Судьбы водят хоровод - Лана Барсукова

Аркадьевич спишет все на коллективную зависть и будет искать врага в каждом первом из бывших сослуживцев. Впрочем, какое дело Роману до того, на кого подумает опальный шеф? У Романа будут деньги, а значит, и Ольга, и дом на морском берегу, и легкие шторки. Деньги – это вообще лучший фундамент для любой мечты.

Конечно, было страшно. А вдруг следователь в мутном потоке казнокрадства поймает те поддельные документы, на которые возлагает надежды Роман? Хотя зачем следователю это нужно? У него, поди, план на поимку коррупционеров. Но вдруг? Роман стал плохо спать, от напряжения нервов иногда открывалась рвота. И все вокруг говорили: «Какая преданность! Кто бы мог подумать, что заместитель станет так переживать за шефа».

Успокоение пришло ранним утром, когда позвонила Илона:

– Ромочка… Родион Аркадьевич умер… помоги…

– Я все сделаю, не волнуйтесь, все организую. – Роман едва сдерживал ликование. – Примите соболезнования.

Все сложилось удачно: Родион Аркадьевич избежал тюрьмы, спрятавшись от следователя на небесах. Пухлое дело ушло в архив, и в его толще затерялись бумажки, проливающие свет на то, почему у Романа появились деньги.

Оставалось расстаться с Леной и налегке рвануть в новую жизнь.

Но сказать в лицо женщине, с которой прожил несколько лет, что она ему больше не нужна, оказалось непросто. Хорошо бы поскандалить, нарваться на оскорбления и уйти с гордым видом в никуда. Но Лена была вялой на скандалы.

Вечерами она сидела в кресле, поджав ноги, и читала книжку. Или болтала по телефону. Мир не смущал ее своим несовершенством. Ее равнодушие распространялось на все вокруг, включая саму себя. Домашний халатик с выцветшими вишенками полностью ее устраивал. На выход у нее имелось платье с заедавшей молнией. На работу она ходила обычно в джинсах, потому что работала в библиотеке и большую часть времени сидела там, поджав ногу, в полном одиночестве и читала, читала.

Роман струсил. Он не смог сказать о своем уходе. Решил написать. Раз она так любит читать, то пусть узнает обо всем из записки. Впрочем, он не умел писать красиво, так, чтобы она поняла и простила. Перепробовав разные фразы, Роман остановился на максимально информативном варианте: «Лена, прости, но жить с тобой больше не хочу. Я не вернусь, не ищи меня. Квартиру оставь себе».

Он долго думал, стоит ли приписать: «Я полюбил другую женщину». Так выглядело бы более убедительно. Но решил, что не стоит. И не потому, что пожалел Лену. Просто боялся сглазить свои отношения с Ольгой. До сих пор он не мог привыкнуть к тому, что такая роскошная женщина допустила его до себя.

Мосты были сожжены, и Роман оказался свободным мужчиной. Причем свободным и богатым.

Он купил кольцо с увесистым бриллиантом и на следующий же день сделал Ольге предложение. И пока ее изумительные бровки ползли вверх от удивления, он успел пообещать ей и море, и большой дом, и развевающиеся шторы. Она благосклонно кивнула в знак согласия. Так и осталось загадкой, что ее подкупило – бриллиант, море или шторки.

Роман купил дом в Черногории. Относительно скромный вариант. Конечно, хотелось бы перебраться в Ниццу или на Лазурный берег, но для этого надо было кинуть самого Чубайса, а не какого-то Родиона Аркадьевича. Словом, хватило только на Черногорию, зато в хорошем месте и с полным совпадением с мечтой – дом на горе, вид на море, рыбацкие шхуны и обещанный простор, свет и тепло. И женщина-мечта как вишенка на этом торте.

Иногда в голову лезли мысли, что вся его жизнь крутится вокруг вишенок. Раньше они украшали выцветший домашний халатик Лены, теперь Ольга стала символической вишенкой, доказательством жизненного успеха. Одна и та же ягода, а какая разница!

Поначалу переезд в Черногорию приносил только радость. Вокруг красота, тишина и покой. И безмерное счастье от обладания Ольгой. Впервые он зажил той жизнью, которая ему снилась. Просыпаясь ночью, он захлебывался счастьем.

Почти все деньги ушли на обзаведение всем необходимым. Все-таки наладить быт с нуля в еврозоне – это не так просто, как кажется. Но Роман не унывал: он научился зарабатывать и тут. Оказывал посреднические услуги черногорским и российским фирмам: находил им потенциальных партнеров, выправлял документы, брался за кое-какие формальные согласования. Его деятельность держалась на сохранившихся связях в чиновничьем мире.

Но связи со временем ветшали. На должности назначались новые люди, не знакомые Роману. А без связей его голова ценилась со значительной скидкой. Время работало против него. Услуги Романа становились все менее востребованными и, стало быть, теряли в цене.

Через полгода Роман попросил Ольгу тратить меньше. Ее бровь выгнулась в изумлении. Прежде этот танец бровей умилял Романа, но не на этот раз.

– Это временная, я подчеркиваю, временная мера, – кратко пояснил он.

– От чего ты предлагаешь отказаться? Мы и так живем без излишеств. – Ольге явно не понравилась идея с экономией.

– Может быть, стоит чаще готовить ужин и реже ходить в рестораны? – Роман почувствовал раздражение.

– Ты хочешь, чтобы дом пропах кухней? Жареной рыбой?

– Не обязательно рыбой. Я всего лишь хочу, чтобы в доме пахло едой. Любой. Какое-то время на рестораны накладывается мораторий. Но я обещаю, что это временно, – примирительно сказал Роман.

Но Ольга не думала так просто сдаваться. Последнее слово должно было остаться за ней.

На следующий день их дом буквально атаковала армия курьеров. Они приносили коробки, из которых Ольга с победным и мстительным видом извлекала мясорубку, электрогриль, миксер, хлебопечку, а еще йогуртницу, блендер, мультиварку, соковыжималку. И, конечно, новую, каких-то промышленных размеров вытяжку. По дому ровным слоем были разнесены новые кастрюли и сковородки. Даже двоечник мог сообразить, что на эти деньги можно долго ходить по ресторанам. Что и требовалось доказать.

Роман двоечником никогда не был. Он быстро усвоил урок: без денег их союз долго не продержится. Нужно срочно находить новые возможности заработка.

Где? Конечно, в России. Россия – это такая странная страна, которую все эмигранты хают, но зарабатывать почему-то у них получается именно там. На новой родине они обычно живут на пособия.

Роман решил вернуться в Россию. Не совсем, конечно. Точнее, не в полном составе. Ольга останется возле шторок. Будет дышать морским воздухом и, как Пенелопа, ждать своего Одиссея, уплывшего за деньгами.

Таков был план. И нельзя сказать, что он провалился. По крайней мере, часть его осуществилась без особых корректировок: Роман уехал, а Ольга осталась, как и было задумано. Но вот дальше пошли накладки.

Из Романа получился плохой Одиссей. Тому везло и его любили олимпийские боги. А Роману