Сны куклы - Елизавета Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А деньги? — Рика ещё немного в душе упиралась, ей было обидно, что не она додумалась до столь очевидного развития событий, — кто возьмёт на борт человека без документов и денег.
— Ну, во-первых, какие-то деньги у него быть могли, особенно, если учитывать, что он не был арестован, а просто пришёл из дома, а без документов его просто бы не пропустили в коррехидорию.
К тому же можно наняться на судно матросом, рабочим или попросить довести за любую работу, в какой будет потребность. Свои сбережения он мог вполне хранить в банке, а заначка под кроватью — лишь часть, может, и не самая большая. Если Хитару снял бы деньги в отделении банка в ближайшем городе до того, как его объявили умершим, никто бы даже не насторожился.
— Таким образом, — Рика всерьёз заинтересовалась версией Вилохэда, — человек бесследно исчезает из столицы, снимает со счёта деньги и отправляется в неизвестном направлении. Я бы на его месте подалась на юг, возможно, даже не острова. Там он мочит в океане свои документы, отчего они становятся практически нечитаемыми: например, на глазах десятков людей падает в воду при сходе с корабля на берег. Ахи, охи, сожаления о намокших бумагах, и в итоге он получает новые документы, изменив собственные имя и фамилию на подходящие по созвучию с сохранившимся буквам. Поскольку дело закрыли, то и в розыск его не объявляли, но он продолжал думать, будто ему на шею уже накинули верёвку.
— Да, великолепно! — воскликнул коррехидор.
— Одна загвоздка, — скривилась Рика, — вернее, даже две. Почему Хитару выглядит как старик, и почему он ждал десять лет?
Четвёртый сын Дубового клана привычно взъерошил волосы.
— Знаете поговорку о трёх вещах, которые нужно всегда делать с холодной головой? — чародейка пожала плечами, — жениться, совершать сделки и мстить. Вот эти самые вещи. Возможно, Хитару собирал труппу, обдумывал план мести, готовился. Нашёл настоящих тодзиру, в конце концов. После чего заявился в Кленфилд и убил троих врагов, виновных, по его мнению, в смерти невесты и его ложном обвинении.
— Да, да, — кивнула Рика, на континенте говорят, что месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным, — она задумалась, — судья Сато, очевидно. Создатель оборудования — хоть и с натяжкой, но понятно. Но вот каким боком тут отвергнутый Акито Касл? Что ему-то можно инкриминировать?
— Начнём с того, что его истерика, скандал и последующие претензии запросто могли выбить из равновесия Эбу, которая совершает ошибку во время выступления, — загнул палец Вил, — потом обвинения Хитару в порче колеса смерти. Допускаю, что со злости Касл готов был обвинить своего напарника во всех смертных грехах.
— Пускай, — кивнула чародейка, — но вот внешность никуда не денешь. Ни один суд не признает его виновным только из-за созвучия фамилии и имени, а также сомнительной привычки разминать затекшую кисть руки.
— Грим? — предположил коррехидор, — артисту ничего не стоит нацепить на себя седой парик, наклеить брови и изобразить морщины. Добавьте к этому общеизвестные чёрточки поведения старого человека, и все окружающие станут принимать вас за него.
— Не получится, — покачала головой Рика, — а руки? Шея? Грим хорош на сцене, когда вас видят издали и на отсутствие морщин на руках и шее никто не обращает внимания. В обычной жизни такое противоречие не может ни броситься в глаза. Добро бы он тогда носил перчатки и заматывал шарфом шею. Но ведь нет: рука, что владелец «Лунного цирка» разминал под столом была самой настоящей рукой старика, на ней были вздутые голубые вены, утолщённые суставы и коричневые старческие пятна.
Она ненадолго задумалась, а потом продолжала:
— Когда я прошла посвящение богу смерти, моя бабушка мне сказала, что с магией нужно быть очень осторожной. Каждый чародей может использовать лишь те заклинания, для которых у него хватает маны. Ману мы берём из окружающего мира и пропускаем через себя, замыкая внутренние магические цепи. Так вот, если ты вознамеришься использовать маны больше, чем можешь, то придётся расходовать для этого свою жизнь, — она посмотрела на Вилохэда, потом улыбнулась, — тогда я посчитала, что это что-то вроде поговорки: «Много будешь знать — скоро состаришься», но потом уже в Академии, узнала, что действительно существуют запретные разделы магии, где ты не зависимо от способностей отдаёшь годы жизни за заклятия. Если бы Хитару оказался магом, он мог использовать каки-то такие заклинания?
— Вполне возможно, — коррехидор посмотрел в окно. Они сидели в его магомобиле на одной из центральных улиц столицы. Мимо шли прохожие, по дороге сновали кареты, наёмные экипажи, магомобили, доносился обычный шум вечернего Кленфилда, — господин Кэш из библиотеки вашей Академии говорил, что он знал Хитару в молодости и упоминал о его увлечении цирком. При этом могло быть, что они просто учились вместе, и Хитару — тоже маг.
— Никаких указаний на это нет, — с возразила чародейка. Человек не обязательно дружит с теми, с кем вместе учится.
— Да, но дружить с сокурсниками и студентами своего университета куда как проще. Где ещё, скажите мне на милость, могли сдружиться двое парней со столь различными интересами?
— Ладно, — согласилась Рика, — если мы сделаем подобное допущение, то всё встаёт на свои места. Рэй Хитару — не особо талантливый чародей, которого, скорее всего, отправило в Академию его семейство, увлекается цирком. Даже организует на паях заведение, коему удаётся снискать определённую известность у клефилдской публики. Дальше следует история с трагической гибелью прекрасной Эбигайль, побег из коррехидории и отъезд из столицы. Хитару меняет имя и фамилию, получает новые документы, затем прибегает к запретной магии, чтобы осуществить план мести. Под видом владельца цирка-варьете он возвращается в город, где с ним столь жестоко обошлась судьба не без помощи некоторых лиц. И он убивает этих людей, используя запретную магию, которую освоил, заплатив за заклятия реальными годами своей собственной жизни.
— Да, всё правильно, — улыбнулся Вил, — теперь у нас есть и мотив, и возможность, и способ. Даже стало ясно, о какой милости богов он говорил в ресторане, когда прислал нам вино. Однако ж поехать и арестовать господина Рэйнольдса мы не можем. Увы.
— Почему это? — насупилась Рика, получалось, что все её блистательные умозаключения не приводили ровным счётам ни к чему.
— Потому что нам не в чем обвинить господина Рэйнольдса Хито, — ответил коррехидор, — мы заявим, что он Хитару Рэй, а он рассмеётся нам в лицо и
