Подарок для дочери - Татьяна Любимая

секунду трунькнуло ревнивые струны в глубине души, но стоило посмотреть на мальчика, как пазл сложился – у Илюши схожие черты лица, а значит, этот мужик и молодая женщина – его родители и тоже гости. Друзья или родственники.

Полегчало.

Аккуратно беру Катю за локоток и вытягиваю ее за пределы квартиры на площадку. По пути забираю из женских рук розы и кладу их на близ лежащую полку от греха подальше.

– Объясните! – нависаю над девушкой, что вжалась спиной в полотно двери и с неподдельным интересом смотрит на меня снизу вверх, хлопая длинными черными ресницами. Какая же она красивая! – Какую–такую собаку я должен был принести? Когда мы с вами договаривались о собаке?

Я возмущен тем, что чего–то не понимаю.

И… крайне возбужден.

Близостью желанного женского тела, облаченного в легкое шифоновое платье с оборками на груди и по низу, которое вроде бы должно скрывать фигуру, а оно наоборот, только подчеркивает плавные изгибы, распаляет воображение. Карамельным запахом с едва уловимыми нотками шампанского, блеском широко распахнутых синих–синих глаз, в которых вижу свое отражение. Губами–бантиками с чуть заметным налетом розовой помады.

Каждую деталь подмечаю и складываю в личную копилочку памяти с надписью "Катюша": подрагивающие крылья носа с бледными веснушками, звездной россыпью убегающими на скулы. Едва заметный пушок над верхней губой, по капельке золота на мочках ушей. Темно–шоколадный витой локон, выпущенный из уложенной прически. Пульсирующая голубая венка на белой шее…

До зуда в каждой клеточке возникает непреодолимое желание вжаться телом в ее, осыпать поцелуями розовые губы–бантики и все открытые участки бархатной кожи, прошептать, простонать, прокричать "Моя!", услышать в ответ "Мой"…

И плевать, что лестничная площадка совсем не романтичное место, мы далеко не подростки и нас могут застукать соседи…

Все–таки благоразумия хватает держать себя в рамках приличия. Рано!

Это всего лишь вторая наша встреча, напугаю Катю своим напором, и третья может не состояться никогда. А я не могу отказаться от этой женщины теперь, когда нашел и когда она так близко. Проще умереть.

Упираюсь ладонями в холодный отрезвляющий металл двери с двух сторон от лица Катюши. Ее глаза кружат по моему лицу, останавливаются то на губах, то выше, ниже, задерживаются на кадыке, когда я сглатываю. Страха нет, любопытства вагон и совсем чуть–чуть хмеля во взгляде.

– Когда вы позвонили мне в первый раз... – сбивчиво, – я не просила... Вы сами вызвались помочь…

– Ничего не понимаю, – склоняюсь ниже. – Давайте сначала.

Согласно моргает.

Полные губы приоткрываются, дыхание становится глубже и чаще. Чувствую ее возбуждение. Запах карамели усиливается. Съесть бы ее…

– Я позвонил вам, потому что Кира передала мне, что вы ждете звонка. Так? – понижаю голос. Близость сводит с ума. Только бы не потерять суть разговора.

– Да.

– Вы спросили, не передумал ли я приходить на день рождения Яны, и я подтвердил, что приду. Было?

– Да, – тише и не отрывая взгляда от моих губ, облизывая свои.

– Вы обещали скинуть адрес, а потом сказали, что не успеваете купить дочери подарок. Я предложил купить его.

Кивает.

– Вы также сказали, что Яна хочет в подарок мультипульт рыжего или песочного цвета… Вот.

Приходится отстраниться, чтобы вытащить из внутреннего кармана коробочку универсального пульта. Всовываю ее в руки Катерине.

– Я поднял на уши все магазины города, – распаляюсь, шагая по площадке туда-сюда и взмахивая руками, – нигде нет пультов рыжих или песочного цвета. Только по предзаказу можно получить белые с оранжевыми кнопками. Мне привезли его экспресс–доставкой из другого региона. И еще два привезут завтра. Я хотел подстраховаться. Хорошо, что хоть этот успели доставить.

Высказавшись, останавливаюсь напротив. Жду ответной речи. Катя с недоумением на лице крутит в руках коробочку с надписью "Универсальный пульт".

Поднимает на меня свои огромные синие–синие глаза.

– Что это?

– Подарок для Яны. Мультипульт. Как вы заказывали.

Эта невозможно красивая женщина вдруг сжимает свои потрясающие губы в куриную гузку. С трудом держит лицо, а плечи вздрагивают. Зажимает ладонью рот. В глазах слезы.

– Что? – теряю запал.

Я совсем не планировал доводить ее до слез.

Если она сейчас заплачет, я…

Катя утыкается лбом мне в грудь. Плечи трясутся сильнее, безостановочно.

Растерявшись, обнимаю девушку, успокаивающе глажу по спине. Подушечки пальцев скользят по тонкому шифону, натыкаются на застежку бюстгалтера. Продолжают путь туда, обратно, снова изучают тонкую горизонтальную линию нижнего белья. Какого цвета сей предмет? Что скрывает? О, как мне хочется исследовать эту девушку вдоль и поперек…

Стоп, Полежаев! Возьми себя в руки! Катя, твоя Катя рыдает у тебя на груди, а ты бессовестно размечтался о том сокровенном, что после горьких женских слез скорее всего тебе не светит. Идиот!

– Катюша, не плачьте.

– Глеб! – Катя поднимает лицо.

Да, в глазах стоят слезы, ресницы мокрые, но губы! Она смеется! И плечи вздрагивают от приступов смеха!

– Ахаха! Мальтипу... – произносит какое–то странное слово.

Вздергиваю вверх нахмуренные брови, не понимаю, что так веселит королеву сладостей.

– Глеб, – уже не сдерживаясь хохочет Катерина. – Ха–ха–ха! Я говорила про мальтипу... Это такая порода собак...

– Что?

– Мальтипу, – еще тише, одними губами. – Смесь пуделя и мальтийской болонки…

И снова прижимается лбом к моей груди, прячет смех, но ее выдают вздрагивающие плечи. Обнимаю крепко карамельку. Ее заразительный смех передается мне и я тоже смеюсь.

– Я впервые слышу это слово и уж тем более не знал его значения. М–м, я болван, – зарываюсь носом в волосы хохотушки. – А так хотел произвести впечатление…

– Вы произвели, Глеб, – девушка поднимает голову. – Яна в восторге от зайца и остальных подарков. Как вы додумались до этого?

– Интернет мне в помощь. Там можно найти все, даже авторскую группу Любимого автора.

– Спасибо!.. И за цветы тоже…

Мне нравится стоять вот так на площадке, обнимая девушку, смеясь, разговаривая. Нет барьеров. Нет неловкости и скованности. Как родные, давно знакомые люди.

Рассеянный свет розового заката падает через квадрат оконного проема, окрашивает все вокруг, и нас в том числе, в причудливые оттенки прекрасного летнего вечера. Тишина, разбавляемая только шуршанием лифта. Чем не романтика?

– А знаете что, Глеб?

– Что?

– Я очень рада, что вы неидеальный.

Странное заявление.

– Позвольте вам признаться. Я далеко не идеальный. У меня куча недостатков.

– Ни одного до сих пор не заметила, даже