Главная роль 5 (СИ) - Смолин Павел

Меня тем временем больше интересовало происходящее по нашу сторону окна. Вьющиеся локоны свободно спускались до локтей золотистой (природный оттенок!) волной, длинная пижама даровала взору удовольствие лицезреть босые ножки моей Императрицы чуть ниже голени. Покрой раньше не оставлял шанса полюбоваться чем-то еще, но теперь, моими стараниями, верхняя часть пижамы обнажала плечи, держась за белоснежную кожу нитями разорванной ткани.

Клинок рассек воздух — стоящая в профиль ко мне Маргарита рубанула сверху вниз доселе украшавшей стены моей спальни шашкой. Больше килограмма весит — вроде бы немного, и удар простой, но движения гораздо увереннее забившего на фехтование за полной ненадобностью меня.

Что ж, будучи нормальным аристократом в эти времена хоть сколько-нибудь не научиться махать железками просто невозможно. Очень надеюсь, что…

— Сразимся? — повернувшись на пятках, она со счастливой улыбкой направила на меня лезвие.

В метрах пяти от сидящего на перепаханной кровати меня упражняется — не станет же бывшая принцесса легкомысленно размахивать опасными штуками перед носом любимого супруга.

— Моя валькирия! — купировал я потенциальный дружеский спортивный поединок.

Размажет без шансов. Улыбка жены стала шире на пару зубиков, но эскалации избежать не удалось — сделав шаг ко мне, Марго выписала клинком в воздухе замысловатую фигуру:

— Неужели ты боишься?

Такая милая. Добавив «зубов» и своей улыбке, я сунул руку в секретную нишу в изголовье кровати и достал оттуда револьвер братьев Наган образца 1886 года. Целиться не стал, вместо этого почесав мушкой собственную голень:

— Боюсь, твое оружие несколько устарело, любимая.

— Ты полон секретов! — оценила Маргарита сценку и повесила шашку на место, отправившись ко мне.

Я тем временем убрал револьвер:

— Пришло время доверить тебе эти секреты.

Любимая села рядом и принялась ощупывать спинку кровати:

— Не подсказывай!

Нужный листок вырезанного дуба был найден секунд за сорок.

— Такой большой револьвер в таких маленьких ручках! — умилился я.

— Вам, мужчинам, почему-то нравится, когда женщины играют с вашими игрушками, — поделилась наблюдением Марго и убрала «игрушку» на место. — Где еще?

Никаких рефлексий, демонстративно закатанных глаз, тяжелых вздохов и обвинений меня в паранойе — это все могло бы случиться, будь Маргарите лет шестнадцать, но она-то уже взрослая. Револьверы нашлись в секретной нише каминной полки, за имитацией книжных корешков в шкафу, под картиной Репина (подлинник, но скоро все подлинники отправятся в музей), за задней стенке тумбочки у входа, за спинкой выбранного мной в качестве любимого кресла. Под конец «передачи секретов» Маргарита из веселой превратилась в задумчивую — в ее глазах это уже перебор, а я просто не хочу остаться беззащитным, если меня застанут врасплох — такой набор имеется во всех моих спальнях, кабинетах и прочих местах, где я регулярно бываю.

— Хочешь мира — готовься к войне, — развел я руками.

Посерьезнев, Марго села на диванчик, спрятала револьвер и спросила:

— Кто наши враги?

«Наши»!

— Вопрос сложный, и точного ответа я дать не смогу, — опустился я рядом с ней и взял за руку. — На 99% таких врагов, в которых придется лично стрелять, у нас никогда не заведется — Конвой целиком за меня, подавляющее большинство высших чиновников и членов Дома — тоже, а другим не хватит духа. Просто я привык готовиться к самому худшему.

— Загнанная в угол крыса опасна, — согласилась Марго.

— Поэтому я предпочитаю создавать крысам иллюзию большого и запутанного лабиринта, — улыбнулся я. — В котором крыса до самого конца не поймет, что уже давным-давно загнана в угол.

— Лабиринт, напичканный револьверами? — провела она простую параллель и надулась.

Сама себя «крысой» внутри головы обозвала, а я купируй урон. Переводим стрелки и тему, как бы показывая, что «крысой» мою Императрицу мне и в мыслях не приходило считать.

