Брак (СИ) - Хабарова Леока

Я смогу, – сказал он себе и стиснул зубы.

Это путь к свободе, и я его пройду.

Щель выплюнула его в тёмный коридор, полный зловонной жижи, и Ким рухнул на колени.

Дышать, дышать!

Вдох. Ещё один. Голова кружилась, но...

Нужно встать. Встать и идти.

Ларго прислушался. Тихо. Только вода мерно капает с каменных сводов. Ни криков, ни сигнала тревоги – ничего.

Никто не заметил...

Темнота сделала его слепым, но Ким помнил уроки Ладмира Лея. Он прильнул к стене и ощупью двинулся налево. Под ногами хлюпало и чавкало. Воняло гнилью, нечистотами и тленом.

"Считай шаги", – велел опальный старикан, и Ларго считал. Сто шагов. Нужно сделать всего сто шагов. От свободы его отделяет сто шагов, а от смерти...

"Если не доберёшься до бункера в течение получаса – помяну тебя стопкой шнапса, – предупредил Лей. – Парализующий чип сработает автоматически, прежде чем я успею его дезактивировать".

Нельзя медлить! Нельзя!

Я должен дойти, – твердил себе Ким. – Дойти и убедить старика вытащить Лео.

Лей поможет. Непременно поможет, иначе...

Никаких "иначе"! – одёрнул он себя. – Я сумею уговорить Лея. Мы вместе поможем Лео и сделаем это сегодня же. До конца смены.

Ларго хорошо представлял реакцию чудаковатого деда: Ладимир, похоже, совсем утратил верю в людей. Старик наверняка начнёт упираться, ворчать и читать нотации, но...

Он поможет. Непременно поможет, как помог тогда, с браслетами.

Тошнотворная вонь била в голову лучше ядрёного самогона. К горлу подкатывал противный ком, и рвотные позывы становились всё сильнее. К сладковатому запаху разложения прибавился новый аромат – тянуло гарью.

Ким остановился и медленно досчитал до пяти. Рискованно, но это куда лучше, чем грохнуться в обморок и прийти в себя парализованным. Он представил, как стоит посреди площади Памяти, ослеплённый неоновыми вспышками, а с неба падают тяжёлые капли – начинается дождь. Фантазия вышла столь яркой, что даже раскат грома послышался.

Скоро я выберусь отсюда, – подумал Ларго и попытался вдохнуть как можно глубже. Не вышло. – Выберусь и вытащу Лео. Я спасу его. Непременно спасу.

Я обязан спасти его!

***

Это был бункер.

Точнее то, что от него осталось. Обугленные чёрные стены, прах и пепел...

Разбитые мониторы оплавились, а паяльные станции и установки скрючило и разворотило, словно их поливали напалмом. Металлическое крошево, битое стекло и зола толстым слоем покрывали пол. Скелеты стульев и столов хранили на себе следы огненных поцелуев.

Ларго стоял у тёмного провала, где раньше находилась дверь, и чувствовал, как сердце покрывается глубокими трещинами.

– Нет... – прошептал он и на негнущихся ногах шагнул внутрь. – Нет...

Он шёл вперёд, как шёл бы восставший из могилы мертвец, ничего толком не соображая.

– Нет... – глухо повторил Ким и коснулся шершавой стены – именно тут раньше висели газетные вырезки. Глаза скользнули дальше, в сторону отсека, где находилась опочивальня безумного старика. – Нет!

Ларго предпочел бы ослепнуть. Или проснуться – ведь наверняка всё это просто дурной сон...

Нет!

От скрюченного на пороге закутка тела почти ничего не осталось: огонь сожрал плоть и обглодал кости, но Ларго понял...

Перед ним его спаситель – ...

...Ладимир Лей.

Глава тридцать третья

Ким зажал рот рукой, усилием воли сдерживая крик отчаяния. Зажмурился и отступил назад. Привалился спиной к шершавой стене.

Только теперь он осознал, насколько сильно рассчитывал на помощь Ладимира Лея, этого чудаковатого типа с сомнительным прошлым и мутным будущим...

Нет. Нет! Нет!!!

Вогнать бы булавку себе в бок, но не поможет. Не поможет...

Выхода нет. Есть только безысходность.

Ларго заставил себя разлепить глаза и снова взглянуть на тело.

Лей...

Не может быть. Не может!

