Крымский излом - Александр Михайловский

   - Да те, самые, товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел. - козырнул Бережной, -Спецподразделение Главного Разведывательного управления Генерального Штаба.

   - Отлично! - А почему не из моего наркомата? - удивился Берия, - Наши, что хуже?

   - Так правило там такое, мы не берем работу на дом, а они не ездят на гастроли. - пояснил Бережной, - По крайней мере, в так называемое "мирное время".

   - Понятно, - сказал Берия, - Но, все равно молодцы! Вопрос о государственных наградах для всех участников Крымской операции рассматривается. Я вам тут на днях пришлю кое-кого на стажировку, а то понимаешь, канальи, не только генерала, завалящего ефрейтора поймать не могут! - и рассмеялся быстрым смехом.

   Потом лицо его стало серьезным, он снова повернулся к Бережному, - Советское Командование выражает вам глубокую благодарность за помощь в разгроме 11-й армии. Ваша с контр-адмиралом Ларионовым просьба о восстановлении для всего личного состава советского гражданства и зачислении их в ряды РККА и РККФ решена положительно. Кроме того положительно решен вопрос о придании вашей бригаде постоянного статуса. У известного вам майора Санаева с собой все документы, и новое боевое знамя бригады. Все те военнослужащие кто принимал военную присягу во времена СССР, зачисляется на службу автоматически. Остальные торжественно присягнут в тот день, когда бригаде будет вручено боевое знамя. И день этот не за горами. У меня пока все, чуть позже я побеседую с каждым из вас по отдельности, а пока позвольте представить вам наркома военно-морского флота адмирала Николая Герасимовича Кузнецова, и генерал-лейтенанта Константина Константиновича Рокоссовского, вашего будущего комфронта. - Беря снял пенсне, и машинально начал их протирать платком, - Товарищ Бережной, нам с товарищем Кузнецовым срочно нужно на... гм... ваш флагманский корабль. Как это можно сделать?

   - Одну минутку, товарищи наркомы, - Бережной вытащил из кармана своего жилета портативную рацию. Я-то тут уже привык к всяческим чудесам, а вот у товарищей Берия, Кузнецова и Рокоссовского глаза вспыхнули прямо таки волчьим блеском. - Сергей Петрович, добрый вечер, что там у Вас с погодой? - Что, через час начнете? Ну, вот и отлично, мне нужен один борт от вас, тут к товарищу контр-адмиралу, товарищи Кузнецов и Берия. - Да-да - Тот самый Николай Герасимович и Лаврентий Павлович. А что мои? Мои все в работе, пашут и сразу жнут. Как там Высоцкий пел "восемь вылетов в сутки", а восемнадцать не хотите? - Трое суток боев. Парни держатся исключительно на упрямстве и немного на таблетках и трех часах сна в день. Твои же отдохнули, сил набрались и готовы к труду и обороне. Хорошо, жду... - Бережной сунул рацию в карман и посмотрел на товарища Берию, - Товарищ Нарком, я разговаривал с командиром авиагруппы авианесущего крейсера подполковником Хмелевым, борт за вами придет примерно через полтора часа. Раньше просто опасно.

   Полковник Бережной кивнул в мою сторону, и я взял инициативу на себя, - А пока, товарищи, прошу всех в штабную машину. Там мы с товарищем полковником сможем изложить вам обстановку сложившуюся на текущий момент в Крыму, и на прилегающих ТВД, и обсудить наши дальнейшие действия.

   Как только мы ввалились в штабной кунг, там сразу стало тесно как в вагоне метро в час пик. Внимание генерал-лейтенанта Рокоссовского сразу привлек тактический планшет, отражавший обстановку десятиминутной давности. А вообще глаза у московских товарищей с непривычки разбегались во все стороны. Что будет с товарищем Кузнецовым на корабле его имени, мне вообще представить сложно. Так можно получить и вывих глазных яблок со смертельным исходом.

   Поэтому, я сразу же подошел к тому самому тактическому планшету, - Товарищи, обстановка в настоящий момент такова: Час назад, в результате массированного бомбоштурмового удара особой вертолетной группы по немецким позициям под Судаком, немецкий фронт прорван. Судакская группировка противника разгромлена, и от нее осталось только несколько разрозненных подразделений. Части бывшего Крымского фронта форсированным маршем движутся в направлении Алушты, где должны сменить на позициях моторизованный батальон отдельной бригады.

