Алиса в Стране Чудесных Клёнов - Наталия Арчер

сомневаюсь, что он пытается думать о бейсболе, или я не знаю, о чем думают мальчишки в этой стране, когда надо отвлечься — о хоккее или о канадских гусях, может быть?

— Холодный душ помог бы? — спрашиваю, дразня его.

— Определенно. У тебя случайно нет одного, бесхозно валяющегося где-нибудь поблизости, нет?

— Именно душа нет, но есть кое-что покруче. Слушай. Ты в курсе, что Титан — самый большой спутник Сатурна? Будучи вторым по величине естественным спутником в Солнечной системе, это единственная известная луна, имеющая атмосферу, подобную нашей, и единственное известное тело в космосе, кроме Земли, где были обнаружены моря и реки жидкости, хотя это жидкие газы, а не вода. Так вот, представь себе, что раз в год, который длится там двадцать девять земных лет, на Титане выпадают дожди из жидкого метана. И поверь мне, что это самый холодный душ из когда-либо известных, потому что температура там сто семьдесят девять градусов по Цельсию ниже нуля, — заканчиваю свой рассказ и разражаюсь смехом, глядя на его потерянное выражение лица. — Ну как? Работает?

— Э-э. Работает, спасибо. Даже лучше, чем настоящий холодный душ. Хотя, я надеюсь, что это имеет лишь временный эффект. Надо проверить, — Дэннис снова целует меня в губы. Быстро, но в то же время страстно. Это и значит быть парой? Можно целоваться, когда захочешь? Кайф. — Фью, всё же временно, — он сверкает своей улыбкой. — Откуда ты всё это знаешь?

— Я… я вчера смотрела телешоу о космосе[28] с Нилом Деграссом Тайсоном. Ну… хм… имею в виду, что я смотрела его одна, а само шоу было с Нилом Деграссом Тайсоном, — отвечаю краснея. У меня немного кружится голова из-за его поцелуя. Очень странно. Вот что значит “головокружительный поцелуй”. Не поспоришь с таким определением. — Ну, на всякий случай, у меня также есть классная история о самом холодном дожде на нашей планете. У нас в прошлом году выпал град, размером с перепелиное яйцо, только представь!

— Я хочу услышать эту историю со всем неприличными подробностями по дороге к тебе домой, — отвечает Дэннис с усмешкой, делая шаг назад и держа меня за руки, помогая спуститься на пол. — Мне нужно попрощаться с ребятами, и мы свободны.

— Я пока воспользуюсь туалетом, так что давай встретимся через несколько минут?

— Конечно. Уже с нетерпением жду нашей встречи, — Дэннис в последний раз чмокает меня в губы, подмигивает и уходит.

Когда он выходит из комнаты, я оглядываюсь и встречаю несколько пар глаз, смотрящих на меня с укоризной. Некоторые блондинки начинают что-то шептать друг другу и парням, которые находятся рядом с ними.

Парни смотрят на меня с явным интересом, девушки — с отвращением. Я понятия не имею, в чем их проблема. Пожимаю плечами и решаю убрать посуду с бильярдного стола после нашего “безумного чаепития”, прежде чем покинуть это место, надеюсь, навсегда. Собираю кружки и иду в комнату с закусками.

По дороге туда меня кто-то хватает за талию. Я не могу сбросить это непрошенное объятие, потому что мои руки заняты, а просто продолжать идти вперёд не помогает.

— Куда ты направляешься, Элис? — спрашивает Себастьян.

Кто бы сомневался, что это он.

Музыка в этой комнате слишком громкая, поэтому мне приходится тоже приблизиться почти вплотную, чтобы сказать ему на ухо свой ответ.

— Спасибо за вечеринку, Себастьян. Мы с Дэном уже уходим сейчас. Не подскажешь, пожалуйста, куда мне поставить кружки?

Его грабли до сих пор на моей талии, и он начинает скользить ими вниз, в сторону моих бёдер.

— Не мог бы ты, пожалуйста, перестать меня трогать?

Я дружелюбно улыбаюсь ему, но внутри меня ярость хлещет через край.

— Конечно, сладкая моя, — отвечает он, касаясь моего уха своим горячим дыханием и "случайно" скользя тыльной стороной ладони по моей груди, желая почесать подбородок.

Я делаю шаг назад. Мне не нравится то, что он делает. Люди всегда смотрят на него. Но я стараюсь быть дружелюбной в его доме, поэтому говорю медовым голосом с широкой улыбкой:

— Если ты не хочешь, чтобы я разбила эти красивые фарфоровые кружки о твою пустую голову, держи свои руки при себе, хорошо, сладкий мой? — стараюсь сохранять спокойствие. — Где мне их оставить? — спрашиваю его снова, находясь на грани того, чтобы бросить посуду куда угодно.

Но кружки действительно красивые и дорогие на вид. Они сделаны из какого-то тонкого фарфора, который почти прозрачен. Представив, что у моей мамы были бы такие чашки, она бы очень расстроилась, если бы кто-то их разбил. Поэтому, думая о матери Себастьяна, я хочу сохранить их в целости и сохранности.

Парень что-то обдумывает.

— Кухня наверху, — говорит он мне на ухо. Затем делает паузу, не соблюдая дистанции между нами, и продолжает: — Мы проходили мимо неё по пути вниз, помнишь? Положи их в раковину, пожалуйста.

Он улыбается так искренне и тепло, что мне больше не хочется его бить. Мне жаль его. Себастьян кажется более уязвимым, несмотря на все эти мачо-трюки, которые он использует, чтобы выглядеть крутым. Полагаю, что он в душе не такой. Я знаю от папы, что люди, которые начинают употреблять наркотики, очень несчастны с самого начала. Удовлетворённый, целостный человек не нуждается в усилителях. Наркоманам, с которыми папа иногда работает, обычно не хватает положительных человеческих контактов для поддержания счастья, и они прибегают к употреблению запрещённых или легализованных, как тут, веществ, отчасти в качестве самолечения. Мне бы очень хотелось, чтобы Себастьян в них не нуждался. И он так шикарно выглядит со своими светлыми, короткими кудрями, глазами, цвета лазури, и мужественным телом. Он молод, богат и красив. Он должен быть счастлив, обладая такими характеристиками, разве нет? Что касается меня, то я не хочу причинять ему еще больше неприятностей. Я могу быть его другом. Как и положено дочери психотерапевта.

Я улыбаюсь ему в ответ.

— Хорошо, Себ, спасибо тебе! Приятно было с тобой познакомиться!

Базовая вежливость, надеюсь, не считается совсем уж подлой ложью?

— Мне тоже очень приятно, Элис, — отвечает он, ухмыляясь с недобрым блеском в глазах.

Я чувствую, как мурашки бегут у меня по спине. Те, что не