Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будем считать то, что ты сейчас узнаешь, рабочей гипотезой. Вообще-то, это – истина, и если в конце концов ты убедишься в ее обоснованности, она станет полноценной теорией. Если же нет – то вина будет лежать всецело на тебе, на твоей дефектной ориентации.
Пункт первый: между мужчинами и женщинами гораздо больше сходства, чем различий.
Прочитай любое руководство по анатомии. И у мужчины, и у женщины легкое есть легкое, а почка – почка. Вполне вероятно, если оперировать статистическими данными, что кости у женщин окажутся более хрупкими, а голова – более компактной, но это может быть следствием не биологических причин, а исключительно результатом естественного отбора. Но нельзя также упускать из виду, что существуют женщины более крупные и сильные, чем мужчины, с более массивными, чем у мужчин, костями, а также мужчины, чей скелет значительно уступает женскому в силе и прочности. У многих мужчин таз более широкий, более приспособленный к деторождению, чем у большинства женщин.
Что касается вторичных половых признаков, то существенные различия между мужчинами и женщинами доказываются лишь статистически. Но ведь многие женщины имеют гораздо более интенсивный волосяной покров, чем мужчины. С другой стороны, у многих мужчин более высокий голос, чем у женщин. Я вновь взываю к твоей объективности: откажись на мгновение от мысли, что статистическое большинство представляет собой норму, и рассмотри случаи, а их огромное количество, которые выпадают за рамки статистических закономерностей.
Пункт второй.
Что касается самих половых органов, то и здесь мы сталкиваемся с огромным количеством отклонений от так называемой нормы. Их именуют патологическими, но таковы ли они на самом деле? Зафиксировано значительное количество случаев атрофии фаллоса и, с другой стороны, случаев клиториальной гипертрофии, а также естественной или посттравматической редукции labia minora… Все это, если объективно рассматривать описанные незначительные отклонения от нормы, способно создать у женщин и мужчин практически идентичные формы урогенитального треугольника. Я не собираюсь убеждать тебя в том, что подобные вариации представляют собой норму по крайней мере начиная с пятого месяца внутриутробной жизни. Нет, я просто хочу показать возможные параметры вариативности, допускаемые природой уже на самых ранних этапах существования человека.
Любопытные факты демонстрирует и эндокринология. Женщины вырабатывают мужские гормоны, а мужчины – женские, и различия в объемах совсем невелики. Но стоит лишь слегка нарушить гормональный баланс, как наступят весьма серьезные последствия: через месяц мы получим бородатую женщину без видимых признаков молочных желез, а также мужчину, у которого грудь не просто увеличится, но будет способна к лактации.
Могу для иллюстрации привести несколько выдающихся примеров. Существовало множество женщин-спортсменок, значительно превосходивших мужчин в отношении силы, скорости и мастерства, но которые тем не менее оставались теми, кого называли обычными женщинами. Можно вспомнить и мужчин, которые ничем не отличались от прочих представителей своего пола, но были значительно более умелыми, чем женщины, в чисто женских занятиях, таких, как, скажем, дизайн одежды. Иными словами, как только мы начинаем вникать в то, что называют культурными различиями между сильным и слабым полом, становится вполне очевидной ненадежность критериев, на основании которых они традиционно различались.
Что мы видим в книгах? Женщины традиционно носят длинные волосы. Но длинными волосами гордятся и сикхи, которые считаются самыми отважными и умелыми воинами, длинные волосы носили кавалеры в восемнадцатом веке, у которых к тому же были парчовые камзолы, отделанные кружевами у горла и на манжетах. Да, женщины носят юбки. Но юбки, так называемые килты, носят и шотландцы. Юбки можно увидеть на греках, китайцах, полинезийцах, но никого из них не обвиняют в излишней «женственности». «Градус» женственности и мужественности время от времени и от места к месту периодически меняется, как меняется, подчиняясь логике приливов и отливов, уровень солености воды в устье вливающейся в море реки; женское и мужское начала соединяются, разъединяются, вытесняют друг друга, группируются в самых прихотливых конфигурациях… Перед вашей Первой мировой войной сигареты и наручные часы были исключительно женскими аксессуарами; через двадцать лет их с удовольствием освоили мужчины. Европейцы, особенно те, что жили в Центральной Европе, были немало шокированы, когда узнали, что американские фермеры-мужчины сами доят коров и кормят цыплят – в Европе это исключительно компетенция женской части населения.
Даже этого беглого обзора достаточно, чтобы показать, что внешние признаки принадлежности к тому или иному полу сами по себе ни о чем не говорят, поскольку в разные времена и в разных местах могут принадлежать противоположному полу, обоим полам, или вообще никому. Иными словами, юбка сама по себе еще не делает из человека женщину. Женщину делает юбка плюс социально признанное желание женщины быть и считаться таковой.
Но на протяжении всей истории человечества практически в любой стране и в любой культуре существовали четко очерченные границы «царства» женственности и «царства» мужественности, и в большинстве случаев различия между полами, основанные на наличии этих границ, были чреваты фантастическими, иногда абсурдными, а иногда и ужасными последствиями.
Почему?
Во-первых, существует гипотеза (ее столь же легко обосновать, как и опровергнуть), согласно которой жившие в примитивных обществах охотников и рыболовов женщины, более медлительные и более слабые физически, чем мужчины, да к тому же либо беременные, либо привязанные к уже родившимся детям, не могли составить конкуренцию на охоте или рыбалке более выносливым, быстрым и мускулистым представителям сильного пола. С другой стороны, а почему мы решили, что древние женщины были медлительнее и слабее мужчин? Не исключено, что здесь просто перепутаны местами причина и следствие, и, если только в дело не вмешались иные силы, женщины (не все, но многие) могли быть столь же сильными, как лучшие из мужчин, могли охотиться и рыбачить с ними на равных. С другой стороны, слабым от рождения и медлительным мужчинам (такие тоже могли быть) можно было отвести роль, которую обычно выполняли в племени беременные женщины и женщины с детьми – следить за домом, готовить, убирать и прочее. Наверняка такая практика существовала – не повсеместно, но нередко.
К данным различиям относились как к чему-то само собой разумеющемуся. И люди паразитировали на этих различиях, причем и много позже тех времен, когда первобытный человек питался от охоты, а его женщина все время сидела в пещере или шалаше и не имела возможности отвлечься от ухода за детьми. Человечество настаивало на необходимости признания данных различий, сделало из них символ веры.
И вновь: почему?
Похоже, что существует сила, которая намеренно углубляет и эксплуатирует данные различия. Сила эта – присущее каждому человеку желание доминировать над
