Перевёртыши - Валентина Панкратова

к нему ни малейшего любопытства, – муж поворачивает мое лицо к себе, чтобы видеть глаза. – Танюшка, ты тоже не сообщила мне, что видела Маришку. Мне даже в голову не могло прийти, что нашу встречу у бассейна можно истолковать как-то не так. Мы же тогда вместе с Юркой стояли, все было при нем, и они вместе ушли.

После почти полугодового напряжения, и особенно после двух недель молчания из нас выливается неконтролируемый поток информации. Мы говорим и говорим, иногда перебивая друг друга: о прошедших месяцах, о недоверии, о наших планах на будущее, о детях. Эмоции заставляют нас высказывать друг другу все, что накопилось за смутное время, всю боль, которую нам обоим пришлось вынести.

Официантка периодически подходит к нам и предлагает что-нибудь еще. В конце концов заказываем облепиховый чай с панна-коттой. Уж гулять, так гулять. Время перевалило за восемь часов вечера, а нам еще час ехать домой. Но прежде, чем покинуть гостеприимное кафе, я рассказываю Борискину почти все, что произошло на работе за последние два дня. Однако, пока молчу о пакете с деньгами, что лежит рядом со мной. Я еще не знаю, как это можно преподнести моему мужу.

– Тебя прямо ни на день нельзя оставить, – изумляется он, внимательно выслушав о сегодняшних событиях.

– И не надо. Больше не смей так делать, – толкаю его локтем в бок и тут же прижимаюсь лбом к его плечу, – никогда.

– Тань, а ты уверена, что тебе хочется и дальше работать там? – мне кажется, муж читает мои мысли.

– Лерик, ты не представляешь, какая тяжесть свалилась с меня сейчас. Еще два часа назад я думала, что потеряла мужа, подругу, друга и работу. Уже и сама уже всерьез задумалась об увольнении. Я действительно не горю желанием там оставаться.

– Увольняйся! Что тебя там держит? Я же работаю, прокормимся. На дворе лето. Отдохнешь с детьми на даче. Потом найдешь что-нибудь.

Мы расплачиваемся по счету и идем к метро. Муж отбирает у меня мой драгоценный увесистый пакет и несет его сам. Я жду, когда он поинтересуется его содержимым, но за разговором, Валера, вероятно, забывает спросить, что у меня там.

Тверская равномерно гудит. Вокруг нас смеющиеся расслабленные люди. Солнце, уставшее за день, медленно уходит с небосвода, но еще светит. Мир прекрасен! Как же много значит для женщины мир в душе и поддержка самого главного для нее мужчины. Крепко прижимаюсь к Валерке. Как я могла подумать, что он может увлечься кем-то еще?

В метро, а затем и дома Борискин то спокойно, то горячась раскладывает передо мной прелести временной безработной жизни. Он явно скучает по временам, когда я сидела с детьми дома. Спать иду с мыслью, что мой мужчина прав. Моя деятельность в нашей Компании исчерпала себя. Не могу придумать ни одного обстоятельства, которое могло бы оправдать продолжение работы. Если только, память о счастливых днях с коллегами, Ниной, Ильей. Ловлю себя на том, что мой ум избирательно воспринимает объективную действительность. Он не принимает тот простой факт, что Нина и Илья перевертыши и им не место в моей жизни.

– Что у тебя там? – наконец, интересуется Валера, входя в квартиру и ставя пакет на пол.

Я растерянно смотрю на мужа и чувствую, что объяснить нормальному человеку мой «неординарный» поступок практически невозможно. «Дорогой, я тут по дороге домой сперла немного денег. Сколько – точно не знаю, но на квартиру должно хватить». Нет, вернее так: «Понимаешь, тут на работе деньги бесхозные завалялись. Решила взять себе, чтобы зря не пропадали».

После минутной заминки беру пакет и киваю Борискину, чтобы шел за мной на кухню. Там я интригующим движением достаю из него цветастый пакет с деньгами. Правда, пакет не прозрачный, и что внутри еще не видно. Выглядит так, будто там лежат какие-то коробочки. Дальше я медленно достаю из пакета пачки денег. У мужа вытягивается лицо.

– Как часто у вас плодоносит тот куст, с которого ты собрала столь обильный урожай? – обалдело спрашивает мой мужчина, заглядывая в пакет и оценивая масштаб добычи.

– Раз в жизни, – я совершенно искренна. Роль профессиональной воровки меня никак не прельщает. Одного раза для меня вполне достаточно.

– Что-то мне подсказывает, что ты не обо всех событиях сегодняшнего дня мне поведала, – задумчиво произносит муж, наливая себе воду, – давай, колись до конца. Это те самые деньги, что хранились у тебя в сейфе и были украдены Лагиным? И что нам теперь грозит? Ты помнишь, что у тебя двое детей?

– Лер, – начинаю я и замолкаю, не зная, как продолжить. – Ну понимаешь… На самом деле все произошло настолько стремительно, что даже не успела как следует проанализировать причинно-следственные связи.

Борискин с большим пониманием выслушивает мою заумную речь. Затем он сажает меня к себе на колени и обнимает. А я со всеми подробностями описываю ему последние пять минут моего рабочего дня.

– Лучше не спрашивай меня, как я полезла бы за деньгами в кусты при всем честном народе, если бы машина Соколовых не стояла так удачно. У меня нет ответа. И не было, когда я спускалась по лестнице. Как заметил один мой бывший друг, это все мелочи и случайности, из которых соткана наша жизнь. Я бы сказала, что все произошло под гипнозом звезд. Я вообще не планировала кражу. Просто целый день жила ею. Понимаешь?

– Местами. Пропажа сегодня, в крайнем случае завтра, будет обнаружена. Что тогда? Ты придешь на работу. Тебя же опять будут подозревать.

– Буду к этому готова. Буду жалобно плакать и истерически хохотать, – мужественно фантазирую я. – Лер, первое, в полицию они не пойдут. Это я уже поняла. Искать будут сами. Второе, а что у них, собственно, есть? Гоша Юрьевич пришел к незапертой двери и обнаружил пропажу ключа и денег. Откуда он узнает, где именно потерял ключ? Даже если вымытый и вытертый ключ найдут в туалетной мусорке. Так это любой мог его туда бросить. Туалет-то общественный, без какого-то там ни было разделения на мужчин и женщин!

– Но ты ближе всех к его кабинету. По камерам вычислят, кто в его отсутствие находился в вашем закутке.

– Ты знаешь, сколько людей прошло мимо наших кабинетов в это время? Я лично встретила пятерых! А их могло быть и больше. Подозревать будут всех! Но не забывай, ни Кузнецов, ни Лагин не видели меня, когда выходили из кабинета, и у Гоши выпал ключ. К тому же, Кузнецов не показывал мне, где лежат деньги. Я случайно увидела, как он