Крымский излом - Александр Михайловский

   - Сижу! Держусь! - коротко бросил я в трубку.

   - Пассажир номер один - Берия Лаврентий Павлович. Пассажир номер два - Кузнецов Николай Герасимович. Пассажир номер три - Рокоссовский Константин Константинович, Пассажир номер четыре - твой новый комиссар Брежнев Леонид Ильич. - Помнишь такого? Пятый - твой новый начальник особого отдела, и старый знакомый - Санаев Иса Георгиевич. Ну и местное начальство прицепило к нашему эскорту ассистентов. Ведущий пары Миг-3 - Покрышкин Александр Иванович, пока еще не маршал, а всего лишь старший лейтенант. Ну, что скажешь?

   - Песец фрицам, пусть на шнурках вешаются. Берия тут всех на подоконниках в трусах застроит, как во время оно, а то распустились. Ну, а Рокоссовский с Кузнецовым... это... это я скажу тебе, серьезно. И означает сие, что переносится центр тяжести зимней кампании из-под Москвы на юг. Ну, а "дорогой Леонид Ильич"... Товарищу Сталину просто на глаза попался, тем более что он тут рядом при штабе Южного фронта комиссарствовал. Ну ладно, Михаил Николаевич, потом поговорим. Конец связи, пока. - я положил трубку и подумал,

   - Это назначение и Ильичу Второму проверка на вшивость, и нам... Могуч, Виссарионыч, могуч. Короче, явно что-то задумано, и мы в этом оркестре будем первой скрипкой. Но, главное, не зарваться, и не взять на себя слишком много... А сейчас, товарищ Василевский...

   - Товарищ генерал-лейтенант, здравия желаю. Получено сообщение о том, что возвращается ваш спецборт, полковник Ольхович и все, все, все... Кто все, ну, во-первых, товарищи Рокоссовский и Кузнецов как вы заказывали. Во-вторых, Нарком Внутренних Дел Лаврентий Палыч Берия, которого вы не заказывали, но, очевидно, он прилагается к заказу в нагрузку. В-третьих, на должность начальника особого отдела в нашей бригаде возвращается майор Санаев, жив, здоров и невредим. Значит, начальству все его и ваши действия понравились, он любим и обласкан. В-четвертых, в бригаду назначен комиссар. Но это уже товарищ Верховный Главнокомандующий лично в нашу сторону пошутил. Комиссаром назначен некто бригадный комиссар Леонид Ильич Брежнев.

   Своим ГРУшным умом делаю вывод - Верховному наш план понравился, и теперь его будут быстро-быстро воплощать в жизнь. Что значительно хуже, так это то, что немцы активно стягивают резервы к Перекопу. Вы товарищ генерал-лейтенант, как хотите, но бригаду в течении суток необходимо сосредоточить на линии Турецкого Вала. Один батальон я туда уже бросил. Теперь вот сижу, и думаю - как забрать из под Алушты второй, да так, чтобы немцы не отбили ее обратно.

   Что, 8-я бригада морской пехоты? Бригада полковника Вильшанского, считайте, полностью уничтожена, теперь ее надо отправить в тыл на пару месяцев, и ждать пока раненые из госпиталей вернутся, да пополнение обучение пройдет... Сам Вильшанский в госпитале, а бойцов от силы на пару полнокровных рот осталось. Если бы нас флот с моря поддержал, то сломать можно было хотя бы слабейшую группировку немцев - Судакскую. Так Октябрьский не мычит, не телится, и вообще ведет себя как-то странно. Я думаю, приезд Лаврентия Павловича поможет разобраться в его командной "импотентции". У него, видите ли, шторм... - А что товарищ Ларионов? Так ему товарищ Сталин запретил тратить невосполнимый пока боекомплект на нестратегические цели. Только для самообороны, или по его прямому приказу. У них, у моряков, видите ли, стандарты боекомплекта поменялись, под автоматическое заряжание. Вроде калибр тот же, а выстрел другой, в казенник только кувалдой забить можно.

   - Ну ладно, товарищ генерал-лейтенант, вот спецборт прилетит, там и поговорим, и с Кузнецовым и с Берией. Вы сейчас где находитесь? - во Владиславовке... Так я за вами вертушку вышлю, должны успеть. Все, товарищ генерал-лейтенант, до встречи.

   Сидящий напротив меня капитан Тамбовцев поднял голову, - Товарищ полковник, так это тот самый Брежнев? - я кивнул, - тогда предупреждаю, - он знаменитый спортсмен-любитель, КМС международного класса по алкоголизму. Спиртное уничтожает со страшной силой и не хмелеет. При этом страшно компанейский, один пить не будет. И по женской части большой ходок. Но, надо сказать, умен и храбр.

