Перевёртыши - Валентина Панкратова

– Ваше имя меня точно не интересует, – автоматически огрызаюсь я, хотя на самом деле про себя кричу «Аллилуйя!» и даже мысленно благодарю пришедших.

Старенькая иномарка стоит чуть в стороне от основного прохода работников. Если я двинусь к нужному кусту от автомобиля, то за деревьями никто меня и не увидит. Какая удача, что они так правильно поставили свой автомобиль!

Мы, не торопясь, доходим до угла здания и поворачиваем налево к машине. Юрий открывает водительскую дверцу красного Форда Сиерры и садится за руль, рядом с ним, элегантно упаковав ноги, усаживается Марина. Я иду вдоль автомобиля со стороны пассажира, и когда Борискин открывает мне дверь на заднее сидение позади своей любовницы, делаю пятиметровый марш-бросок к кусту, достаю из сумочки сложенный пакет, который всегда ношу с собой для походов в магазин, практически на ходу вытаскиваю из куста пакет с деньгами и кидаю его в свой.

Мне кажется, Юрий с Мариной даже не заметили моих телодвижений. Валера смотрит на меня с изумлением, ждет, когда я усядусь в машину, а сам обходит ее сзади и плюхается за водителем. Все происходит быстро и буднично. Гейзер эмоций, которые я не могу позволить себе выпустить наружу, обжигает меня изнутри. Забавно, но я даже не могу понять, что больше бьет по уму и сердцу – изменник-муж или совершенная кража.

– Что это? – интересуется, наконец, Валера, кивая на пакет, в который я вцепилась, как в родное дитя.

– Из окна вывалилось, – отмахиваюсь я, не придумав сходу ничего более вразумительного.

Валера то ли не осознает сразу, что окно моего кабинета выходит на другую сторону, то ли не хочет развивать эту тему, но вопросов больше не задает. И это хорошо.

Юрий с девицей оборачиваются к нам.

– Ну теперь можно спокойно поговорить, – коллега мужа улыбается и демонстративно закрывает замки на всех четырех дверях. – Думаю, так нам будет спокойнее. Татьяна, давайте еще раз познакомимся. Меня зовут Юрий, мы вот с этим молодым человеком работаем вместе без малого уже лет этак семь. А это моя жена Маришка. В бытность еще совсем молодой и свободной девушкой она также работала с нами, но последние два с половиной года сидит безвылазно дома.

Все трое выжидательно смотрят на меня. А я пытаюсь переварить свалившуюся на меня информацию. Пристальное внимание троицы сильно давит, раздражает и мешает собраться с мыслями.

– Не поняла, – произношу я, наконец, – если ты так спокойно смотришь на близкие отношения моего мужа, – я спотыкаюсь об эти слова, потому что теперь и не знаю, имею ли я право называть сидящего рядом со мной мужем, – и твоей жены, то значит, Вы разводитесь? Или у Вас шведская семья? – у меня вырывается истерический смешок. Чувствуется, что сегодняшний день, а особенно его завершение, не прошло для меня даром.

– Тяжелый случай, – вздыхает Марина. – Таня, у нас с Валерой нет никаких близких отношений, и дальних тоже нет. Моя подруга зимой недалеко от Вашего дома купила себе симпатичное бельишко. Юрке ехать на другой конец Москвы было лень. Он, зная, что Борискин живет рядом, попросил его купить такой же, потому что размер подруги мне прекрасно подошел, и комплект можно было купить без примерки. А недавно мы встретились у бассейна. Я как увидела Валерку… – Марина картинно складывает в мольбе руки. – Танечка ради всего святого простите меня! Так обрадовалась, начала благодарить. Я же его года два, если не больше, не видела. Соскучилась. А девушка я темпераментная, не умею просто «спасибой» отделаться.

– Да уж, – подкалывает девушку водитель, – сразу на шею вешается и целоваться лезет, а у людей после этого неприятности.

– Моим ушам тяжело от навешанной лапши, – пробую сопротивляться. – Пока не знаю зачем Валере надо поддерживать видимость семьи. Ну ушел и ушел, проживу как-нибудь. Не я первая, не я последняя. Объясни, – обращаюсь я к мужу, – для чего весь этот спектакль?

Борискин ничего не говорит, кротко вздыхает и беспомощно смотрит на свою группу поддержки, сидящую спереди.

– Так! Все ясно. Без ста грамм не обойтись. Едем в кафе. Девушка голодная, соображает туго, – командует Марина и делает знак Юре заводить машину. – Есть предпочтения? – оборачивается она к нам с Валерой и, получив мое пожимание плечами и Леркино мотание головой, продолжает, – тогда в Иль-Патио на Тверской. Обожаю макароны всех мастей. Вредно, конечно, но мне пока можно.

Ей действительно можно, она худущая. Мне, чтобы стать такой, надо скинуть с десяток килограмм. Хотя я не сильно симпатизирую настолько тощим девицам. Моя мечта скинуть хотя бы пяток. Понятно, соперница специально везет меня на откорм, чтобы показать любовнику его жирную обабившуюся жену.

Осознаю, что в мою уставшую за сегодняшний день голову опять лезут бредовые мысли. Но после всего высыпавшегося на меня за последние несколько часов сознание отказывается принимать любую непроверенную информацию. Пока я, глядя в окно, борюсь с внутренними демонами-подсказчиками, мы в полном молчании подъезжаем к кафе. Борискин всю дорогу сидит, полуобернувшись в мою сторону, и неотрывно сканирует меня изучающим взглядом. Марина так же, не говоря ни слова, наблюдает за нами в зеркало. Между тем автомобиль паркуется перед кафе, и мы выходим.

После солнечной улицы кафе окутывает нас холодным полумраком. Голоса сидящих за столиком людей сливаются в сплошной гул, напоминающий растревоженный осиный рой. Вслед за официантом мы продвигаемся к столику на четверых, стоящему в дальнем углу бесконечного зала. Расставленные тут и там цветы цепляют нас за руки, словно не жаждут пускать в свое обиталище. Я по-прежнему иду в обнимку с пакетом, боясь выпустить его даже на секунду.

Марина с Юрой садятся на диван, а для меня Валера отодвигает стул напротив них. Сам естественным образом плюхается рядом. Пока я думаю, стоит ли мне вообще принимать участие в общем принятии пищи, поскольку допускаю, что просто встану и уйду, Марина, не заглядывая в предложенные журналы с меню, заказывает четыре Карбонары, два бокала вина, бутылочку Кока-Колы и бутылочку минеральной воды.

– Пожалуйста, нам как можно быстрее, – улыбается она молоденькой официантке, – мы очень торопимся, да и голодные такие, что просто жуть.

– А что это ты нам не даешь возможности выбрать? – чуть ли не впервые за вечер подает голос мой муж, – может, Таня что-то другое хочет.

– Твоя Таня хочет слинять. Что я, не вижу, что ли?

– Ну тогда давай, приступай к делу. Ты у нас все спутала, ты и разгребай, – напутствует Юра свою соседку.

Уверенная в себе девица с головой ныряет в свою сумочку. Оттуда она вытаскивает пачку фотографий