Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

Тебентил, располагалось небольшое поселение, в котором даже не было каменных построек. Это тихая и мирная деревушка, где не было ни одного лармуда из-за того, что рядом располагалась столица, которая могла при необходимости выслать сколько угодно воздаятелей. И под ранний вечер, когда все обыватели завершали свою работу, нежданно негаданно явился чёрный разрушитель. Никто не видел, как он оказался ни с того ни с сего на центральной площади, и лишь маленький мальчик, который играл близ прилавка его матери, заметил, как рядом на земле рисуется пентаграмма. Пока пять огоньков соединялись в звезду, он приблизился, чтобы подивиться этому чуду. И как только он позвал свою маму, чтобы она тоже посмотрела на это, образовался огненный портал, из которого тут же выбрался чёрный исполин, который первым делом обрушил свой меч на изумлённого парнишку. Не издав ни единого звука, он приступил к истреблению. Да, он был один, однако себе на помощь он призвал три огненных смерча, который налетали на постройки и на людей, оставляя от них лишь упоминания. Сам же он перемещал свою пентаграмму в нужное место и в тот же миг перемещался сам с её помощью. Он делал это достаточно искусно, так что между его перемещениями проходили только лишь мгновения. Хоть меч в его руке был довольно длинным, но удар его показывал, что лезвие – лишь видимая часть его оружия. Не касаясь строения, он мог взмахом своего двуручника разделить его напополам. Своим взглядом он наводил страшные мучения. Своей рукой он мог хватить предметы и людей на расстоянии, чтобы уничтожать их. Кстати, как выяснилось, огненные смерчи убивали живых не так, как можно было подумать – они не сжигали заживо. Но, оказавшись внутри этого вихря, человек начинает испытывать сердечные муки. Ему являются видения различных событий, которые произошли в его жизни. Да, иными словами, эти странные ветряные явления вырывают из воспоминаний людей все ошибки и всю боль, а после начинают показывать их наяву, заставляя несчастного переживать все свои промахи одновременно. И, если жертва поддаётся на такие прегрешения, начинает сожалеть о содеянном или негодовать, или печалиться – в общем, если начинает хоть как-то реагировать на это, тогда вихрь раздирает его по-настоящему, буквально нанося ему физические повреждения. И чем сильнее реакция на эти грехи, тем сильнее стихия мучает физически. Тогда уже ощущается и боль от бича ветра, и жар от огня, из-за которого начинается пузыриться и облезать кожа, сгорать лёгкие и сохнуть глаза. В общем, тот вечер оглушили множественные крики боли и агонии. Настолько громкой была расправа над этой деревушкой, что стражи, которые располагались на юго-восточной стороне столицы могли их слышать, а также видеть зарево от пожара. Конечно же, слух о разорении того поселения дошёл и до ушей Тебентила, однако тот не стал ничего предпринимать по этому поводу сразу же, сказав, что разберётся с проблемой, как только до неё дойдёт очередь. А это означало, что никогда.

В середине ночи крики прекратились. Все жители погибли в агонии огненной смерти. Но вот сам рыцарь упивался разрушениями до самого рассвета. И только когда под утро нового дня от поселения остались только лишь пепелище и кладбище, он повернулся на северо-запад, туда, где виднелись каменные стены Озентвалла.

В этот ранний период Тебентил сидел за столом и рассматривал план своего города. Чародеи с помощь магии отобразили тут точные места расположения всех зданий. Идеальные окружности, ровные линии, нет ни единой помарки. И поверх этого рукой уже самого лармуда были нанесены новые рисунки: неровные круги и квадраты, некоторые из которых при всём этом ещё и перечёркнутые, то тут, то там чернильные подтёки и следы от пальцев, в некоторых местах бумага была даже протёрта до дыр. Так фурук планировал новые постройки. В основном монументы Сакраарха и святилища с отрывками из Священной Белой Книги. Большинство из этого было уже возведено. Какие-то ещё только предстоит перенести из карты на улицы Озентвалла, но сейчас громоздкий управитель восточной части Святой Империи планировал, куда он ещё может уместить очередной постамент, прославляющий протектора всякой праведности. У него на сердце день ото дня становилось всё мятежнее и мятежнее, ведь плохие известия продолжали приходить, а он никак не желал их решать. И они тяжким грузом лежали на нём. Вместо того, чтобы уже назначить помощников, которые решат все эти проблемы, и он, наконец, сможет обрести покой, лармуд находит временное удовлетворение в том, чтобы продолжать обустраивать свой городище, хотя в нём уже скоро не будет места для того, чтобы возвести новую постройку. И вот от этого творческого процесса его отвлекает сильный грохот, раздавшийся откуда-то из сердца его города. В голове Тебентила родилось лишь две мысли: рухнул один из куполов храма Сакраарха, ведь он давно уже заметил, что место поклонения нуждается в ремонте, или же опять чародеи чего-то не рассчитали со своей магией. Как бы то ни было, его сердце даже не шелохнулось: а вдруг кто-нибудь пострадал? Он лишь спокойненько продолжил осматривать карту. Однако его спокойствие было тут же потревожено криками ужаса. Настолько они были громкими, что достигли ушей фурука даже через три стены. «Глупые люди, - подумал судья, - Лезут, куда их не просят, а потом страдают. Сами виноваты». Но и в третий раз он был потревожен сильным грохотом, похожим на падение какого-то куска здания наземь. Поняв, что в городе творится нечто, более серьёзное, нежели ошибка чародеев, он оставил свой проект и направился на лоджию, которая выходит прямиком на главную площадь. Она была возведена для того, чтобы фурук мог обратиться с неё к своему народу, но за всё время существования столицы Тебентил воспользовался ею всего пару разу, и то лишь для того, чтобы просто взглянуть на свой оплот. Идя по коридору, он слышал, как паника нарастает, а вдалеке, где как раз таки находился выход на балкон, пробивался красный свет, как будто бы сейчас было не утро, а наступал вечер, поздний закат, когда небеса окрашиваются багровым. Прибавив шагу, он надеялся, что просто потерялся во времени, и сейчас на самом деле поздний вечер. И, если это хоть как-то объяснить он сам себе смог, то вот, почему кричат люди и явно не от радости, так и оставалось загадкой.

Город был в огне, несмотря на то что здесь не было ни единой деревянной постройки. Множество огненных вихрей гуляли прямиком по улицам Озентвалла, поглощая людей, которые бегали где-то там, внизу, и оставляя за собой