— Предпочитаю считать себя котом, — улыбнулся я, отжав у любимой звание «крысы». — Ленивым и ужасно падким на одну кошечку с золотистой шерсткой.

Руки сцапали тело любимой, и слова стали не нужны.

Новости в газетах не появляются сами — за каждой из них стоит проделанный труд: случившееся нужно заметить, собрать информацию, оформить и отнести редактору, который решит, стоит ли тратить на это объем. Это касается новостей так сказать «народных», не относящихся к сфере интересов государственного аппарата — разве что условного городового попросят пару слов про расследование преступления сказать. Словом — рутина повседневной жизни человечества. Есть и другие новости, к государственной машине прямо относящиеся — такие либо расходятся по газетам с попустительства участников, либо «утекают» через «анонимные источники», либо — и это самое правильное — «спускаются» сверху готовым пакетом: условный указ и пояснения к нему. При мне в «пакет» начали входить и заготовленные обсуждения с конкретными критериями допущения в печать обсуждений сторонних.

Словом — государство с народом должно общаться правильно, не пуская коммуникацию на самотек и старательно оберегая от лжи — «фейк-ньюс» в мои времена, и такой же термин я успел интегрировать в головы хроноаборигенов. Примерно такое обоснование было опубликовано в газетах за день до свадьбы. Следом за обоснованием шел текст указа об учреждении Имперского информационно-телеграфного агентства. Аббревиатуру «ТАСС» я вертел в голове и так и этак, пытаясь придумать, чем заменить «Советского Союза». Очевидное «ТАРИ» мне не понравилось — и от «КИБ»-то мозг немного впадает в ступор — а посему аббревиатуру было решено не расшифровывать вовсе, превратив в собственное имя нового детища. Цели его просты — рассылать по городам и весям подтвержденную государством информацию.

Замалчивать проблемы нельзя — пусть с большой, исчисляющейся месяцами задержкой, но слухи о стоящем внимания ЧП неизбежно обойдут всю Россию, в процессе приобретя ужасающих подробностей, и выльются в закономерный вывод: «в какой ужасной стране мы живем! Какие лжецы нами правят!». Слухи были, есть и будут, но своевременное заявление «проблема власти известна, принимаем меры» отчасти купирует нанесенный слухами урон.

Ну а первым сообщением ТАСС, не относящемся к нему самому, стал большой материал про нашу свадьбу в двух видах: первый — простая механическая хронология типа «В 11.00 началось венчание», второй — казенный «пресс-релиз» о том, какой вчера был великий день для всех нас. Остальное уже интереснее — на свадьбе присутствовали журналисты, части которых было Высочайше разрешено ходить по всем отведенным празднику помещениям и выдан карт-бланш на описание масштабов гуляний с минимумом купюр — не рекомендовано помещать в статьи рассказы о том, как какой-нибудь важный хмырь перебрал и оконфузился.

Живя во многочисленных, роскошных дворцах и ни в чем себе не отказывая, Романовы в эти времена привыкли «на людях» демонстрировать свою скромность — Александр предлагал мне обвенчаться и тихонько посидеть в семейном кругу, но здесь я такого подхода не разделил: корчить из себя аскета считаю излишним. Это же курам на смех, когда очевидно очень богатый человек пытается таковым не казаться.

У нас здесь коммунизма строить еще никто не пытался, и богачей народ пусть и не шибко любит, но это — до первого личного капитала. Видели мы, что происходит с государством, «заточенном» под социальные низы: одинаково нищими становятся все — точнее, притворяются, потому что условный токарь спецпайка не получает, а «верный ленинец и член партии» — да. И квартиру последний быстрее получает. И машину служебную ему выделяют по причине «положено». Лично я считаю такую систему лицемерной и намерен строить общество пусть и социально-ориентированное, но без уравниловки. Быть богатым — не стыдно, если к богатству прилагается социальная ответственность.

Второй день прошел более камерно — часть гостей согласно регламенту разъехалась или переместилась из Кремля куда-то еще, и мы пировали в большом семейном кругу с исключением в виде Арисугавы. Это внутри дворца, а снаружи народ веселили огненными шоу, фокусами, потешным спиритическим сеансом (спирит был одет в скомороший наряд и пытался связаться с предками своего дрессированного медведя, на выходе получая неизменное медвежье рычание и хохот народа), многочисленными конкурсами и прочим.