Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов

Порось подошёл, искоса глянул, пожал плечами:

— Я не умею читать по-русски.

— Чёрт, я тоже!

В дальнем конце коридора послышался приглушенный стук.

Хрыщ огляделся, заметил узкую дверь салатового цвета с характерным изображением перевернутого треугольника.

— Подожди-ка, — он отложил бумаги, подошёл к туалету, ворвался внутрь.

Зажавшись в угол, у унитаза, сидел на корточках мальчишка лет 10-ти, очень упитанный.

— Ты кто, пацан? — спросил бес.

— Ва-а-ся, сын Татья-ны Па-авло-вны, — открыл рот мальчик. — Не убивай-айте меня-a, я-a ещё ма-алень-кий…

В туалет влетел Пороська:

— Свидетель! — радостно завопил он, поднимая автомат.

— Какой, на хрен, свидетель! Идиот! — Хрыщ стукнул по руке подельника. — Или, полагаешь, тебя будут разыскивать в преисподней?

— Ну, так всегда говорят, — оправдывался Порось, скидывая китель.

Он оторвал рукав рубахи, осмотрел раненую руку, когтями залез в зияющее на плече отверстие, вытащил пулю и подул на дырку. Она стала затягиваться на глазах.

Вася наблюдал за происходящим, открыв рот.

— Ты читать умеешь? — склонился над Василием Хрыщ.

— Да-а, не убива-а-айте, я ещё ма-а… — опомнившись, снова заголосил мальчишка.

— Маленький, — нетерпеливо перебил бес. — Слушай, пацан, нам нужно узнать, в какой камере сидит один человек. Прочти в бумагах на столе, сделаешь — будешь жить.

— А вы не врё-ёте? — заголосил малолетка.

— Нет, вставай, — Хрыщ протянул руку.

— Я зде-есь лучше посижу-у, — тянул сын Татьяны Павловны.

Порось закончил возиться с ранением, натянул китель и предложил:

— Давай его застрелим, Хрыщ, и осмотрим все камеры подряд. Их здесь всего штук одиннадцать.

Хрыщ выпрямился:

— Тоже мысль, — одобрил он.

— А вы говорите, кто вам нужен, я знаю зэков, — уже другим, нормальным голосом сказал Вася.

— Заткнись! — бросил Хрыщ. — Мы решаем, как нам поступить. — Постой, ты, правда, знаешь всех? — опомнился бес.

— Конечно, я же сын Татьяны Павловны, — прогудел парнишка, вытирая слёзы.

— Кто такая Татьяна Павловна? — заинтересовался Порось.

— Какая, на хрен, разница?! — раздражённо произнёс Хрыщ. — Пацан, нам нужен Сидоркин.

— Это Санька, что ли? — глянул исподлобья Вася.

— Да! Где он сидит, в какой камере? — воскликнул Хрыщ.

— А вы честно обещаете сохранить мне жизнь? — нагло полюбопытствовал юнец.

— Не заговаривай зубы, сопляк! — прорычал Порось. — Время тянешь, маленький ублюдок?! — Он наставил автомат. — Считаю до трёх. Раз, два…

— Он сидит в девятой камере! — вскричал в страхе сын загадочной Татьяны.

— Пойдем! — Хрыщ рванул из туалета.

— Соображаешь, пацан, когда хочешь, — оскалился Порось и нажал на курок. Вася дёрнулся и замер. Бес кинулся вслед за подельником.

— Вот она, — произнёс Хрыщ, останавливаясь у красной двери с цифрой «9», намазанной белой краской.

Он поднял пистолет и выстрелом разнёс замок. Рванул дверь на себя. Внутри камеры, на деревянном полу, служившем одновременно такой общей шконкой, сидело 5 человек.

Заключённые — кто испуганно, кто с немым вызовом, уставились на двух киллеров с оружием в руках.

— Сидоркин, пойдёшь с нами! — скомандовал Хрыщ.

Мужчина лет 35-ти на вид, светловолосый, стриженный под расчёску, с довольно приятным лицом и синими глазами, живо вскочил на ноги. На нём было спортивное трико, майка без рукавов и тапочки.

— Послушайте, ребята, я вас не знаю.

— Зато мы тебя знаем, — продолжил Хрыщ. — Выходи, ты нужен нашему хозяину.

— Вы уверены, парни? По-моему, это ошибка, — вымолвил Сидоркин.

— Нет ошибки, — возразил Хрыщ. — Давай живо!

Карманник мялся.

— Выходи или!.. — Порось сделал зверское выражение лица, поднял автомат.

— Эй?! — Хрыщу вновь пришлось стукнуть напарника по руке. — Совсем?!

Рожа Пороськи мгновенно приняла покаянное выражение:

— Извини, больше не буду.

— Ну? — Хрыщ взглянул на зэка.

— Да мне всего месяц остался. Не хочу неприятностей. Ребята, вы не понимаете, настоящие менты такие злые на меня…

Хрыщ молча вскочил в камеру, схватил Сидоркина за руку и поволок к двери.

— Эй, полегче, приятель! — крикнул вор. — Хорошо-хорошо, от вас не отвяжешься. Пусти, сам пойду.