   - Всего лишь батальон? - не понял генерал-лейтенант Рокоссовский

   - Да, - кивнул я, - и к тому же двухротного состава - вместо третьей роты - 120-мм самоходная универсальная артбатарея. Завтра с утра, если будет время, съездим с вами на поле под Саками... Тут час езды туда обратно, и вы сами убедитесь, что морская пехота из будущего в обороне, это каменная стена. Это чтобы вы знали и понимали - какая сила находится в вашем распоряжении. Я лично присутствовал на НП бригады в момент отражения массированной ночной атаки. Константин Константинович, как и вы, я повоевал и в Германскую и в, но такое побоище видел в первый раз. Там как раз вдоль дороги есть место, где наши потомки одним залпом установок "солнцепек" заживо сожгли походную колонну из моторизованного полка СС и румынских кавалеристов. Если вы хотите глянуть на кусочек ада, тогда вам туда! - Я сделал паузу и отхлебнул воды из стоящей на столе пластиковой бутылочки. - В настоящий момент идет сосредоточение особой бригады в район перешейков. В ближайшее время следует ожидать попыток немецкого командования восстановить положение. Как вы уже знаете с 18:00 возобновляет полеты палубная авиация. И первое задание на которое вылетят самолеты, это воздушная разведка прилегающего ТВД.

   В этот момент загудел телефон. Подполковник Ильин снял трубку, выслушал короткое сообщение, потом поднял руку привлекая к себе внимание, - Товарищи наркомы, генералы и адмиралы, только что поступило сообщение что подводная лодка "Алроса" из состава нашего соединения, торпедировала румынский танкер водоизмещением в пять тысяч тонн, шедший курсом на Николаев. Судя по силе взрыва танкер перевозил авиационный бензин...

   Шум голосов прервал возглас Берии, от избытка чувств хлопнувшего в ладоши, - Ай как хорошо, ай как порадовали. - Молодцы. Передайте товарищам, пусть продолжают в том жэ духэ, радуют нэмцэв своими полнвэсными подарками.

7 января 1942 года, 17:45. аэродром Саки.

   Старший лейтенант Покрышкин А.И. (Глава из книги "Небо войны" А.И. 1985 год)

   Последние несколько дней мы в полку не ходили, а летали. То, что происходило совсем рядом с нами, в Крыму, внушало нам гордость и оптимизм. Наша армия била фашистов в хвост и в гриву. Евпаторийский десант, высаженный в ночь с четвертого на пятое января, внезапно поставил немецко-фашистские войска на грань полного уничтожения, и был верхом тактического мастерства и военного искусства. Ранним утром пятого января, еще до рассвета, меня вызвал командир нашего полка. Виктор Петрович был страшно взволнован, - Покрышкин, тебе необходимо совершить вылет на разведку аэродрома Сталино. Фотоаппарат на твой МиГ сейчас устанавливают. Я знаю, что это почти верная смерть, но я верю в тебя. Для любого другого это верная смерть безо всяких почти. Командование провело какую-то операцию "Длинная Рука", и теперь требует подтверждения результатов.

   Я пожал плечами, надо так надо. Позавчера пара с нашего полка летала туда на разведку. Им даже близко не дали подойти к аэродрому, наши товарищи едва вернулись домой на изрешеченых машинах. Решил, что пойду на цель на малой высоте, так безопасней. Самое главное было предварительно осмотреться, чтоб не подставить машину под зенитный огонь.

   Взлетел я тогда еще в темноте, почти нормально, только, изношенный до предела за полгода войны мотор, сначала работал с небольшими перебоями, потом звук стал нормальным, и я перестал обращать на него внимание. К Сталино мой МиГ подошел на рассвете. В сером свете зимнего утра я увидел на летном поле огромную свалку, состоящую из обломков гитлеровских "юнкерсов" и "мессершмидтов". Зенитные батареи на аэродроме тоже были изрядно потрепаны. По моей машине никто не стрелял. Чудом уцелевшие немцы, бродившие среди разбитых вражеских машин, пугливо шарахались от моего МиГа, как пугливые зайцы, увидевшие сокола. А ведь я и есть сокол, сталинский сокол. Чтобы тут все так разворотить, нужно не меньше штурмовой авиадивизии, да и то, если ей не будут мешать ни зенитки, ни перехватчики. Я набрал высоту - весь этот "натюрморт" на аэродроме нужно было немедленно сфотографировать. С высоты в окрестностях аэродрома я не заметил ни одного нашего сбитого самолета. Это означало, что удар по аэродрому был не только уничтожающим, но и абсолютно внезапным.

   На свой аэродром я летел в радостном настроении, - Значит, можем мы их бить, когда захотим и все сделаем как надо. На аэродроме меня ждала радостная новость об Евпаторийском десанте, и освобождении от захватчиков этого замечательного курортного города. Я доложил своему командиру полка о полностью уничтоженном немецком аэродроме. На вопрос о том, кто это сделал, Виктор Петрович ответил, что операцию "Длинная Рука" проводила отдельная авиагруппа особого назначения. И что удар наносился не только по Сталино, но и по всем прифронтовым немецким аэродромам в полосе Южного и Юго-Западного фронта. Меня ошарашил масштаб, и, если можно так сказать, "качество" проведенной операции. В этой особой авиагруппе должны быть собраны асы масштаба Валерия Чкалова. Вот бы встреться с ними, поговорить, обменяться опытом. Но особо долго думать над этим вопросом было некогда, весь день мы по приказу командования, группа за группой мы летали на аэродром Сталино, стремясь добить и окончательно разрушить все, что уцелело после удара авиагруппы осназа.