Тени Былого - Андрей Васильев

понятна, и над грудой камней, высившейся за его спиной, закурился легкий дымок, вскоре принявший вид призрачной рептилии с толстым туловищем и огромной башкой.

В это же время один из «потеряшек», тот, что был привязан к крайнему правому идолу, истошно завопил и задергался, а у головы змеи, что венчала столб, глаза вспыхнули красным светом.

— Коля, помни, это колдун, его оружие — слово и взгляд, — пробормотал Пал Палыч, скидывая плащ и доставая нож. — В глаза ему не смотри ни при каких условиях, когда начнется драка — целься лезвием в горло. Если мы лишим его голоса, то, считай, наша взяла. Вы двое слышали, что я сказал?

— У каждого своя цель, — возразил ему доцент. — Колдун — ваша забота, для того, думаю, наши пути и переплелись. Старейшина что-то такое говорил, да только я тогда не понял, к чем были его слова. Господи, что за бред я несу? Если бы меня сейчас увидел наш декан, то я бы от стыда сгорел на месте!

Чародей тем временем снова заплясал вокруг костра, дымок над камнями заколыхался в такт его словам.

— Дернули, пока он очередное заклятие не закончил. — Пал Палыч рванулся вперед, Коля последовал за ним. — Попробуй его стреножить, а я горло этой твари располосую!

Колдун их заметил почти сразу, пение свое не прервал, но значительно ускорил его, стремясь завершить очередной этап вызова Ура побыстрее. И ему это удалось, поскольку еще один пленник заорал благим матом как раз в тот момент, когда оперативники оказались около костра.

— А-а-а-а! — взвыл колдун так, что у Коли мороз по коже прошел. — Еще кровь? Хоррррошо!

Озерники, следовавшие за полицейскими, на самом деле и не подумали им помочь, они скользнули к камням, где раскачивалась дымная змея, облик которой вырисовывался все отчетливей и отчетливей.

Колдун оказался парнем вертлявым, он ловко уклонился от удара Пал Палыча, которым тот попытался распороть ему горло, а после пнул Колю, который задумал подхватить его под колени и повалить на землю. Нифонтову показалось, именно это подразумевал Михеев под словом «стреножить».

Колдун выкрикнул непонятное слово, ткнул пальцем в сторону Пал Палыча, и одежда того задымилась, местами даже показались небольшие синеватые огоньки. Будь она сухой, так, наверное, вспыхнула бы, но оперативники в тумане промокли на славу, и сейчас это оказалось очень кстати.

Противник, похоже, сам понял свою ошибку, и потому моментально сменил тактику, после чего Михеева отбросил в воду невидимый кулак, причем удар был нанесен нешуточный, очень уж громко напарник Коли вскрикнул от боли.

Впрочем, тут орали все — и неистовствующий колдун, и пленники на столбах-идолах, и нежданные союзники, которые вообще непонятно чем занимались.

И только Коля молчал, поскольку ему удалось-таки подхватить врага под колени и опрокинуть на спину, а после каким-то невозможным, запредельным движением всадить нож прямо в горло, как и советовал старший товарищ. Собственно, после этого стало чуть тише, ибо чернокнижник перестал вопить и начал сипеть.

Но умирать он при этом и не подумал, пальцы его вцепились в плечо Нифонтова с невероятной силой, буквально сминая плоть, словно бумагу и заставив оперативника взвыть от боли. Но самое скверное ждало впереди — колдун дернул Колино тело вверх, и их глаза встретились.

Это было страшно. На самом деле страшно, поскольку один вид желтых глаз с вертикальным, как у змеи, зрачком мог напугать любого. Но не это было главным. Как только взгляды колдуна и полицейского сплелись в один, Коля понял, что тело его ему больше не принадлежит, оно словно чужим стало.

А после он услышал в своей голове голос, которому неоткуда было там взяться. Но он звучал, и это был голос Хозяина, того, которому следует подчиняться во всем и всегда, что бы тот ни приказал. При этом Коля осознавал, что происходящее неправильно, он даже попробовал сопротивляться, да что там — из всех сил бороться за то, чтобы остаться собой, но желтые глаза были сильнее, они выжигали в нем все живое, настоящее — мысли, воспоминания, волю… И он уже был готов убить того, на кого…

— Да хрен тебе! — ворвался извне в сознание Нифонтова чей-то вопль, а после его, как плюшевую игрушку, отбросили в сторону. — Н-на! Тьфу, кровищи сколько.

Коля снопиком повалился на бок, ощущая, что у него сил не осталось совершенно, что он ни одним пальцем пошевелить не сможет. Ему осталось только лежать и смотреть на то, как Пал Палыч, орудуя ножом, словно заправский мясник, сначала отрезал колдуну голову, а после спешно бросил ее в костер, причем тело убитого еще какое-то время не просто дергалось, а даже пробовало подняться на ноги. Видел он и то, как последние из озерных воинов, неожиданно лихо орудуя копьями, острия которых теперь полыхали бело-голубым пламенем, загоняют дымную змею обратно в камни, а та мечется, словно живая, пытаясь укусить их огромными призрачными клыками.

Чем дело кончилось, узреть не удалось, поскольку силы кончились совсем, а следом за ними померкло и сознание.

Что именно привело его в себя — ледяная вонючая болотная вода, удары по щекам или голос Пал Палыча, Коля сказать не смог бы. Скорее всего — все сразу. Но он очнулся и с радостью осознал, что отключка пошла ему на пользу, руки-ноги снова перешли в его подчинение.

— Очухался? — бодро спросил у него Пал Палыч — Ну слава богу! А то мне эту ораву через болото вести, да еще и тебя на себе переть не улыбается. Да, представляешь, иностранец жив! Прямо тютелька в тютельку мы успели, он как раз следующий был на заклание. Ничего, обошлось, хотя он вроде как заговариваться начал. Оно понятно — испугался. Но оно и не страшно, главное — жив.

— И Ура мы загнали обратно, — радостно добавил доцент. — Какое счастье, я смогу вернуться домой и забыть это все как страшный сон.

— Если только кто-то через год не надумает снова подобное проделать, — не удержался от мрачной реплики Коля, которого изрядно мутило.

— Не надумает, — покачал головой Вадим. — Этот ритуал можно проводить раз в сто лет. Эту деталь люди тоже забыли, но наш род помнит.

— Теперь пускай об этом правнуки пекутся, это их проблема, — радостно подытожил доцент. — Но точно не наша.

— Что хорошо, — поддержал их Пал Палыч, который уже обшарил карманы и сумку колдуна, вытащив оттуда какие-то бумаги. — Ага, вот они. Эй, любители болот, кто из вас Скворцов?

— Я, — отозвался крепко сбитый парнишка со следами побоев на лице. У других подобных не имелось, так