Вторая любовь всей моей жизни - Виктория Уолтерс

И снова я не понимаю, как мысли о маме, Глории и Сью превратились в это изображение, но я могу представить, как оно будет выглядеть, и волнение пронизывает меня, когда я думаю, как изумительно оно будет смотреться на холсте.

Когда картина будет завершена, я хочу показать ее Глории. Завтра годовщина ее и Грэхема свадьбы, и я нашла в Интернете милую, под старину, фоторамку для подарка. Я рылась в фотографиях, и на одной из них были я и Лукас. Судя по фону, мы были на ярмарке. Я вгляделась в наши улыбающиеся лица и улыбнулась сама. Мне до сих пор больно смотреть на себя и Лукаса, но я хочу сохранить наши воспоминания, и я знаю, что Глория и Грэхем тоже этого хотят. Грэхем играл в гольф, поэтому Глория зашла на ланч одна.

– Тридцать лет, – удивилась она, когда мы прикончили лазанью, салат и чесночный хлеб.

– Ты можешь гордиться этим. Сегодня это большая редкость, – сказала я, поднимая бокал вина. – За вас. – Мы обе отпили. – Вы двое вдохновляете меня, – сказала я ей, почти робко. – Я хотела, чтобы мы с Лукасом были вместе столько же времени.

– Вы были бы. Вы были лучшими друзьями, а это самое главное.

Я кивнула, сглатывая комок в горле. Она права, и, боже, как я скучаю по своему лучшему другу.

– Я хотела подарить вам это, – сказала я, передавая фоторамку, завернутую в тишью.

Она развернула подарок и улыбнулась, когда увидела фотографию.

– Мы все выглядим такими молодыми. – Она провела пальцами по фотографии. – Вы были такими юными, хотя я всегда забываю об этом.

– Иногда я забываю, что все еще молода, – сказала я мягко. – Я чувствую себя пожилой.

– Ты была слишком молода, чтобы… – Она коснулась моей руки. – Мы все очень гордимся тем, что ты продолжаешь двигаться вперед, Роуз. Этот дом и твое творчество – ты чудесно справилась со всем. Это заставляет всех нас забыть о том, насколько ты юная. Лукас гордился бы твоей выставкой, ты же знаешь.

Я отвела Глорию в спальню, чтобы показать ей последнюю картину, которую недавно закончила в саду.

– Ты одна из тех, кто вдохновил меня на это. Три пера – это ты, мама и Сью. Она называется «Без страданий не было бы силы».

Глория опустилась на диван.

– Она красивая. Я вдохновила тебя?

Я присела возле нее.

– Ты была мне как мать, ты это знаешь. Я восхищаюсь тем, какой сильной ты была последние два года. Я не могу представить, каково это – потерять ребенка.

– Это очень больно, но я до сих пор чувствую, что у меня есть дочь. – Она погладила меня по руке, ее глаза наполнились слезами. – Ты подарила мне нечто прекрасное. Я собиралась отдать тебе это до выставки, но, думаю, будет лучше сделать это сейчас. – Она подошла к своей сумочке и вытащила маленькую бархатную коробочку, которую положила мне на колени. – Я не покупала ее. Она принадлежала мне, а до этого – моей матери. Она была передана мне, и теперь я хочу передать ее тебе. – Она прикусила губу и нервно посмотрела на меня.

Я уставилась на коробочку. Поведение Глории поразило меня. Она передавала мне подарок, как ее мать передала ей, как будто я действительно была ее дочерью. Я глубоко вдохнула и, открыв ее, извлекла серебряную цепочку.

– Она очень красивая, – сказала я, вспоминая, что Глория носила ее раньше. Я прижалась к ней и поцеловала в щеку. – Спасибо тебе огромное.

– Вообще-то есть причина, по которой я решила, что она должна быть у тебя, – сказала Глория. Я заметила слезы в ее глазах. – Я собиралась подарить тебе кулон, чтобы повесить на нее, но потом я подумала… – Она прервалась, чтобы прочистить горло. – У тебя уже есть кое-что, что отлично подошло бы к ней. – Она дотронулась до моих колец.

Я удивленно посмотрела на свою руку.

– Мои кольца?

Она взяла мою руку в свои.

– Я помню, как впервые надела обручальное кольцо. Было так странно постоянно чувствовать что-то на пальце, но вскоре оно стало продолжением руки, и я не могла представить себя без него. Сначала оно воспринимается как символ любви, но быстро становится привычным. – Она вытерла слезы, катившиеся по щеке, и я пыталась не забыть дышать; кажется, мое горло могло окончательно перекрыться. – Почему ты до сих пор носишь свои кольца? – спросила она осторожно.

Я поняла, что она имеет в виду. Да, это привычка носить кольца, которые были частью меня так долго, но вместе с тем это нечто большее.

– Потому что если я сниму их, это будет значить, что я отпустила его, – прошептала я, и слезы брызнули из глаз, пока я смотрела вниз на свою руку, на бриллиант и полоску из белого золота, которую подарил мне Лукас, обещая будущее, которого теперь не может дать.

