Подарок для дочери - Татьяна Любимая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Процедура усыновления не быстрая, и приемные родители пока проходят курсы будущих мам и пап, – продолжает Ольга Валерьевна. – Когда они будут готовы забрать мальчика, им вряд ли понравится, что у их сына такой взрослый друг… Если вы понимаете о чем я, Глеб Викторович.
– Кажется понимаю. А что если я тоже захочу усыновить Костю?
– Конечно, вы можете попробовать, но… Вы женаты?
– Пока нет.
– Видите ли, полная семья в приоритете у комиссии. Если вы настроены серьезно, я попробую помочь, но гарантировать не могу.
– Мгм. Я понял. Сколько у меня есть времени?
– От силы пару месяцев. Но лучше поторопиться.
20. Катя. Чеснок в оливье положить?
– Катюх, лук в оливье крошить?
Ксюшка занесла нож над пучком зеленных перьев с таким видом, будто собралась препарировать лягушку. Все в этом доме, кроме меня и Янки, сохраняют поразительное спокойствие. А у меня вон – нарезка из овощей кособокая выходит, уже второй раз заново выкладываю и все равно пальцы не слушаются.
– Кроши.
– А вдруг он не любит лук?
– Кто?
– Да Глеб твой.
Все вопросы сегодня сводятся к Глебу. Стол как будто для него одного готовим.
– Глеб не мой. Кроши.
– Чеснок положить?
– Положи. Стоп! Чеснок–то в оливье зачем?
Ксюха ржет:
– Да я так, бдительность твою проверяю, Катька.
Корчу ей в ответ рожицу, а самой сбежать хочется. Спрятаться ото всех в домик или под кровать как в детстве. Особенно от нежданно свалившегося на голову желания дочери. Которое исполняется в кратчайшие сроки!
– Катюша, а где салфетки?
Вот опять меня дергают. И в глаза внимательно всматриваются. Да–да, я на взводе, даже отрицать не буду. Все равно все всё знают и готовятся к смотринам. О господи, слово какое ужасное – смотрины. Глеб хоть понимает, на что он подписался своим согласием прийти в гости в такой день?
– Маргарита Павловна, там, в стенке, слева кажется. И стаканы, стаканы там же, в коробке! – кричу вслед.
– Мама, – в кухню влетает розовая зефирка, – а торт дядя Вася сделал? А когда привезет?
Да что ж такое! Всем от меня что–то надо и срочно. А у меня между ребер ухает, когда я на стрелки часов смотрю. Скоро шесть и придут гости. Точнее гость. Остальные почти все уже собрались.
Влад с Илюшей в Янкиной комнате на полу играют в шашки, мы с Ксюхой с салатами и нарезками заканчиваем, а Маргарита Павловна сервирует стол. Чуть позже придет Василий Викторович с женой и тортом, но они свои, а вот Глеб…
Меня потряхивает при одной только мысли о нем. Еще и Ксюшка без конца спрашивает то одно, то другое, и Яна ждет, от окна не отлипает.
За эти дни мы с Глебом перекинулись всего лишь парой смсок – я скинула адрес и поблагодарила за цветы, а он написал, что подарок Яне купил, мне волноваться не стоит. Я на самом деле рада, что он не побоялся взять на себя такую ответственность – купить собаку моей крошке. Нужно будет обязательно возместить ему расходы.
Зато мы с моими карамельными коллегами справились со всеми нашими авралами и только сегодня спокойно выдохнули. Новых заказов от Романа не поступило, а текущих раз–два и обчелся, можно расслабиться.
Янку на эти дни забирала к себе Маргарита Павловна, так что я отпускала ребят домой, а сама работала до поздней ночи, чтобы успеть приготовить пирожные и сделать заготовки на будущее. Успела.
Но в воскресенье случилось еще кое–что.
Дина сказала, что заказ Романа забирал Глеб. Я удивилась и предположила, что Дина ошиблась, но та была непреклонна и даже немного обиделась. Говорит, Глеба невозможно с кем–то спутать. Это тот самый мужчина, с которым у меня была фотосессия. Приехал он к открытию Карамельки на японском грузовичке, загрузил коробки. Спросил про меня, но в это воскресное утро я как раз отсыпалась дома. Расписался в заказе и уехал.
И я теперь гадаю почему Глеб забирал чужой заказ.
Неужели у него настолько печально финансовое положение, что он еще и курьером подрабатывает? Возможно поэтому он спрашивал про вакансию в Карамельке? Тогда смею предположить, что у него ко мне чисто материальный интерес. Может быть, он вообще альфонс, сводящий с ума богатых дамочек и использующий их в корыстных целях? Эти мысли крайне неприятные. Я даже озвучивать их Ксюхе или Маргарите Павловне побаиваюсь.
Пару раз брала в руки телефон, находила номер Глеба в контактах. Хотела позвонить, спросить, как так получилось, что он забрал заказ, но не решилась. Лучше при встрече, если будет удобный момент. Чтобы в глаза красавчику посмотреть, самолично определить врет он или нет.
– Катюша, ваш Борис совсем совесть потерял, – ворчит Маргарита Павловна, заходя в кухню. – На столе улегся и хвост в тарелку положил. Хотела согнать, шипеть начал. Совсем не слушается.
– Вот паразит. Запру его в переноске, будет знать!
Прихватываю полотенце и иду выгонять непрошенного гостя с праздничного стола. Ему повезло, что стол еще без еды.
– А ну брысь! Разлегся барином, для тебя тут стол поставили!
Смахиваю кота полотенцем. Бориса сдувает в неизвестном направлении.
В сотый раз осматриваю зал на предмет пыли на полках или лишних вещей. Но нет, все чисто. Сама Яна на тридцать три раза с утра все убирала и протирала, попутно читая лекцию Борису о важности чистоты. Все ее умозаключения сводились к тому, что надо произвести впечатление на гостей. Что–то раньше такой чистоплотности за дочкой не замечала. Взрослеет видимо.
Прихватив ленточки связанных в пучок разноцветных воздушных шаров, отвожу подарок Илюшки в угол за диван. Там ему самое место. Шары радостно стукаются маковками в натяжной потолок, разворачиваются веселыми рожицами в разные стороны.
– Катюш, я хотела тебя спросить...
Маргарита Павловна подошла близко и понизила голос, чтобы нас никто не услышал.
– Знаешь, Янкина воспитательница какая–то странная. С какого–то перепугу спрашивала меня про отца нашей егозы. Почему, говорит, Яна записана на девичью фамилию матери. Почему не Игоревна. Но я ей ответила, что это не ее дело, а сама думаю – уж не знакома ли она с Вербиным. Не собирается ли он заявиться к нам?
Оглядываюсь убедиться,
