покупали в киоске сигареты и не могли расстаться, поэтому пошли вверх по
Комсомольскому проспекту прямо до её дома.
И сладко было не считать шаги, а кокетливо крутить головой по сторонам, зная, что всё равно сейчас, в эту минуту, никого на этой планете не существуют, но только они, Марина и Игорь.
– Однажды со мной приключилась такая странная история. Несколько дней подряд я получал по электронной почте один и тот же спам -
рекламный мусор, призывавший меня заглянуть на новый сайт…
Игорь всё время возвращался к сетевой реальности, словно освобождаясь от морока её заочности и умозрительности.
– И я никогда таких писем не читаю, убиваю их сразу же. А тут меня пробило… Или слали мне эти письма очень настойчиво, сейчас не помню…
Короче, суть в том, что на том сервере предлагали вступить в переписку с умершими людьми… разговаривать с мёртвыми, да…
Макарова поёжилась: в темноте рассказ Игоря звучал зловеще.
Захотелось взять его под руку, трепетно прижаться. Что она тут же и сделала.
– Ты знаешь, у меня есть, ну, точнее, были, то есть были и есть умершие близкие… Я решил сыграть в эту игру. Нет, не проверить возможности этого сайта, что уж его проверять-то… просто мне было интересно, как они выкрутятся. И я заполнил все их требования, ввёл какие нужно данные, имя, даты рождения и смерти, место захоронения…
Я отправил письма… ну, не скажу пока кому… я очень скучал, мне очень недоставало этого человека, вот я и написал… На самом деле, только когда я отправил это письмо, я понял, что во мне живы все чувства к тому, кого уже нет сейчас с нами, понимаешь? Я всё это пережил заново, ощутил так сильно, так явно…
Чувства переполнили Игоря, он замолчал. Макарова знала, что когда-то
Игорь пережил личную драму – потерял любимую женщину: пару раз, в письмах ещё, он намекал или проговаривался о том, что когда-то с ним произошло.
– И мне хватило бы этого сильного и безутешного чувства по отсутствующему человеку… Но через некоторое время пришёл ответ…
– И всё это оказалось сплошным кидаловом? – циничным тоном Макарова решила сменить тональность разговора.
– Нет. В письме оказались такие подробности, которые могли знать только я и она, представляешь…
– Но, может быть, кто-то разыгрывал тебя?
– Тогда это была бы слишком злая и жестокая шутка. Не думаю, что кому-то нужно было так сильно доставать мои чувства…
– Но что же это тогда было?
– Не знаю. Я очень сильно испугался. Сердце моё забилось в предчувствии значительных перемен… Я сел к компьютеру и настучал новое письмо.
– Ну и никакого ответа?
– Ошибаешься. Она ответила почти мгновенно. Она писала, как хорошо ей там и как она скучает по мне, как сильно хочет увидеться…
– Какой ужас…
– Очень быстро я перестал бояться этих писем, которые раз от разу становились всё длиннее и подробнее. Многие детали в них указывали на то, что пишет их действительно моя умершая возлюбленная… И мной тогда двигало только одно чувство: как можно дольше длить этот контакт и не прерывать его. Я боялся потерять её ещё раз, я писал ей бесконечные письма, отправлял их и тут же брался за новые. Я не ел, не спал, не ходил на службу, не встречался с людьми… Так продолжалось несколько дней, пока я окончательно не выбился из сил.
Несмотря на это, я не переставал писать ей эти письма… но постепенно я написал уже обо всём, о чём только можно было, мысли мои бегали по кругу, и ничего нового сказать ей я уже не мог… Тем не менее я перемалывал эту жвачку, писал о своей тоске и одиночестве, пока последние слова мои не иссякли. А когда они закончились, я уснул.
– И проснулся совершенно здоровым? – подсуетилась Марина.
– Что-то типа. – Игорь вдруг смутился. – Я очнулся и понял, что… Как бы это объяснить… Я по-прежнему безумно любил эту женщину, но её не было со мной рядом, понимаешь? Вот что важно: любить можно только того, кто находится рядом с тобой, кто реально греет тебя, кого ты, по настоящему, можешь сделать счастливым. А всё остальное… Оно непродуктивно и действует совершенно опустошающе… В общем, я уничтожил этот ящик и стёр этот страшный адрес. И больше никогда…
– Никогда не разговаривайте по интернету с мёртвыми, – подала голос
Макарова. – Оставьте себя для живых. Кстати, мы пришли, Игорь, видишь, вот тут я живу. Ну, что, зайдём?
Глава девятая. Действующие лица и исполнители
1.Усевшись в трамвай, Мария Игоревна загадала: если кондуктор выдаст ей сейчас счастливый билет, всё будет хорошо. Что конкретно должно получиться или там наладиться, актриса для себя не сформулировала, пожелание повисало в сознании, как готовая сорваться вниз капля.
Просто "будет хорошо", и всё тут.
В трамвае было пыльно. Кондуктор ходила по салону, разговаривала сама с собой, отчего-то возмущалась Чердачинскими порядками.
– Ну, что же это у нас за город-то такой, в самом деле…
– Всё очень просто, – вызвался прояснить картину вертлявый пассажир в застиранном плаще и поношенной шляпе. – Я сейчас объясню, в чём тут дело.
И объяснил: чем меньше городу лет – тем хуже в нём условия жизни.
Потому что самые лучшие и лакомые места и земли, с хорошим климатом и природными условиями, люди заселили много тысяч лет назад. Ну, или там веков каких-нибудь. Все великие города основаны в удобных местах – скрыты от холодных ветров горами или пристроены к закрытым бухтам…
Советские же города строились совершенно по иному принципу – чем дальше положишь, тем ближе возьмёшь, учитывались стратегические, а не бытовые факторы. Именно поэтому Чердачинск, до революции прозябавший в безвестности, стал расти как на дрожжах в годы индустриализации, распух, как от водянки, во время войны… Бройлер эпохи развитого стабилизма, с крупным крупом промышленного производства и тоненькими, синюшными ножками культурного и бытового строительства. Так что, по сути, это ещё и не город пока что, а так – пыль на ветру.
Мария Игоревна запомнила это выражение.
2.Билет ей оторвали, выдали, разумеется, несчастливый, ей когда везло-то в лотерею там или в облигации внутренних займов?! Или вообще в жизни?!
Сначала, правда, ей показалось, что очень даже счастливый: расхождение между двумя суммами вышло ничтожнейшее, в единичку. То есть натуральный счастливый билет был совсем рядом – предыдущим или последующим.