Сладкая иллюзия - Хизер Сноу

Эмма улыбнулась виконту, но он отвел взгляд и принялся рассматривать комнату. Дерик так внимательно изучал ее убранство, что сердце Эммы сжалось. Она превратила эту верхнюю гостиную в свой кабинет после того, как кабинет на первом этаже пришлось переделать в спальню для Джорджа. Решение это было довольно разумным. Ведь теперь слугам не приходилось носить ее брата вверх и вниз. Эмма редко допускала кого-либо в свое убежище. Даже мистера Смита-Бартона, помолвка с которым длилась целых пять лет, она ни разу не позвала сюда.

Зато она ни капли не колебалась, приглашая в свой кабинет Дерика Эйвлина. Потому что ей хотелось показать ему результаты своей работы. Эмма знала, что он достаточно проницателен, чтобы понять ее. И надеялась, что он захочет стать ее партнером и в этом деле, причем настолько, что однажды представит результаты ее исследований в парламенте, когда займет там свое место.

– Эмма, что это такое?

Мисс Уоллингфорд постаралась представить свой кабинет глазами человека, увидевшего его впервые. На первый взгляд эта комната казалась захламленной: рулоны бумаги, пирамидой сложенные на полу, стопки листков, занимавшие почти все свободное место, возвышающиеся в углу, словно башни. И все-таки каждый предмет в этой комнате, каждый листок бумаги занимал свое определенное место.

Одна стена была полностью завешана грифельными досками, исписанными разноцветными закорючками и уравнениями, казалось бы, бессмысленно разбросанными по всей поверхности. Другая стена была занята полками с книгами по математике, геометрии и криминалистике. На двух оставшихся стенах висели многочисленные карты. В основном это были карты Англии, разделенные на графства. Каждая карта представляла собой калейдоскоп оттенков, собственноручно раскрашенная Эммой в соответствии с собранными ею статистическими данными. Это делалось для того, чтобы увидеть картину в целом и заметить какие-то закономерности, если таковые имели место.

– Мой проект, – ответила Эмма, услышав в собственном голосе горделивые нотки. Ей редко выпадала возможность обсудить с кем-нибудь свою работу. Иногда Джордж становился ее собеседником и мог рассуждать вполне здраво. Но бо́льшую часть времени от него не было никакого проку. – Я составляю карту так называемой «моральной» статистики[5].

Дерик сдвинул брови и озадаченно протянул:

– Моральная статистика…

– Да. Карта. Как я уже говорила раньше, цифры – это все. Из них состоит все вокруг, и они могут объяснить все совершенным, ясным языком, независимым от человеческого опыта. Они же, то есть цифры, определяют человеческий опыт.

– Что вы хотите этим сказать? – Дерик отошел назад, чтобы внимательно рассмотреть висящие на противоположной стене карты.

Эмма помедлила с ответом, наслаждаясь естественной грацией движений Дерика. Он будто крался вдоль стены комнаты.

– Идея не нова, – произнесла Эмма, следуя за виконтом. Она остановилась там же, где и он, выглядывая из-за его правого плеча. Эта беседа оказалась настоящим испытанием. Трудно было сосредоточиться на словах, не отвлекаясь при этом на присутствие Дерика и исходящий от него аромат. – Занятые на государственной службе ученые-математики использовали данные о народонаселении страны с XVII века. Они проводили сравнительный анализ благосостояния, налогов, прироста населения, смертности и других факторов в различных районах страны для подготовки политических реформ.

Дерик кивнул.

– Да, я видел похожие отчеты, с помощью которых Военное ведомство осуществляло подготовку армии.

– Именно. Я занимаюсь чем-то похожим. Просто решила использовать статистические данные несколько иначе.

– Вы собираете статистику преступлений? – спросил Дерик, обводя рукой исписанные доски. – Род деятельности, возраст, пол, место жительства обвиняемых… – принялся тихо перечислять он.

– Совершенно верно. На протяжении многих лет я собирала подробные отчеты о каждом происшествии, случившемся на территории, подведомственной моему отцу, а потом брату… – Эмма заставила себя замолчать. В присутствии Дерика ей не нужно было притворяться. С плеч словно гора свалилась. – Подведомственной мне. – Так странно было произносить эти слова вслух и при этом не бояться быть услышанной. – В один прекрасный день мне пришла в голову интересная мысль. Если такие данные собираю я, то вполне возможно, что другие судьи поступают так же. Поэтому я написала им. От имени брата, конечно.

– Вы написали всем судьям Англии?

– Мне потребовалось несколько недель. Но, да, я это сделала. И большинство из них ответили. Многие продолжают присылать отчеты каждые три месяца. Все было бы гораздо проще, если бы в Англии существовала национальная система регистрации преступлений. Как, например, регистрируют рождаемость, смертность и так далее.

– Хм… Полагаю, политики просто не видят выгоды в создании подобной системы.

Эмма пожала плечами.

– Они попросту ошибаются. Если бы мы смогли обнаружить определенную закономерность в способах совершения различных преступлений, понять, кто их совершает, и главное – почему это происходит, уровень преступности можно было бы значительно снизить. И это принесло бы колоссальный доход в казну. Ответы на все эти вопросы кроются в цифрах.

Дерик обернулся и устремил на Эмму взгляд изумрудных глаз.

– В ваших словах есть определенный смысл, но каким образом цифры могут сказать, почему человек совершил преступление?

По щекам Эммы разлилось приятное тепло. Интерес Дерика воодушевлял ее и побуждал с удовольствием посвящать его в тонкости своих исследований.

– Собирая уголовную статистику, я начала сравнивать ее с национальными данными. – Эмма принялась загибать пальцы на левой руке. – Такими, как число жителей определенного района, приходящееся на одного преступника, количество мальчиков, обучающихся в начальной школе этой же местности, разновидность промышленности и благосостояние населения. И я выявила поразительную закономерность. – Эмма указала на карту, испещренную голубыми и лиловыми пятнами, которую Дерик как раз рассматривал. – Видите? Имущественные преступления совершаются чаще в районах с более высоким уровнем образования. Здесь правонарушители более утонченные. Им не нужно бороться за выживание.

Дерик внимательно посмотрел на карту и нанесенные сбоку цифры.

– Я ожидал совершенно противоположного результата.

– Вот видите! – Эмма крепко схватила Дерика за руку и потащила его к соседней карте, на этот раз пестрящей красными, желтыми и оранжевыми красками. Эмме казалось естественным быть рядом с Дериком и с энтузиазмом рассказывать ему о своей работе. – Но наиболее интересно не то, кто совершает преступления, а когда они совершаются. Вот, например, на этой карте показано, что преступления против личности чаще совершаются в летние месяцы. В чем причина? В жаре? Или более долгих днях? Преступления против собственности, как правило, совершаются зимой. Что мы можем сделать для борьбы с подобным феноменом?