Как провести медовый месяц в одиночестве - Оливия Хейл

— С тех пор как мы расстались, ты имеешь в виду.

— Угу. Остальные в некотором замешательстве от всего этого. Он не хочет говорить с нами об этом, только говорит, что ты передумала. — Ее улыбка неуверенна, а слова осторожны. — Иден, как ты знаешь, его родители внесли невозвратный депозит за место проведения свадьбы.

Я закрываю глаза. Прилив эмоций накатывает на меня, словно волна, которую невозможно переплыть. Я потратила месяцы на то, чтобы забыть обо всем этом. Калеб. Синди. Всех благонамеренных родственников с моей стороны, которые задавали вопросы.

Я не должна жалеть и его родителей, думаю я, даже если они хорошие люди. Есть предел тому, что я могу вынести, и Калеб должен нести свою долю ответственности.

— Кэйли… — начинаю я.

— Подожди, просто выслушай меня, — призывает она. — Калеб очень сожалеет. Он сказал, что ты не отвечаешь на его сообщения и звонки и что ты полностью заблокировала его. Вы были вместе семь лет. Как ты думаешь, это справедливо? Иден, что бы ни случилось, пожалуйста, знай, что он сожалеет об этом. Он хочет, чтобы ты вернулась.

Беспорядок внутри меня сменяется льдом. Он обжигает, он такой холодный.

— Он так сказал?

Она кивает.

— Да, всего неделю или две назад.

— И вы разговаривали перед тем, как приехать сюда… Он попросил тебя об этом? Запланировать свою рабочую поездку так, чтобы встретиться со мной?

— Ну… — Она пожимает плечами, на ее лице появляется овечья улыбка. — Да. Он мой любимый кузен, Иден. Ты же знаешь.

Я закрываю глаза.

— Боже мой, я не могу поверить в его гребаную наглость.

За столом воцаряется шокированная тишина.

— Иден…

— Нет, он не имеет права так поступать. Послать такое сообщение, — говорю я. Мой голос достаточно тверд, чтобы удивить нас обеих. — Я была рада тебя видеть, Кэйли, но я не хочу ничего от него слышать. Я не хочу говорить ни о нем, ни о том, что случилось, и я… просто очень не хочу этого делать. — Я роюсь в сумке в поисках кошелька и достаю деньги, чтобы заплатить за свой напиток. — Приятно провести время на острове.

В ее голосе звучит неподдельный шок.

— Все, что я хотела, это…

— Он спал с моей лучшей подругой. Несколько месяцев, — говорю я. — С Синди. Ты ведь помнишь ее, правда?

Она моргает на меня.

— О. Да, помню.

— Ну, у них был роман. Не стесняйся рассказать об этом остальным членам вашей семьи, включая родителей Калеба. Мне очень жаль, что они потеряли свой вклад, но… но, честно говоря, это на совести Калеба. Я покончила с ним. Навсегда. — Моя грудь быстро вздымается, и я не могу достаточно быстро пересчитать купюры. Здесь должно быть достаточно денег. Пять долларов, один, несколько монет…

— Иден, — говорит она. — Боже, Иден, пожалуйста, сядь.

Я качаю головой. В горле что-то клокочет, и я не знаю, слезы это или крик, но я не хочу быть здесь, когда он вырвется наружу.

— Я понятия не имела. Прости… Черт возьми. Так вот почему он был таким угрюмым. — Кэйли проводит рукой по лицу: приятная, располагающая внешность исчезла. Теперь она выглядит просто усталой. — Мне не следовало приходить сюда в таком виде. Теперь я это понимаю. Проклятый Калеб со своими дурацкими просьбами.

— Да. Не могу ему доверять.

— По крайней мере, ты можешь вычеркнуть его из своей жизни, — пробормотала она и наполовину рассмеялась.

Я тоже удивленно хихикаю. Наконец я нахожу нужную сумму денег и кладу ее на стол. Долг уплачен.

— Да.

— Прости, Иден, — снова говорит она. — Я прослежу, чтобы остальные члены семьи знали.

Я пожимаю плечами.

— Это зависит от тебя. Я с ним покончила.

Она поднимает свой бокал за меня.

— Наслаждайся остатком отпуска, Иден. Тот парень прошлой ночью выглядел горячо.

Я снова смеюсь.

— Да. Спасибо.

Быстрыми шагами я выхожу из ресторана и оказываюсь в саду курорта. Распустившийся цветок рядом со мной распространяет свой мягкий аромат в вечернем воздухе, спокойном и безмятежном. Он резко контрастирует со жгучим чувством внутри меня. Я чувствую себя так, словно только что пережила битву.

Адреналин бурлит в моих венах.

Калеб хочет меня вернуть.

Я прижимаю руку ко рту, смех вырывается наружу. Он, должно быть, заблуждается, если думает, что я когда-нибудь подумаю об этом.

Или, может быть, от меня прежней исходили такие флюиды… заставляли его думать, что я из тех женщин, которым нужно всего несколько недель, чтобы остыть, прежде чем простить самое большое предательство в своей жизни.

Слово "никогда" недостаточно сильное.

Я откидываю голову назад и смотрю на усыпанное звездами небо, здесь, на острове, который так далеко, так далеко от того места, где я прожила всю свою жизнь. Воздух теплый, и легкий ветер приятно касается моей кожи, заставляя растения вокруг меня шелестеть под дуновением ветерка.

— Ты в порядке? — спрашивает голос. Он стал знакомым после нескольких дней, проведенных вместе.

Я улыбаюсь.

— Ты следил за мной?

— Нет, — говорит он. — Ну, да, наверное, но не в таком жутком смысле.

Я оборачиваюсь. Он прислонился к одной из колонн, пристально глядя на меня. Он выглядит так же, как в ту первую ночь, когда он был незнакомцем, укравшим мой столик. Единственное изменение — это загар на его коже и щетина, которая с каждым днем становится все заметнее.

— Ты там ужинал? — спрашиваю я.

— Да. Правда, далеко от тебя и Кэйли. — Он пожимает плечами, на его лице появляется выражение неуверенности. — Я подумал… ну, возможно, тебе снова понадобится подкрепление.

— Спасибо, — говорю я.

Он смотрит на меня так, будто чувствует мое странное настроение.

— Все прошло хорошо? — спрашивает он. — Ты хочешь побыть одна?

— Нет, правда, не хочу.

Он кивает, небольшая улыбка искривляет его губы.

— Тогда хорошо.

Мы идем через сад, освещенный причудливо расположенными наружными фонарями. Воздух густой от влажности, но нас окутывает успокаивающее тепло.

— Как все прошло? — повторяет он.

— С Кэйли? — спрашиваю я. Не то чтобы я нуждалась в пояснениях, но все равно спрашиваю, и момент растягивается между нами. С каждым шагом я все дальше и дальше ухожу от воспоминаний о прошлом.

— Да, — говорит он.

— Она рассказала мне кое-что, что я не была рада услышать. Очевидно, мой бывший никому в своей семье не сказал, почему мы расторгли помолвку.

Филипп медленно качает головой.

— Не может признать свои ошибки.

— Нет, не похоже.

— Тебе лучше без него.

Я смотрю на Филиппа. Он уверенно идет рядом со мной, засунув руки в карманы. Он замечает мой взгляд.

— Не то чтобы это было нормально, знаешь ли, — добавляет он. —