— Живее! — Хрыщ выпустил его руку.

Карманник оглянулся на пороге:

— Пока, мужики. Скажите ментам, что я не хотел уходить с этими, по всему видно, серьёзными ребятами, и был вынужден подчиниться грубой физической си…

Порось толкнул разговорчивого вора:

— Шевелись, твою мать!

Сидоркин заспешил вслед за Хрыщём, Порось замыкал шествие.

— Это вы устроили тарарам со стрельбой? — спрашивал карманник. — Чёрт! — он увидел лежащих у дежурного стола охранников.

— Живее, чёрт возьми! — подтолкнул Порось.

Трио побежало мимо кабинетов.

— Тут полно покойников! — ужасался Саня, на ходу заглядывая в распахнутые двери.

Бесы и человек выскочили за ворота, свернули за угол. Там стоял синий «Москвич 2140» с французскими номерами.

— Тачка, прямо скажу, не ахти, — заметил вор.

— Залезай назад! — распорядился Хрыщ.

Сане ничего не оставалось, как подчиниться.

Хрыщ сел на переднее сиденье, Порось устроился за рулём, и машина рванула с места.

На полном ходу промчались мимо здания ГРОВД, где собрались все милицейские машины города, мелькали омоновцы в масках, сновали милиционеры.

Автомобиль, не сбавляя скорости, сбил какого-то майора и понёсся вперёд.

— Ну, ни хрена себе! — пробормотал Саня, оглядываясь назад.

3. Кровавая погоня

Синий «Москвич» мчался по городку. Мимо скучных близнецов-пятиэтажек, продуктовых магазинов и газетных киосков. Здание СИЗО давно осталось позади.

— Давай знакомиться, Саня, — предложил пассажир на переднем сиденье, оборачиваясь. — Меня зовут Хрыщ.

— А меня Порось, — откликнулся шофёр. — Приятели называют Пороськой.

— Странные имена, — заметил Сидоркин.

— Мы двоюродные братья. Наши матери родные сёстры, — выдал справку Хрыщ. Справка нисколько не проясняла странность имен, но сказать, что их имена бесовские Хрыщ постеснялся или не догадался.

— Куда мы едем? — буркнул карманник.

— К нашему хозяину, — ответил Хрыщ. — Он хочет поручить тебе важное задание!

— Задание! Как же я не допёр?! — всплеснул руками вор. — Вы, парни, не обижайтесь, совсем безбашенные. Столько народу положили! Да мы и не уедем далеко, менты на ушах стоят… Поймают и замочат без всякого суда.

— Нас ещё никто не догонял, — успокоил Хрыщ.

— Есть закурить? — спросил Саня.

Хрыщ порылся в кармане кителя, протянул пачку сигарет:

— На.

Вор вытянул из трико коробок, закурил, вернул пачку:

— Что мне надо будет делать? Учтите, я простой карманник.

— Ты нам подходишь, — ухмыльнулся Порось.

— У кого-то кошелёк увести? — хмыкнул Сидоркин. — Я смотрю, у вас совсем другие методы.

— Герцог тебе всё объяснит, — ушёл от ответа Хрыщ.

— Ну, хорошо, ребята. Я могу представить, что вам нужен такой спец как я. Я смотрю иногда кино и знаю, что такое может быть. Но почему именно я? Что, на воле болтается мало классных щипачей? Зачем было устраивать бойню в тюряге?

— Дело в том, Санёк, — пояснил Порось, — что ты один из трёх русских, которые родились в определённый день. Ты подходишь по возрасту, образу жизни. У тебя имя, как у Александра Борджиа… — он крутанул руль, машина выехала на загородную трассу.

— Кто это такой?

— Самый известный и зловещий Римский Папа, — продолжил Хрыщ. — Продал душу. Жил в пятнадцатом веке.

— Также ты ровно на два сантиметра выше Иисуса ростом, — молвил Порось. — Это очень важно… — он кашлянул, — наверное…

— Что за Иисус? — поразился вор.

— Ну, ты, Саня, совсем тёмный, — с превосходством сказал Хрыщ. — Иисус Христос, конечно. Сын Божий.

Сидоркин затрамбовал окурок в дверную пепельницу, откинулся на сиденье, произнёс с понятной иронией в голосе:

— А вы знаете рост Христа? Поразительно! Браво! — Он хлопнул в ладоши. — Когда вы с ним познакомились?

— Мы не знакомы, — честно признался Хрыщ. — А наш хозяин встречался с ним.

— И даже болтал за жизнь, — вставил Порось.

Сидоркин взглянул на серьёзную рожу Хрыща и утвердительно произнёс:

— Я понял, ребята. Вы чокнутые. Может, отпустите, а? Обещаю забыть ваши лица.

Хрыщ ничего не ответил, лишь ухмыльнулся, отворачиваясь к окну.

— Ээй! — Сидоркин осторожно тронул его за рукав. — Ты меня слышишь?

— Саня, мы тебя искали почти год по всей стране, — лениво процедил Хрыщ. — Розыски стоили нам нервов и денег. Поэтому замолкни и не суетись. Приедем скоро к светлейшему, он всё расскажет и покажет.