   - Так! Спасибо Александр Васильевич, короче, пишите приказ, - С 17:00 по московскому времени 7 января, и до особого распоряжения, в бригаде объявляется сухой закон. Все запасы спиртного, а особенно буржуазную роскошь из XXI века, сдать начальнику секретного отдела. Печать, подпись. - Тут, понимаешь вот, вот большая мясорубка начнется, а Ильич Второй мне офицеров спаивать будет.

   - И до какого же времени сухой закон, Вячеслав Николаевич? - страдальчески спросил майор Гальперин.

   - Еще не знаю, но точно что до окончательной победы. Только вот над кем, я еще не решил. Над 11-й армией, над танковой группой Клейста, или над самой фашистской Германией. Но, по любому, с Брежневым бухать вы у меня не будете. А там посмотрим, какой из него комиссар. Там Берия прилетает и Рокоссовский, вот люди достойные внимания.

   - А Кузнецов? - ехидно спросил Тамбовцев.

   - А об Кузнецове, дорогой Александр Васильевич, пусть у моряков голова болит! Все, - хлопнул я рукой по столу, - хватит болтать, работаем!

День Д+3, 7 января 1942 года, 17:05, Симферополь, аэродром Сарабуз.

   КП Первой Отдельной Тяжелой Механизированной Бригады ОСНАЗ РГК.

   Генерал-лейтенант Василевский Александр Михайлович

   Спецборт Ставки плавно снизился над ВПП аэродрома Сарабуз. Бойцам комендантской роты потомков и пленным немцам уже удалось расчистить летное поле от остатков того, что еще недавно было истребителями Ме-109Ф. Теперь этот металлический хлам украшенный крестами и свастиками, кучами громоздился за пределами летного поля. Лепота, как любит выражаться полковник Бережной. А вот и он сам идет, в своем цифровом камуфляже... и те головорезы, что шагают вместе с ним на почетный караул похожи весьма мало. А вот разделать прибывших на шашлыки за пятнадцать секунд, или защитить от всех ведомых и не ведомых напастей, так это они могут сделать вполне. Того количества автоматического оружия, которое здесь носит отделение, в РККА хватило бы на роту, а то и на батальон. Потому и немцы от них до сих пор в ступоре, ну никак не сопоставимы - видимая численность и огневая мощь. Да и их тактическая подготовка тоже превосходна. Немецкие панцергренадеры - молокососы рядом с нашими морпехами из будущего. Видали мы их, во всех видах видали, ничего похожего и близко нет. Прав полковник Бережной, не прохлопали бы первый удар, будь на месте Павлова другой человек, так все было бы по-другому. А сделали бы в мирное время упор на боевую подготовку, тогда и война была бы совсем другая. Но поздно стонать по пролитому молоку, надо делать выводы и извлекать уроки.

   Спецборт Ставки коснулся колесами бетона, и покатился по полосе, истребители сопровождения, три МиГ-3 и два МиГ-29, убедившись, что все закончилось нормально, сделали над аэродромом круг и, покачав крыльями, удалились в сторону аэродрома Саки.

   Бойцы Бережного, не торопясь, построились напротив того места, куда диспетчер БАО запарковал ПС-84. Нас так не встречали, но и за эти двое суток много чего поменялось. С посадки этого же ПС-84 на аэродром Саки прошло ровно двое суток а, кажется, прошла целая вечность. Пусть не все это видят, но обстановка за это время успела измениться до неузнаваемости. Теперь немцы терпят необъяснимые поражения, а Гитлер в Рейхсканцелярии как моль жует ковры. Я не поверил в то, что фюрер катается в истерике по полу и грызет ковры. Тогда капитан Тамбовцев показал мне мемуары его адъютанта. Да-с. Наши потомки вообще относятся к германскому фюреру странно, ласково называют его Алоизычем, и говорят, что после войны, если выживет, надо поместить его в московский зоопарк, в клетку с надписью "гемадрил-людоед".

   Но ладно, вот открылась дверь самолета, и вслед за бортмехником на крымскую землю спустился Он - человек в пенсне. Следом вышел Кузнецов, за ним Рокоссовский... майор Санаев с этим, с бригадным комиссаром Брежневым, пока остались в самолете. Наступила немая сцена, ну прямо как у Гоголя. Стоим и смотрим друг напротив друга. Кто кому должен рапортовать? С Берией мы в одном ранге Спецпредставителей Ставки. Кузнецов целый нарком, но ему мы не подчиняемся. Рокоссовский, хоть и оба мы генерал-лейтенанты, но он, вчерашний командарм, завтрашний комфронта, в любом случае стоит на ступень ниже моей должности.

   Затянувшуюся паузу прервал Берия. Не спеша он прошел перед строем бойцов, на ходу заглядывая в их лица. Потом повернулся к полковнику Бережному, сверкнув стеклами пенсне, - Товарищ Бережной, это те самые бойцы, что взяли в плен генерала Манштейна?

   - Да те, самые, товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел. - козырнул Бережной, -Спецподразделение Главного Разведывательного управления Генерального Штаба.