Это всё неправда! Неправда! Неправда!!!

Чёрт!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ларго шумно выдохнул. Сжал и разжал кулаки.

Чёрт!!!

Надо взять себя в руки. Надо...

Вот ведь чёрт!

Он в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от каморки, и опустился на корточки возле трупа. Обугленный череп безучастно смотрел на него пустыми глазницами. Толстая оправа очков расплавилась. На тонких костях чернели шматы обгоревшей кожи... вперемешку с тем, что осталось от одежды.

Бедняга...

Но кто? Кто убил его? Кто сотворил всё это?

Беда ходит за мной по пятам...

Ещё одна смерть на моей совести, – мрачно подумал Ким и скрежетнул зубами. – Ещё одна...

Похоронить бы старика – хоть породой наспех закидать, да медлить нельзя: с минуты на минуту сработает чип. Можно, конечно, лечь рядом с Ладимиром: вытянуть ноги, закрыть глаза и покорно ждать полной парализации, но...

Если рвануть прямо сейчас и бежать, не останавливаясь – есть шанс вернуться в штрек вовремя. Вернуться и...

Рудник, забой, штольня, релидий, пласмагеновая баланда, полосатые каторжане с взглядами такими же пустыми, как у черепа Ладимира Лея, мерзкие угрозы Перца и...

... безысходность.

Полная, тотальная безысходность, пожирающая разум и волю.

Ларго заколебался. Какая разница: умереть сейчас здесь, или сдохнуть в бараке через несколько месяцев? Никакой.

Хотя...

– Сдохнуть я всегда успею, – сказал себе Ким и поднялся. Путь предстоял трудный, а время утекало, словно песок сквозь пальцы.

Надо бежать. Надо!

– Прости, Ладимир, – чуть слышно прошептал Ларго, глядя на обгоревшие останки, – но я... я должен выжить.

– Однако как патетично! – Мерные хлопки эхом разнеслись по раскуроченному бункеру.

Сердце подскочило куда-то к горлу и отрикошетило в желудок. Ларго врос в пол.

В проёме, что служил входом, стояли трое.

Сайрус Вик ухмылялся, Рион Штерн сжимал в руке портативный нейрошокер, а рядом дрожал и заливался слезами...

– Лео? – Ким не узнал собственного голоса.

– П-прости! – всхлипнул парень. – Прости меня, Ким! Они обещали мне свободу! Они дали слово, что не причинят тебе вреда!

И ты поверил? – безмолвно спросил Ким. – Серьёзно?

Юнец разрыдался.

Вот она – истинная цена дружбы на каторге. Прав был Ладимир. Прав...

"Различить друзей и врагов порой непросто. Очень непросто..."

Кто говорил это? Кажется, лысый доктор из Кибериума. Тот самый, который навещал Магу в больнице...

Да... Ясно теперь, почему после лазарета Лео перевели к ним в бригаду.

Всё это время он был доносчиком, – грустно подумал Ларго. – А я – идиотом.

Лео, Лео... Что же ты натворил...

Ким сжал зубы и набычился.

Итак, их двое.

Всего двое: мальчишка не в счёт. Но Рион Штерн, похожий на голодную акулу чуть больше, чем полностью, силён, как бык, и вооружён. А времени мало. Ох, как мало!

– Драться собираешься? – Вик склонил голову на бок, и толстые стёкла очков блеснули. – Вот так сразу? Без прелюдий? А как же поговорить? Мы же цивилизованные люди, Ларго!

Вот стервец!

– Пошёл на хер. – выцедил Ким и сжал кулаки, выразительно хрустнув суставами. Не до разговоров сейчас. Совсем. Глаза пристально следили за Рионом Штерном. Вот, кто опасен. Однако Штерн стоял неподвижно, словно гипсовый истукан и, казалось, даже не моргал. Нейрошокер в правой руке комиссара был по-прежнему нацелен на Ларго, а левой лапищей акулоподобный щёголь удерживал рыдающего Лео за предплечье.

– Смотрю, каторга плохо сказалась на ваших манерах. – Сайрус скрестил руки на груди. – Расслабьтесь, детектив: ваш чип отключен от системы. Торопиться некуда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ким не шелохнулся, хотя слова царапнули самую душу.

Поверить?

Рискованно... Очень рискованно.

Сайрус Вик – последний человек, которому стоило доверять.