Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос

– Ага, мне на всю жизнь хватит этой католической школы. Я неплохо разбираюсь в Боге.

На мгновение они замолкли.

– Так… как это работает? – спросил Жюльен.

Луми задумалась.

– У тебя есть здесь что-то, приготовленное не тобой? – спросила она.

Жюльен подумал о содержимом холодильника.

– Хм-м-м, – он пошел к нему, достал тарелку и вернулся с кусочком грушевого тарт-татена. Жюльен дал Луми вилку, и та отрезала часть пирога. Попробовала крошечный кусочек обожженным краешком губ.

На мгновение она остановилась, оценивая вкус.

– Этот человек спешил. Скорее всего, хотел побыстрее добраться домой… в конце дня, может быть? Здесь также ощущается материнская любовь и забота… это приготовила твоя мама? – спросила она.

Он покачал головой. В уголках глаз появились морщинки.

– Боже, это невероятно! Это приготовила моя экономка, Берта. Она заботливая, как мама, и она приготовила торт перед тем, как уйти, так что да, она спешила домой к семье.

Луми слегка улыбнулась.

– Бывает, что эта способность оказывается полезной? Уверен, таких случаев много, но тебе, наверное, удавалось спасти чью-то жизнь или сделать что-нибудь такое же важное? – спросил он.

Ей сразу вспомнился Колтон. Луми подумала, что ответить, и решила в этот раз опустить тот случай, когда ощутила гордость, аплодируя Колтону на поэтическом слэме. Она также не стала упоминать медное кольцо с золотым покрытием, которое он ей подарил, делая предложение. И угол, под которым ноги балерины обхватывали талию Колтона, когда Луми застала их вместе.

Она прокашлялась.

– Ну, этот дар помог мне узнать, что бывший жених изменяет мне.

– Что? – спросил он шепотом, хотя они и находились в тихой комнате.

Луми глубоко вздохнула и кивнула.

– Он каждый вечер готовил для меня ужин, и примерно через две недели после помолвки от всего приготовленного им меня начинало тошнить. В этом не было смысла, потому что еда была свежей, хорошего качества. И тогда до меня дошло, что дело может быть в эмоциях. Однажды я специально пришла домой пораньше и застала его в постели с другой, – Луми удивилась тому, как смогла вместить конец двухлетних отношений и помолвки всего в несколько предложений.

Жюльен сжал ее загорелую руку бледными, покрытыми веснушками пальцами.

– Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти, – сказал он. Она сжала его руку в ответ и долгое время они сидели молча.

– Нужно заметить, что, если бы у меня были такие способности, я бы не захотел быть поваром.

Она печально вздохнула.

– Иногда становится очень трудно. Но мой дар также помогает ощущать связь с людьми. Я не очень общительная и мне часто кажется, словно я одна в своем маленьком пузыре. Но бывает… как в случае с тобой… я улавливаю другую сторону человека, о которой, возможно, никогда бы и не узнала.

– Со мной? Что ты узнала обо мне, попробовав мои блюда? – спросил он.

В горле встал ком.

– Что ты… другой, не такой, каким я тебя изначально считала.

На его лице медленно расползлась улыбка.

– Жаль, что я не смогу целовать тебя еще два месяца.

Ее смех прозвучал как удивленное хихиканье.

– Два месяца? Ты что, разговаривал с доктором?

Он игриво кивнул.

– Мы немного поболтали.

– Ну конечно, – заметила она.

Они молчали, пока Жюльен не вскочил с дивана.

– О боже, – выдохнул он.

– Что? – спросила Луми. – Что такое?

Он тяжело вздохнул и опустился обратно на диван.

– В тот день, когда я готовил чизкейк, я попросил Эсме помешать тесто для меня, пока говорил по телефону, – сказал он.

Луми уставилась на Жюльена.

– Эсме… секретаршу? – наконец спросила она.

Он кивнул, поджав губы.

– Но ох, – Луми вспомнила, что Жюльен рассказывал ей о странных подарках. Каждый день Эсме работала через дверь от него. Луми не сомневалась, что Эсме наблюдала за ним и надеялась, что у нее есть шанс. Пока не пришла Луми, секретарше, наверное, казалось, что он у нее был. А когда стало очевидно, что у нее и Жюльена не только рабочие отношения…

– О боже, – произнесла девушка.

Жюльен закрыл лицо руками.

– Я понятия не имел, – сказал он.

Она потерла его плечо здоровой рукой.

– Нет, конечно, нет. Откуда тебе было знать, что твоя девушка что-то вроде пищевого экстрасенса, ведь тебе никто не сказал об этом? – заметила она.

Жюльен покачал головой, а потом взглянул на нее сквозь пальцы. По лицу медленно расползлась улыбка.

– Ты сказала «твоя девушка»? – спросил он.

– Ага, наверное, так и есть, – ответила Луми. – Нужно еще во многом разобраться.

– Например?

– Эсме. Как я могу вообще ее обвинять? Уверена, она даже не знала, пока мешала то тесто, что ее неприязнь попадет прямо мне в кровь, – заметила Луми.

– Ух, какой бардак, – сказал Жюльен. – Если бы я высказался ей насчет подарков, ничего бы не произошло.

Луми покачала головой.

– Мы не можем быть в этом уверены. Это все равно могло произойти, поскольку она уже давно мечтала о тебе. И ненавидела любого, кто подбирался к тебе слишком близко. У нее есть права на эти чувства… пусть они и неприятные.

Жюльен молчал. Выражение его лица нельзя было прочитать. Внезапно Луми почувствовала себя так, словно ходила весь день. Веки отяжелели.

Жюльен заметил в ней изменение и положил руки ей на плечи.

– Луми, ты в порядке? – спросил он.

– Просто внезапно почувствовала сильную усталость, – ответила она.

Жюльен кивнул.

– Это понятно… много всего нужно обдумать. И у тебя долгое время не было такой физической нагрузки. Хочешь поспать?

– Мы только что спали, – засмеялась она.

– И? – спросил он. – Я не беру деньги за сон.

Луми собиралась отказаться, но широко зевнула.

– Знаешь, может, пару минут, – сказала она, закрыла глаза и откинулась на диванчик.

Спустя тридцать минут Луми открыла глаза. Жюльен сидел рядом с ней и читал газету, включив торшер на приглушенное освещение.

– Жюльен? – прошептала Луми, и мужчина повернулся к ней.

– Да, милая? – спросил он.

– Который сейчас час?

– Десять, – ответил он.

– Мне пора, – сказала она, встав и потянувшись.

– Знаешь, тебе не нужно уходить, Луми, – сказал он, медленно проговаривая слова.

У Луми перехватило дыхание.

– Эм… да. Мне нужно пойти домой и принять душ.

– У меня тоже есть душ.

– О, неужели? – рассеяно спросила она.

– Да, мне надоело купаться в реке Гудзон, – широко улыбнулся он. Луми игриво закатила глаза.

Жюльен провел ее в коридор по полу из твердых пород дерева и открыл белую дверь с матовым стеклом. Ванная была безупречна, ни пятнышка, белая, как и следовало ожидать. Жюльен взял плюшевое красное полотенце из шкафчика и быстро поцеловал девушку в лоб, прежде чем закрыть за собой дверь.