– Дорогая, ты никогда не должна его отпускать. Никто из нас не должен. Он всегда будет с нами, но иногда нужно отпустить вещи, которые останавливают нас, не позволяя двигаться дальше, и ты знаешь, я была так напугана, когда представила, что увижу, как ты будешь снимать их, но я поняла, что будет не так страшно, если мы сделаем это вместе. Давай попробуем?

Я кивнула, яростно вытирая слезы и пытаясь собраться. Она перестала плакать, и ее голос больше не дрожал. Она была такой сильной, и я должна быть такой же сильной, как она. Она должна была сказать «прощай» сыну, и я знала, что она делала это для меня, чтобы ей никогда не пришлось говорить «прощай» дочери. Она – самая смелая женщина из всех, кого я знаю.

Она сняла кольца с моего пальца и продела через них цепочку. Я повернулась, чтобы она могла повесить их мне на шею, убирая волосы. Она помогла мне подняться с дивана и подвела к большому зеркалу, которое висело в зале. Я прикоснулась к цепочке, бриллиант, сверкающий рядом с плоской полосой. Выглядело красиво. Даже лучше, чем у меня на пальце.

– Мне нравится, – прошептала я.

Глория коснулась моего плеча, улыбаясь мне в зеркале. Я улыбнулась в ответ, тронутая тем, что она сделала это для меня. Я знаю, это помогло нам обеим. Никогда не отпуская, но двигаясь вперед.

– Он всегда будет с нами, – сказала она снова.

Я повернулась и обняла, притягивая ближе. Она легко прижала меня в ответ, и мы черпали силы друг у друга. Я точно знаю, Лукас хотел бы, чтобы все было именно так.

Когда мы разомкнули объятия, Глория отправилась в ванную комнату, и я коснулась области сердца, где висели кольца Лукаса: он навсегда занял свое место в нем. Наверное, я переживала именно об этом: что когда-то он перестанет быть частью моей жизни и что снять его кольца будет последней точкой – но наша любовь никогда не завершится, она продолжится во в мне.

Я сохраню ее. И его. В себе. Навсегда.

Глава 32

Лето достигло пика и начало затухать. Эмма подошла к бару, где мы работали с Джо и Адамом в одну из последних ночей сезона. Я вышла на улицу, чтобы протереть несколько столиков, и Адам проследовал за мной. Я посмотрела на темный пляж, слушая, как волны тихо накатывали на песок. Такое ощущение, что лето пролетело в одно мгновение, и тем не менее кажется, что ничего не будет, как прежде.

– Я могу поговорить с тобой? – спросил Адам.

– Давай, – устало согласилась я.

Мы сошли с террасы и ступили на песок, чтобы нас не слышали посетители.

– Завтра я уезжаю, чтобы готовиться к университету, и я не хотел уезжать, не извинившись. Я был зол, что не нравлюсь тебе так, как мне того хотелось бы, – выговорил он быстро и продолжил до того, как я успела что-нибудь сказать. – Я не понимал, почему ты предпочла мне его, но, когда я увидел вас вместе, я понял. Он вдохновляет тебя. Извини, что я заставлял чувствовать себя неловко. Это была моя вина.

– Но ты знаешь, что случилось с Робертом.

Он кивнул. Все знали.

– Я все еще думаю, если ты с ним счастлива, тебе нужно быть с ним. Когда ты находишь кого-то, кто подходит тебе, логика бессильна. – Он невесело улыбнулся.

Прав ли он?

– Я не знаю. Даже если я забуду, кто он, я не уверена, что способна простить ему его ложь.

– Думаю, когда наступит момент, ты будешь знать. – Он улыбнулся. – Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой. – Он прильнул ко мне, чтобы быстро поцеловать в щеку, и поспешил обратно в бар.

Я смотрела, как он идет, и надеялась, что боль, которую он чувствовал в отношении меня, скоро пройдет. Я знаю, что такое любить кого-то, кого любить не следовало бы.

Я взглянула на темное море и задумалась, насколько любовь может быть сложной. Я не привыкла к этому. Мне очень повезло с тем, как легко все было с Лукасом, а теперь я чувствовала себя плывущей по течению. Я задумалась о том, где сейчас Роберт и чем он занимается, и мне стало стыдно, что я вспомнила о нем. Его брат отнял у меня Лукаса, как я могу забыть об этом? И все же я скучаю по Роберту. Я хочу знать, что происходит в его жизни. Скучает ли он по мне? Я послала эти вопросы в темную пустоту, надеясь, что однажды каким-то образом она даст мне ответы.

Я шла домой после смены пешком, отклонила предложение подвезти, хотела подышать морским воздухом. Я вставила наушники, и Кейси Масгрейс тихо играла, пока я медленно возвращалась к себе, и только звезды в небе и уличные фонари освещали мне путь. Я проходила мимо всех знакомых мест, радуясь, что живу здесь. Иногда меня раздражает, как сплочен этот город, но я благодарна за то, как каждый заботился обо мне последние два года. Я вдруг поняла, что хотела бы воздать должное городу в своей последней картине.