Эридон. Игры судьбы - Савушка

Один из них уже лежал, из глазницы торчал её кинжал. Тот самый, которым она едва ли не каждый день угрожала мне. Напарники пытались привести его в чувство, видимо, совсем позабыв о хозяйке кинжала. Второй валялся чуть дальше – грудная клетка чернела обугленной массой, будто пламя вышло изнутри. Даже не нужно гадать, кто постарался.

Но стоило повернуть голову в сторону деревьев, как глаза снова застелила пелена ярости. Она лежала, прижатая к земле, опутанная «паучьей тьмой». Обсидиановые лианы шевелились, будто радовались тому, что поймали добычу. Её одежда была порвана, волосы в беспорядке, на щеке алела ссадина. И в её взгляде – обычно колючем, презрительном, самоуверенном – застыл страх.

Идиотка! Самоуверенная идиотка, которая полезла одна против наемников!

И тут я услышал:

– Думаю, прежде чем передать тебя, я всё-таки развлекусь. Когда ещё представится возможность?

Магия вырвалась наружу, не дожидаясь приказа. Силовая волна ударила в ублюдка так, что он пролетел добрую дюжину шагов и врезался в ствол дерева. Вторым импульсом я снёс тех, кто успел дёрнуться следом. Их тела разлетелись соломенными куклами.

– Не советую, – объявил им с холодной яростью.

Подошёл к туго спелёнутой чёрными лианами Астрид, разорвал паутину тьмы, помог встать. Предупреждая её возражения, приказал:

– От меня ни на шаг, – голос вышел низким, почти звериным.

В изумрудных глазах зажглось знакомое пламя: раздражение, гнев, готовность высказать всё, что думает. Но я уже повернулся к оставшимся.

Убить, разорвать, уничтожить.

Зверь рвался наружу, шипел, скребся, вонзал когти изнутри. Он требовал крови. Я сжал зубы так, что затрещали челюсти, и вызвал клинок. Он материализовался с тихим звоном. Меч – продолжение ярости.

И я шагнул навстречу тем, кто осмелился дотронуться до неё.

Астрид Веленская

Движения Рианса были быстрыми, но не теряли ледяной чёткости, которую я успела за ним заметить. Я на миг отвлеклась, любуясь, как летает его меч, словно продолжение его воли. Каждое движение – точный удар, каждое перемещение – шаг охотника, бьющего без промаха.

Мой мозг уже кричал, что не время для таких наблюдений, но…

Бездна, он возмутительно хорош!

Даже слишком.

Я моргнула, стряхивая наваждение, и тут же вспомнила вопрос, застрявший на краю сознания: зачем тратить столько сил, если можно снести их всех одним махом магии? Или синеглазому нужно выпустить пар?

Или он наслаждается процессом. Зачем мешать?

Повернувшись, я увидела главаря, который уже пришёл в себя. Лежал он всё ещё некрасиво, но уже двигался. Вот и отлично.

– Так на чём мы остановились, ушастый? – насмешливо поддела его я. – Ты вроде как развлечься хотел. Так чего ждёшь?

– Сука, – он зашипел, сплюнув тёмную густую кровь.

– Повторяешься.

С проклятьем в голосе он ударил ногой по земле. От его сапога пошла волна, и земля начала шевелиться.

Корни. Густые, скрипучие, рваные, как больные жилы, рванулись ко мне из земли сквозь снежный покров, изгибаясь в стремлении оплести.

– Полукровка! – удивление было искренним.

Я отскочила назад, одновременно выпуская вперёд пламя, чтобы сжечь ползущие к моим ногам щупальца. Вот это экземпляр, прямо на радость папеньке. Он бы его в музей отправил, на витрину редких ошибок природы. С эльфами всякое бывало: тёмные с людьми, светлые с кем угодно. Но чтобы тёмный со светлым? Это уже за гранью вероятного. Хотя если он работает на наёмников, видимо, свою долю изгнания уже получил.

Я не стала ждать, пока корни окончательно сгорят – ещё не хватало, чтобы они заплели мне лодыжки. Сдвинув пальцы в нужном жесте, вызвала огненную сеть и швырнула её в ушастого, надеясь обездвижить, может, даже вырубить. Если повезёт, доставлю папеньке прямо с ленточкой. Но гад увернулся, и сеть пролетела мимо, прожигая ночной воздух.

– Говорят же, не всё эльфьё благородное, – прошипела я.

Он в ответ что-то буркнул на языке, который я не узнала. Слишком резкий, гортанный. Но магия не сработала. Ни вспышки, ни волны.

– Ты бы подучился, ушастый, – съязвила я, не теряя концентрации.

Может, если достаточно сильно его разозлить, он сам выкинет глупость?

Эльф сделал шаг вперёд.

– Нападай, наследница, – сказал с ядовитой лаской в голосе.

Я мельком оглянулась – Рианс пока был занят, его меч раз за разом рассекал воздух и плоть, унося остатки воли у выживших магов. Хорошо. Он ничего не слышал.

Собрав магию в центре груди, я ударила силовой волной в эльфа. И уже в тот миг, когда поток энергии сорвался с пальцев, внутри щелкнуло: что-то не так.

Поздно.

Взрывная волна отразилась, будто наткнулась на невидимую пружину. Воздух взревел. Мир дёрнулся. А меня отшвырнуло в сторону с такой силой, что я услышала хруст ещё до того, как тело ударилось о землю. Холодок пронёсся по позвоночнику: рука. Проклятье. Рука сломана.

Но хуже другое. Усиленная отражением волна припечатала не только меня. Я успела увидеть, как её удар коснулся барьера, за которым сражался Рианс. Одного из магов просто размазало по камню. Второй рухнул и больше не встал.

Придётся теперь объяснять, почему я после такого в сознании… и вообще дышу.

– Астрид! – голос синеглазого перекрыл звон в ушах.

В следующее мгновение Рианс уже был рядом, в его ладони пульсировали голубоватые нити света. Он создавал вокруг нас магический барьер, пока вторая рука аккуратно обследовала мою повреждённую руку.

– Ты как?

Его пальцы осторожно легли на моё запястье.

– Этот выродок сломал мне руку, – прохрипела я сквозь сжатые зубы, поднимаясь. Боль накрыла резкой, пронзительной волной.

Рианс коротко выругался.

– В трёх местах, – подтвердил он. – Ты человек, Астрид. Быстрая регенерация может убить тебя. Мне нужно время. Могу обезболить, но…

– Не надо, – перебила я. – Я сама.

Шепчу заклинание, позволяющее приглушить боль. Этого хватит. Пока хватит. Рука горит, но в голове уже проясняется.

Я выпрямилась и обернулась в сторону полукровки. Он не терял времени – бил по барьеру с такой яростью, что заклинание Рианса начинало дрожать. С каждой секундой гул становился всё громче.

– Я разберусь с ним, – сказал Рианс удивительно спокойным голосом.

Слишком спокойным. После такого тона обычно начинаются массовые убийства.

– А потом ты мне расскажешь, какого гоблина решила устроить акт самоубийства.

– Ага, обязательно, – отмахнулась я, делая шаг к границе барьера. – Но сперва…

Я повернулась к нему через плечо.

– Дамам нужно уступать, чернявый, – с этими словами я метнулась вперёд и выскользнула из-под защиты, прежде чем он успел меня остановить.

Полукровка тут же переключил всё внимание на меня. Магия хлынула, как вода из пробитой плотины: тьма, корни, сгустки, невесть что ещё. Он бил не только с яростью, но