Брак (СИ) - Хабарова Леока

Что это? Фонарь? Всевидящее око камеры слежения? Глаз Циклопа, охраняющего выход из жуткого лабиринта? Ларго не знал. Как не знал и того, что хрустит у него под ногами.

Голова казалась пустой, точно жестяная банка из-под псевдобобов. Мысли вязли в сознании, как мухи в меду.

Что там, впереди? Кто там?

Это была колба.

Такая же гигантская колба, в которой Сайрусы держали Магу и добрую половину самых влиятельных воротил Агломерации. Точно такая же, в которой сам Ким провёл последние несколько...

Часов? Дней? Лет?

Ларго не помнил. Чёртов Вик украл его память. Украл и стёр в порошок...

Изнутри капсула слабо мерцала алым. Ким, с трудом переставляя ноги, подошёл ближе.

"Ещё один несчастный, обречённый на принудительное усовершенствование", – отупело подумал он и протянул руку.

Как ты, дружище?

Как только пальцы коснулись стекла, обитатель капсулы ожил. Задёргался в проводах, словно рыба в сетях. Забился, и...

... И Ларго отшатнулся. Попятился, чувствуя, что воздуха катастрофически не хватает.

За стеклом металась... женщина. Женщина с огромным раздутым животом и безумным, полным страха, взглядом.

То, что это не кукла, Ким понял сразу. Куклы так не смотрят. Не бьют в стекло раскрытыми ладонями. Не воют от ужаса, лишённые возможности говорить. Кукол не бреют налысо и не выжигают им на лбу цифры.

Эта была тысяча первой...

Кима затрясло. Он стоял, не в силах двинуться с места. Стоял и смотрел. А женщина молотила по стеклу ладонями, пока не сработал какой-то загадочный датчик, и где-то далеко наверху вспыхнул свет. Холодный луч вырвал из мрака бесконечную шеренгу капсул. Десятки. Сотни.

Тысячи?..

В каждой колбе металась беременная женщина...

Глава тридцать шестая

Ларго подавился криком, захрипел и попятился, схватившись за горло рукой.

Женщины...

Чёрт побери! Всё это живые женщины! Беременные женщины!

Инкубатор...

Клонирование...

Люди из пробирки...

...Нежизнеспособность двойной икс-хромосомы...

Ложь. Всюду ложь!

Одна сплошная бесконечная ложь!!!

– Суки! – гаркнул он в пустоту. Туда, куда уходила шеренга гигантских капсул. – Твари! Сволочи!

Дышать стало трудно. Ноги подкосились, Ким рухнул на колени и тут же понял, что хрустело под босыми ступнями.

Кости?

Это были кости. Пожелтевшие, хрусткие останки, плоть на которых давным-давно сгнила.

Взгляд зацепился за череп. Крохотный череп, размером с синтезированный апельсин.

Череп ребёнка...

Рвотный спазм скрутил узлом, и Ларго исторг из себя зловонную желчь.

Чёрт! Вот ведь чёрт! Проклятье!

Дрожь отпустила не сразу, но тратить драгоценные секунды Ким не рискнул. Кое-как поднялся – с таким же успехом его могли бы держать ноги из пласмагенового зефира – и, шатаясь, побрёл в темноту.

Он шёл, а женщины в колбах стучали по стеклу. Дёргались. Мычали и, как показалось Ларго, взглядами молили о помощи.

Я вернусь, – думал он, ковыляя вперёд. – Выберусь сам и вернусь за ними. И вернусь не один. Пускай весь мир узнает...

Додумать мысль он не успел.

Автоматная очередь застала врасплох, и Ким распластался на костях, прикрывая голову руками.

Сайрусы!

Они, родимые...

Отряд консультантов двигался ровной шеренгой. Киму хватило одного взгляда, чтобы понять: дело – дрянь.

Дюжина вооружённых Виков против него одного. Безоружного. Голого. Измученного жуткими опытами.

Вот он. Конец.

Ларго нервно сглотнул. Сайрусы приближались. Медленно, но неизбежно. Они шагали в ногу, и даже автоматы вскинули синхронно. Прицелились.

Ким зажмурился. Однако вместо выстрелов раздался шум. Странный шум, похожий на шелест проливного дождя с градом.

Ларго открыл глаза.

Что за...

