Гувернантка из Лидброк-Гроув - Виктория Анатольевна Воронина

со своим быстрым умом, что джентльмены не женятся на гувернантках?! Дорогая, я предлагаю вам стать моей любовницей.

Мои щеки тут же вспыхнули огнем стыда от этого позорного предложения, а глаза на этот раз наполнились слезами унижения.

- Мистер Эндервилль, позвольте попрощаться с вами. После такого оскорбительного предложения я не желаю больше ни под каким предлогом общаться с вами, - кротко сказала я, стараясь изо всех сил держаться, чтобы не растерять остатки своего достоинства и уйти от этого похотливого негодяя.

Но Николас перехватил меня, едва я сделала шаг в сторону от него, цепко вцепившись в мою руку.

- Эмма, обещаю вам, вы не останетесь внакладе, став моей содержанкой, - ласково сказал он. – Мои дела пошли в гору, и мне под силу выполнить любое ваше желание, любой ваш каприз. Весь Лондон будет лежать у ваших ног, если вы станете моей. Я к тому же являюсь отличным любовником и в постели вас не разочарую. Вы познаете море наслаждения, и к тому же будете иметь любые наряды и драгоценности, которые пожелаете, даже собственный конный выезд! От вас же требуется только одно – любить меня!

Я как зачарованная уставилась на Николаса Эндервилля. Таким я этого ледяного человека никогда еще прежде не видела – соблазнительным, харизматичным, чрезвычайно привлекательным мужчиной, которому невозможно сопротивляться. Куда-то пропал его вечно угрюмый вид, неприятная манера смотреть на собеседника исподлобья, словно делаешь ему большое одолжение уже тем, что говоришь с ним, язвительная речь. Теперь его красивые голубые глаза и тонко очерченные губы улыбались, слова дышали чувственным жаром, способным воспламенить чужую душу, его рука сделалась приятной на ощупь до невозможности. Читатель, если бы я не любила Дориана, то непременно бы поддалась чарам обольщения этого природного обольстителя и стала бы падшей женщиной. Но любовь к своему избраннику сохранила меня от дьявольского искушения и я твердо сказала:

- Вы спутали меня с куртизанкой, мистер Эндервилль. Прошу вас, не тратьте попусту время!

- Эмма, хорошо подумайте, прежде чем снова сказать мне «нет», - продолжал настаивать Николас. – Неужели вы предпочтете поехать в качестве гувернантки еще в один дом, где невоспитанные дети будут изводить вас своими злобными выходками, эгоистичная хозяйка завалит вас бесплатной работой, а похотливый хозяин сделает то, чего не удалось завершить мистеру Мэллоуну – затащит вас в свою постель?! Я же буду вам давать достаточно на жизнь, чтобы вы могли сделать сбережения и после нашего расставания стать независимой женщиной.

- Вам не стоит беспокоиться о моем будущем, мистер Эндервилль, - резко ответила я. – Мой дядя, мистер Уилсон, уже позаботился обо мне и положил на мое имя сумму, которая делает меня независимой женщиной и избавляет от необходимости работать за скудную оплату.

- И сколько вам дал ваш дядя? – с живым интересом спросил мой собеседник.

- Три тысячи фунтов, - прямо ответила я, не видя причины скрывать щедрость моего старшего родственника, которую он проявил ко мне.

- Мало. Если прижимистый коммерсант выделил вам тридцать тысяч, я бы к вам посватался и добился бы вашей руки, - с видимым сожалением произнес Николас Эндервилль. Он еще раз внимательно посмотрел на меня и снова рассмеялся, говоря:

- Да, теперь вы в той ситуации, в которой не согласитесь стать содержанкой, а я не могу на вас жениться. Значит, нужно ждать другого подходящего случая для нашего сближения. Адью, мисс Линн!

После этого не слишком вежливого прощания кузен Дориана круто повернулся и пошел к выходу из парка, примыкающего к загородному дому полковника Эндервилля. Я с облегчением вздохнула – неприятное присутствие Николаса перестало на меня давить – и тут же задумалась над тем, что мне делать дальше. Мой взгляд упал на изумрудное, в оправе мелких сапфиров кольцо, которое мне преподнес Дориан в день заключения нашей помолвки, и я тут же приняла решение вернуть эту семейную реликвию, если Дориан пренебрег мною.

Слуги пропустили меня в дом, - они были знакомы со мной еще со времени моего проживания в Торнбери. Пользуясь указанием одного из лакеев, я нашла кабинет хозяина дома. Мне пришлось обмануть этого честного малого Теда Фирса, что я намереваюсь подождать баронета Эндервилля, но я попыталась успокоить свою совесть тем, что я не собираюсь ничего брать у Дориана, а наоборот, возвращаю ему ценное украшение, которое является памятью о его матери.

Думая об этом, я зашла в кабинет, подошла к письменному столу и положила возле серебряного подсвечника обручальное кольцо. Но боковым зрением я уловила большой мольберт художника, стоящий у окна и поставленную на него картину. Это был портрет молодой женщины в богатом бальном платье и, думая, что Дориан хранит в своем кабинете изображение той, с которой намеревался скоро соединить свою судьбу, я не удержалась от искушения отдернуть штору от оконного стекла, чтобы рассмотреть черты лица юной итальянки, которая заняла мое место в сердце Дориана.

И меня ждало большое потрясение! Читатель, это был мой портрет! Дориан все-таки написал его, соединив воедино все ценные находки многочисленных набросков, которые он сделал с меня. Я выглядела настоящей царицей и в то же время юной нежной девушкой, чья прелесть могла покорить даже черствое, давно разучившееся любить сердце. Такое трогательное трепетное изображение могла создать только рука влюбленного. Я смотрела, не отрываясь, на саму себя в овале позолоченной рамы, и всей клеточкой своего тела ощущала любовь художника, нарисовавшего меня. Вдобавок, в верхней части портрета, в пустом пространстве, рукой Дориана были выведено несколько стихотворных строк:

 

Верь сердцу, верному тебе,

Без слез гляди в лицо судьбе.

Куда б меня не занесло, -

Я здесь, с тобой, - и мне светло.(1)

 

Стихотворение окончательно убедило меня в том, что Дориан по-прежнему всем сердцем любит меня, и только неизвестная мне тайна заставила его отказаться от нашей свадьбы и сделать предложение своей кузине. Но я не отказалась от него! Решение посвятить всю свою жизнь любимому мужчине прочно завладело моей душой, и я снова надела обручальное кольцо Дориана на свой палец, в знак того, что только ему я снова отдам свою руку. Больше я не желала выяснить тайные мотивы поступков молодого баронета Эндервилля, которые со стороны были совершенно непонятными и необъяснимыми. Я увидела и почувствовала, как тяжело ему приходится в эти дни, и не намеревалась своей настойчивостью увеличивать тяжесть его страданий. Бог в своей мудрости назначит день, когда я узнаю тайну любимого, чтобы стать ему