Леденцы и тайная библиотека - Саманта Джайлс

мне труднее всего скрывать правду? Тот, кто предал себя, отвернувшись от своей чародейской семьи и убеждений. Моя мама.

– Ладно, – кивнул Эди. – Давай это сделаем. Давай вызовем твою маму.

27

Будьте осторожнее со своими желаниями

– Ты помнишь, что нам надо для заклинания? – спросил Эди, морща нос.

– Кажется, да, – ответила я, – но я не уверена, какая лунная фаза для этого нужна.

– Давай попробуем. Нам нечего терять, а если у нас не получится, тогда позовём на помощь Гекату, хорошо?

Я кивнула и подумала, как она узнает, что нужна нам. Я положила лимонад, лакрицу и коробку спичек на пол, потому что нам предстояло сжечь лакричный корень.

– Ладно, – храбро сказала я. – Мы должны выпить по половине бутылки лимонада. И обязательно проглотить, так как нам нужна отрыжка. Как только отрыжка начнётся, мы должны произнести мамино имя. Ты скажешь «Рэй Пеллоу», а я скажу «мама».

Эди кивнул.

– Хорошо. Начинаем? А я пока подожгу лакрицу.

– Нет, не поджигай её, пока не выпьем лимонад. Думаю, так будет правильнее. – Я ужасно жалела, что не вырвала страницу из книги и не взяла её с собой.

Эди взял меня за руку.

– Розмари, не переживай, мы справимся, – мягко сказал он. – Всё будет хорошо. Только верь.

Я была так рада, что мой лучший друг со мной, хотя он мальчишка, может быть ужасным врединой и редко сморкается.

Я открутила крышку с бутылки лимонада и быстро выпила как можно больше. Затаив дыхание, я передала бутылку Эди.

– Твоя очередь, а потом подожжём лакричный корень. Уф! – икнула я, прикрывая рот рукой. – Извини.

Отрыжка началась. Я приготовилась произнести мамино имя.

– Ма-а-а-м, – икнула я и хихикнула, потому что вышло ужасно смешно.

Потом Эди поджёг корень и стал икать вместе со мной.

Было так смешно, когда я пыталась сказать «мама», а он – «Рэй», потому что это всё, что ему удалось выговорить. В основном это совершенно не походило на имена, но, наверное, для произнесения заклинания важнее всего намерение.

Наконец мы выпили весь лимонад и столько раз икнули, что я еле стояла на ногах и чувствовала себя неважно.

– Кажется, теперь надо немного полежать, – сказала я, опускаясь на холодный каменный пол.

– Что мне делать с корнем? – спросил Эди.

– Не знаю. Он всё ещё горит? – Я посмотрела на корень.

– Вроде того. Я на него наступлю.

Как только Эди наступил на корень, в коридоре раздался голос.

– Приве-е-ет!

Это был женский голос.

Мы с Эди переглянулись, не смея надеяться. Возможно ли это? Неужели сработало?

– Здесь кто-нибудь есть? Где я? – произнёс голос.

Я села и осторожно спросила:

– Мам, это ты?

– Рози? – отозвался голос.

Я не могла поверить своим ушам!

– Мам, мы здесь! – крикнула я. – Иди на мой голос. Мы в лабиринте, и нам надо выйти наружу.

– Где книга, Рози? – раздался мамин голос.

Я посмотрела на Эди и скорчила гримасу. Как странно. Почему она спрашивает про книгу? Откуда она о ней знает?

Эди инстинктивно спрятал книгу у себя за спиной.

– Мы внутри книги, мам, – сказала я. – Я всё объясню, когда увижу тебя.

Наконец мама появилась, и я попыталась изобразить радость, но по правде говоря, я была потрясена.

Мы не виделись всего несколько дней, но мама выглядела ужасно. Её волосы, обычно такие густые и блестящие, были грязными. И на ней было полно дыр – на горле, на животе и одна чудовищная дыра на левой стороне лица. Её губы выглядели сухими, глаза впавшими, и под ними были тёмные круги. Я то и дело замечала в щеке с дырой лёгкую щетину и всякий раз моргала, чтобы заставить её исчезнуть. Это было ужасно. Но я быстро взяла себя в руки и обняла её.

– Мам, как здорово, что ты здесь! Мы так скучали, – сказала я, прижимаясь к ней. Её тело было каким-то странным, слишком костлявым и жилистым, а не мягким и тёплым, как обычно.

– Я тоже по тебе скучала, девочка, – ответила мама, целуя меня в макушку.

В голове у меня прозвучал сигнал тревоги. Девочка. Мама никогда так меня не называла.

– Ты не сердишься, что мы тебя вызвали? – обеспокоенно спросила я, раздумывая, как ей всё объяснить.

Мама покачала головой и странно улыбнулась.

– Ты всё сделала правильно, не переживай. А теперь нам надо торопиться. У нас мало времени.

Эди смотрел на меня, как ненормальный, и, кажется, указывал на что-то глазами.

Я прошептала «что», и Эди как будто ударили током, потому что мама посмотрела на него таким взглядом, словно видела впервые.

– Это Эди, мам. Из школы, – недоумённо объяснила я.

– Идём, Рози. Где книга? – механически повторила мама.

– Давай сначала заберём Лоис, – сказала я.

– Конечно, но сперва скажи, где книга, а потом заберём Лоис, – повторила она.

– Почему вас так интересует книга, миссис Пеллоу? – тихо спросил Эди, по-прежнему пряча её за спиной.

Мама быстро повернулась и уставилась на Эди. Её глаза были не голубыми и улыбчивыми, а карими и жестокими.

– Мы ведь все ищем книгу, верно, Эди? Тогда почему бы вам просто не сказать, где она?

– Мам, ты как-то странно себя ведёшь. Я же сказала, что мы в книге, и хотя у Эди есть копия, это не настоящая…

Я не успела закончить, потому что мама подпрыгнула и бросилась на Эди.

– Я так и знала! – воскликнула она, схватив его за руки и выбив из них книгу. – Это то, что мне нужно! – Мама с торжествующим видом подняла книгу. Мы в ужасе смотрели, как с неё начала облезать кожа, словно шкурка банана. Когда мамина оболочка упала на пол, я вскрикнула от ужаса.

Под ней оказался ухмыляющийся Мел Вайн.

– Как ты сюда попал? – испуганно закричала я. – Ты не должен был сюда попасть.

Мел запрокинул голову и злобно расхохотался. Его костлявые руки сжали книгу, и он ткнул в неё пальцем.

– Как я сюда попал? – спросил он. – Благодаря твоей милой мамочке. Через эти отверстия легко проскользнуть. От неё уже мало что осталось, верно? Я удивлён, что вчера вечером ты не узнала меня по телефону. Я прибыл как раз вовремя. Я так и подумал, что кто-то из вас нытиков начнёт звать мамочку, и как же я был прав! Рад знакомству.

И с этими словами Мел припустил по коридору, ведущему из зала.

– Скатертью дорожка! – крикнул Эди. Я никогда не видела его таким рассерженным. – Вы своё