Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос

Луми

Глава тридцать четвертая

Открыв глаза три часа спустя, Луми поняла, что на квартиру опустилась ночь. Первым делом она увидела пальцы Жюльена, переплетенные с ее, засохшую кровь на его костяшках. Луми ощутила укол совести, пошевелившись в его объятиях. В ответ он уткнулся носом в ее шею, и положил руку на бедро.

– Который сейчас час, милая? – спросил он сонно.

– Наверное, примерно восемь, – ответила она, зевая. – Мы проспали несколько часов.

Какое-то время они пролежали в тишине.

– Хочешь пойти на прогулку? – спросил Жюльен.

Луми сначала лежала в больнице, потом сидела дома, и уже неделю не выходила на улицу.

Она прикусила здоровую часть губы.

– Наверное, неплохо выбраться отсюда, пока у меня не развился синдром продолжительного нахождения в четырех стенах. Но не будут ли люди смотреть на меня, как на фрика, если я буду в бинтах?

– Ты забыла, в каком мы городе. Один мужчина в моем квартале ходит на ночные прогулки в костюме Чудо-Женщины. Примерно в то время, как я возвращаюсь домой. Никто на него не обращает внимания. Кстати, очень милый человек, – вслух заметил Жюльен.

Луми засмеялась, а затем замолкла.

– Боже, я даже не знаю, где ты живешь, – сказала она, слегка прижимая руку ко рту.

Жюльен пожал плечами.

– Колумбус-Серкл, – просто ответил он.

– Неплохо, мистер Дэкс, – поддразнила его она.

– Ничего особенного. Купил, потому что квартира находилась ближе всего к кухне.

Она откинула голову на его грудь и позволила насладиться теплом, исходящим от впадинки между его шеей и плечом.

– Хочешь посмотреть на нее? – спросил он.

Луми резко подняла голову.

– Сейчас?

– Конечно, какая разница в какое время, если ты хочешь этого, – сказал он.

Она засмеялась.

– Эм… ладно. Почему бы нет. Просто дай мне вернуть бинты на место.

Он сел, и сон как рукой сняло.

– Или ты могла бы дать лицу немного подышать воздухом.

Она добродушно закатила глаза, но решила не искать бинты. Вместо этого она схватила куртку и натянула армейские ботинки. Вместе они спустились по лестнице на улицу.

Они прошли два квартала до станции поезда А и запрыгнули на едущий в центр состав, который отвезет их прямо в Колумбус-Серкл. Они прошли мимо толпы людей и заняли места в вагоне. Никто не обращал на них внимание. Луми поняла, что все слишком заняты своими заботами, чтобы переживать из-за нее.

Дом Жюльена находился через улицу от станции метро на углу 59-й и Бродвея. Луми оглядела фонтан со статуями и скульптуры у входа в Центральный парк. Ее взгляд задержался на них, но Жюльен повел ее дальше к зданию.

Он нажал на кнопку лифта. Луми с любопытством наблюдала, как Жюльен следит за поднятием лифта по табло. Звякнув, лифт остановился на девятнадцатом этаже. Луми резко вздохнула, когда мужчина открыл полированную хромированную дверь и перед ее глазами предстала огромная белая панорама. Практически все в квартире было белым, кроме серебряных и полированных металлических акцентов.

Луми присвистнула.

– Эм, это не обычная нью-йоркская квартира. Она удивительна. Приз за «Преуменьшение года» отправляется мистеру Жюльену Дэксу.

Жюльен быстро опустил взгляд.

– Это просто квартира. Я… – Сияя, Жюльен поднял глаза. – Что принести тебе, Лу? – спросил он.

– Я бы не отказалась от хорошей чашки кофе, если есть, – ответила она.

– Конечно! Конечно. Кофе. Почему я не подумал об этом? – сказал он, глядя на футуристические серебряные настенные часы кухни. В уголке его рта показался кончик языка.

– Можно и сделать суши. Знаю, тебе не нравится, когда готовлю я. Хотя… теперь, когда ты упомянула. На прошлой неделе я отсылал выпечку в лабораторию, чтобы узнать, что могло тебе навредить, Луми.

И только сегодня получил ответ, – сказал он, доставая из кармана телефон и пролистывая электронные письма. – Видишь? – сказал он, протягивая ей телефон. – Они ничего не нашли.

Луми покачала головой с печальным видом.

– Ты там ничего не увидишь.

Он склонил голову набок и пододвинулся к ней.

– Что ты имеешь в виду?

Луми тяжело вздохнула.

– Ты кое-что не знаешь обо мне, Жюльен. Не мог знать, ведь я раньше никому не рассказывала.

Он наклонился к ней.

– Наверное, ты решишь, что я сумасшедшая, – сказала девушка, закусив губу.

Он широко улыбнулся ей и привлек к себе, обнимая за плечи.

– В чем бы ни было дело, можешь мне рассказать, Лу. Ничто из сказанного тобой не изменит мои чувства к тебе.

– Дело… в другом, и я не совсем знаю, как это объяснить, чтобы стало понятно. Как я уже говорила, раньше я никому не рассказывала.

Жюльен повернулся к ней и сказал:

– Просто произнеси это, как бы это ни звучало.

Луми изучила узор из блестящих серебряных пуговиц, вшитых в подлокотник диванчика.

– Слышал о людях, которые могут поднять предмет и определить кому он принадлежит? Или сказать, что тот человек сегодня делал, типа того?

Мужчина покачал головой.

– То есть я слышал раньше об экстрасенсах, читающих карты таро, и все такое. Но именно об этом? Нет.

– Понятно. Знаешь что, давай просто выпьем кофе. Поговорим об этом в следующий раз.

– Нет, нет! Мне правда хочется знать. Не беспокойся, сосредоточься, – сказал он.

Среди водоворота мыслей, кружащих в голове, Луми уловила одну: ей не нужно ничего ему рассказывать, не нужно этого делать. И все-таки она повернулась к Жюльену.

– Ну, у меня есть одна способность… с детства. Я могу почувствовать, с каким настроением человек готовил еду.

Глаза Жюльена широко распахнулись, но больше ничто в лице не дрогнуло.

– Продолжай.

– Нет, это все. Я пробую чье-то блюдо и сразу же понимаю, что человек чувствовал, когда готовил. Типа того. Осознают это люди или нет, но они передают свою энергию в еду. А съедая ее, я поглощаю эту энергию. За несколько кусочков я пойму, были ли они счастливы, расстроены, злы, разочарованы. Вообще любые эмоции.

– Вау! – сказал он.

– Считаешь, это безумно? – спросила она, сморщив носик.

– Нет. То есть я верю тебе, хотя в то же время я просто… не понимаю, как это возможно. То есть откуда такая информация приходит?

Луми пожала плечами.

– Есть источник, понимаешь? Это то же место, откуда приходят и солнечный свет, и незнакомцы, которые внезапно появляются и помогают, когда шина сдулась.

– Хочешь сказать… типа Бога? – спросил он. На лице читался легкий ужас.

– Не знаю, – ответила девушка. – Не знаю, как это назвать. Для большинства нас, ходивших в католическую школу, Бог – пожилой мужчина с бородой, хранящий молнии для наказания мастурбирующих. Для меня это не так. Для меня это не Бог.

Жюльен