Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

руки тогда, когда мы, покидая укрытия, двинулись всем своим воинством на них. С разных сторон на башню Сэкрос начали наступать бессмертный воители и чародеи. Я шёл прямиком на него. Он же, поняв, что я намереваюсь биться с ним, оставил командование и готовился к последнему бою. Этот воитель, глядя на подступающее воинство смерти, понял, что сопротивление тут бессмысленно, а потому настроился только лишь стоять до последнего, чтобы показать в этом бою всю преданность Сакраарху и умереть за его имя, лелея надежду на то, что его властелин смилуется над ним и дарует возрождение в последний день. О том, что после смерти он обратится в разорад и больше никогда не сможет сменить свою сущность, он даже не задумывался.

И всё же несмотря на то, что Алеил десять дней назад был самым могущественным сатлармом Сэкроса, сражение с ним было унылым. Да, столь продолжительное воздействие тьмы, смерти и холода превратили его в обычного воителя. Аура света, которая теплилась ещё внутри его души, поддерживала очень слабо. Он какое-то время выдерживал мой натиск, но каждый удар отнимал невероятно много сил. Сейчас он не был похож на лармуда. В своей силе он уподобился довольно умелому лераду, не более. А потому наш с ним поединок не был долгим. Со смертью и обращением командира всё сопротивление стремительно сминалось, и сражение очень быстро подходило к концу.

Что ж, столица Сэкроса стала первым некрополисом в этом мире. Закрепившись здесь, мы могли уже планировать походы в другие части этого измерения, чтобы нам принадлежало всё. Так было угодно предназначению. Башня сакры под действием нашей могущественной силы из маяка надежды обратилась шпилем отчаянья. Все десять уровней были исследованы. А последний, самый верхний, - особенно тщательно, однако никаких признаков присутствия сакры тут обнаружено не было. Амалиила бежала, покинув свой мир, и даже не стала сражаться за него.

Из числа обращённых лармудов выделились восемь, которые стали флагманами нашего воинства. Они двинулись в разные стороны от столицы, ведя за собой большие орды смерти, чтобы сеять тьму и разрушение. Кристополис явился в Тотурталин, туда, где находился второй орден Чёрной розы, чтобы обратить его во тьму разорада.

- Таутза́л Кристополк, сколько лет я не видел тебя. Поговаривают, будто бы первый орден Чёрной розы был направлен в другой мир. И я уж подумал, что мы больше никогда не повстречаемся. И вот, ты здесь.

- Слухи оказались верными, Сетамилил. Амалиила, и в самом деле, направила весь состав первой Чёрной розы в другой мир, который она собиралась обратить в колонию. И мы думали, что это было благословением свыше. Однако нас обрекли на смерть. Сатлятаги не были уважаемы, и никому не нужно то обличение, которое мы несли. Они хотели, чтобы мы лишились всего: поприща, смысла существования, магии и даже собственной жизни. Мы были оставлены сакрой, мы были преданы Святой Империей. Над нами постепенно смыкались створы смерти. Некоторых из нас убили наши же собратья, большинство умерло от старости, и только двое остались в живых: я и Валантал.

- Мы подозревали, что сакра не жалует нас. Но и подумать не могли, что она способна свершить такой гнусный поступок, хотя, конечно, это было столь очевидно, что не заметит его лишь слепой фанатик. Оказывается, мы были слишком слепо преданы Святой Империи. Получается, такая же участь ожидает и нас, второй орден Чёрной розы?

- Вполне возможно. Именно поэтому я и здесь. Амалиила породила нас, но тут же и отвергла, потому что воспитала в нас праведность и стремление к совершенству, когда как сама отдалась во власть греха. Я глядел на неё, Сетамилил, глядел и видел скверну, как она медленно произрастает в её душе. Святая Империя меняется, мой ученик. И меняется в очень плохую сторону. Нам больше нет места в ней.

- Но куда нам идти, таутзал? Кто примет тьму, подобную нам?

- Мы примем вас.

Кристополис откинул капюшон и показал свою истинную сущность. Сетамилил сразу же понял, что зелёный блеск в глазах учителя означает не просто некромантию, которую практикует первейший сатлятаг, а именно приверженность к бессмертным, что наставник стал нежитью. И, конечно же, первая реакция главы второго ордена Чёрной розы, была страхом. Его внешнее проявление он сдержал внутри себя, когда как по коже пробежался неприятный холод, а мысли в один миг спутались. Но Кристополис не торопился, потому что знал того, кто раньше учился у него. Он дал ему время, чтобы задействовать разум, а сам наблюдал, как менялось его мышление. Когда волна ужаса утихла, на смену ей пришёл здравый смысл. И Сетамилил прокрутил в своей голове их диалог ещё раз. А после родился вопрос:

- А разве мой учитель в этот момент был похож на безжизненного мертвеца?

Он глянул в глаза собеседника. Они по-прежнему были наполнены силой смерти, что лишний раз подтверждало: перед ним стоит самый настоящий бессмертный. В голове один за другим рождались и другие вопросы, на подобии «Почему же он не нападает на меня?» или «Где признаки разложения и зловоние?» Постепенно от страха не осталось и следа, за то появились вопросы, на которые хотелось получить ответы. И он стал их задавать один за другим, а Кристополис на все отвечал, как мог. В большинстве случаев Сетамилила интересовала сущность разорада. Он хотел понять, что обретёт и что потеряет, если последует за своим учителем. И по ходу их разговора ученик всё больше и больше утверждался в том, что поселиться в некрополисе – это единственный верный путь для всех сатлятагов, потому что в Святой Империи никто не будет терпеть их присутствия. Когда их диалог завершился, Кристополк попросил Сетамилила собрать весь второй орден Чёрной розы в их главном зале, чтобы присоединить воинство сатлятагов к разораду.

Рыцарь скорби остался в Сэкросе и продолжил руководить обращением этого мира в некрополис. Я же вернулся на Кальдебара́с, чтобы следить за исполнением великого предназначения в этом мире, и сразу же обнаружил, что Таквонд был разорён. И не просто опустел, а прямиком смятён до основания, так что о его существовании напоминали только лишь обломки фундаментов крепости и защитных стен. Пока я отсутствовал, из сердца Пустыни смерти выбрался очередной са́тлзур (с древнего – рыцарь зла), но не такой, какие пытались нападать раньше. Этот был в разы могущественнее. А потому недолго разбирался с теми, кто тут держал оборону, и двинулся дальше, по направлению к Озентваллу.

На юго-востоке от столицы, в которой правит