Тысячи женщин молотили в стекло. Одни – раскрытыми ладонями. Другие – крепко сжатыми кулаками. Несчастные метались так, что, казалось, колбы вот-вот треснут и опростаются красноватой жидкостью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вики замерли и переглянулись. Они молчали, но Ким знал – слова для общения им не нужны: Сайрусы обменивались информацией ментально.

Одно сознание на всех...

Ларго шумно втянул в себя воздух: его шкуру спасают узницы стеклянных тюрем. Женщины, о существовании которых никто не догадывался. Вот так поворот!

Но это шанс. И упускать его нельзя.

Секундная заминка консультантов дала необходимую фору. Ким вскочил и рванул вперёд прежде, чем Вики сообразили, что к чему. Они открыли огонь почти сразу, однако Ларго успел укрыться за холмом.

Холм? Откуда тут холм?

Ким с трудом ворочал мозгами: мысли в гудящей голове спотыкались, а сознание то и дело норовило угаснуть.

Задыхаясь, дрожа и обливаясь липким потом, Ларго поднял глаза и бросил взгляд на своё убежище.

Что за холм?

Крик вырвался из глотки прежде, чем Ким успел зажать рот ладонью.

Трупы. Целая гора трупов. Обнажённые тела. Целые и по частям. Мужчины, женщины, дети... Бледная кожа мертвецов странно лоснилась, и воняло от них той самой гадостью, которую Ларго унюхал, едва очутившись в этом жутком месте.

Проклятье! Кто все эти люди? Жертвы экспериментов, или...

Списанный брак, не пригодный для усовершенствования?

Пуля царапнула щёку. Ким шарахнулся в сторону, а новый залп изрешетил похожие на сломанные манекены тела. Тощие сутулые Вики наступали. Томпосны в их руках дымились.

Чёрт! Надо бежать. Но куда? Как выбраться из этого грёбаного ада?

Ларго огляделся, но всё, что увидел – бескрайние равнины трупов и бесконечные шеренги капсул. Сверху раскинулся чёрный купол, изредка мерцающий какими-то красными датчиками.

Выхода нет...

Ким закусил губу.

Умереть человеком – всё, что осталось. Обратно в колбу он возвращаться не планировал.

Однако просто подставляться под пули тоже не вариант.

"Так легко они меня не получат", – решил Ларго и метнулся к другому холму из лоснящихся тел. Добежать не успел: консультанты открыли огонь прежде, чем он спрятался.

Ким упал. Рухнул ничком на жёлтые кости. Только вот сразил его совсем не выстрел: в голову словно вонзили раскалённые иглы и пустили по ним ток.

– А-ах! – из груди вырвался стон, и Ларго сжался в комок. Боль ослепляла и лишала возможности двигаться. – О-ох!

Из глаз брызнули слёзы. Носом хлестала кровь.

" – Ты слышишь мой зов?" – раздалось в голове.

Отрубить бы её!

" – Ты хороший мальчик", – голоса Сайрусов заглушали собственные мысли и отражались многотысячным эхом от тёмных сводов. – "Ты навсегда останешься моим самым послушным мальчиком. Верно?".

– Н-нет! – выдавил Ким, захлёбываясь болью. У боли был солоноватый привкус крови, смешанной со слезами. – Нет!

Встать он не мог, поэтому пополз. Куда? Зачем? Ларго не знал.

Консультанты окружили его. На одинаковых лицах застыли мерзкие ухмылки. Один из Виков шагнул вперёд.

– Расслабься, и больно не будет, – оскалился он, извлекая из кармана заряженный ампулой медицинский пистолет. – Скоро ты станешь самым послушным ма...

Сайрус не договорил.

Грохнувший выстрел снёс ему полбашки, а второй продырявил грудину. Под оболочкой из плоти обнаружился цельнометаллический скелет и паутина искрящихся проводов.

Киборг!

Ларго застыл. Боль отступила, будто кто-то разжал чугунные тиски.

– Чего обмер? – рыкнул кто-то сверху. – А ну давай сюда, идиотина! Герой хренов!

Какие, однако, знакомые интонации...

Ларго поднял глаза и забыл, как дышать. На горе трупов стоял, широко расставив короткие крепкие ноги, комиссар Петер Реваж собственной персоной. Взлохмаченный и красный, точно помидор. Компанию Старому Борову составлял внушительный дробовик военных времён.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})