Сборник фантастики. Золотой фонд - Амброз Бирс

Как описать его? Треножник чудовищного размера, выше, чем многие дома, двигался по молодому сосняку, разбрасывая деревья во все стороны. Ходящая машина из сверкающего металла, со свешивающимися по сторонам стальными коленчатыми канатами. Блеск молнии ясно осветил этот странный предмет, то исчезающий, то снова появляющийся, успевший уже приблизиться на добрую сотню ярдов.

Неожиданно передо мной раздвинулись деревья, сломанные стволы полетели в разные стороны, и появился второй гигантский треножник, катившийся, как мне казалось, прямо на меня. При виде этого второго чудовища нервы мои не выдержали, я круто повернул направо, и через минуту шарабан перевернулся и накрыл упавшую лошадь, а меня отбросило в сторону, и я тяжело шлепнулся в лужу.

Я тотчас же выполз на более сухое место, хотя ноги мои оставались в воде, и присел, скорчившись, за кустом дрока. Лошадь лежала неподвижно (она погибла мгновенно), и при свете молнии я увидел черную массу опрокинутого экипажа и колесо, которое все еще продолжало вращаться. В следующую минуту гигантская машина прошла мимо меня и стала подыматься в гору по направлению к Пирфорду.

Вблизи она казалась еще более удивительной. Это оказалась простая бесчувственная машина. При движении она издавала звенящий металлический звук, а по бокам у нее извивались гибкие металлические щупальца (я видел, как одним из них она схватила сосну): машина сама себе прокладывала дорогу, а покрывавший ее медный колпак двигался в разные стороны и производил впечатление головы. В задней части главного корпуса машины находился какой-то чудовищный предмет из белого металла, который походил на огромную корзину. Клубы зеленого дыма вырывались из ее сочленений, когда он проходил мимо меня. Через минуту уже исчез.

Вот что я увидел при неверном блеске молний, слепивших мне глаза!..

Проходя мимо меня, гигант издал торжествующий, оглушительный вой, покрывший громовые раскаты: «Алоо! Алоо!» Секунду спустя он соединился с другим таким же гигантом. Пройдя полмили, они оба остановились среди поля, наклонившись над каким-то предметом. Я уверен теперь, что предмет этот был третий из десяти цилиндров, отправленных к нам с Марса.

Несколько минут я лежал под дождем и при вспышках молнии наблюдал за движениями металлических гигантов. Пошел град, за пеленой которого их очертания выделялись весьма смутно, когда же сверкала молния, эти чудовища появлялись во всей красе.

Я промок насквозь, ведь ноги все еще были в воде, а сверху меня поливало дождем, смешанным с градом. Прошло некоторое время, прежде чем я вышел из оцепенения настолько, чтобы сделать попытку выбраться на сухое место и подумать об опасности, которая мне угрожает.

Осмотревшись, я увидел неподалеку среди картофельного поля маленькую деревянную хижину лесника. С усилием поднявшись на ноги, согнувшись и прячась за кустами, я бегом пустился к хижине и стал колотить в дверь, но мне никто не открыл. Очевидно, там никого не было. Тогда я, пользуясь канавой, как прикрытием, стал пробираться ползком, чтобы не быть замеченным врагом, к Мейберрскому лесу.

Под прикрытием деревьев, промокший и продрогший, я решил направиться к своему дому. Я шел наугад среди деревьев, отыскивая тропинку. В лесу было совершенно темно, молния сверкала все реже, и в просветы между деревьями лил дождь вместе с градом.

Если бы в то время я отдавал себе отчет в значении всех тех явлений, свидетелем которых стал, то, не теряя ни минуты, повернул бы назад и окольной дорогой, через Байфлит и Стрит-Чобхем, вернулся бы к своей жене в Лезерхэд. Но в ту ночь странность моих переживаний и мое жалкое физическое состояние совершенно лишили способности здраво мыслить.

У меня было только одно сильное желание – добраться до дома. Я шел, натыкаясь на деревья, упал в лужу, расшиб колени о доску и выбрался, наконец, на дорогу к колледжу. В темноте я столкнулся с каким-то человеком, который чуть не сшиб меня с ног.

С криком испуга он отскочил в сторону и, как сумасшедший, побежал дальше, не дав мне времени окликнуть его. В этом месте напор ветра был настолько силен, что мне стоило величайших усилий одолеть подъем. Я шел, цепляясь руками за решетку ограды колледжа с левой стороны, и таким образом кое-как выбрался наверх.

Около вершины холма я споткнулся обо что-то мягкое и при блеске молнии увидел у своих ног кучу черного платья и пару сапог. Прежде чем я успел разглядеть, в каком состоянии находится лежащий незнакомец, все снова погрузилось в темноту. Я остался стоять около него, ожидая следующей молнии. Она сверкнула опять, и я увидел, что то был человек крепкого сложения, просто, но хорошо одетый. Он лежал, скорчившись и подогнув голову, около ограды, как будто его с силой отшвырнули туда.

Превозмогая чувство отвращения, присущее всякому, кто никогда не прикасался к трупу, я нагнулся, повернул его на спину и попытался нащупать пульс. Он был мертв. По-видимому, у него была сломана шея. В третий раз сверкнула молния и осветила лицо лежащего, заставив меня подскочить от неожиданности. Передо мной лежал не незнакомец, а хозяин трактира «Пятнистая Собака», у которого я нанял повозку!..

Я осторожно перешагнул через труп и отправился дальше. Миновав колледж и полицейский участок, я подошел к своему дому. На вершине холма все было спокойно, но в полях пылало зарево, густые клубы красно-желтого дыма боролись с ливнем. Насколько я мог рассмотреть при вспышках молнии, большинство домов оставалось неповрежденными. На улице перед колледжем темнела какая-то масса.

Около Мейберрского моста раздавались голоса и шаги, но у меня не хватило духа пойти туда. Добравшись до дома, я ключом отворил дверь, вошел и сразу же задвинул засов у ворот, и, нащупав в темноте лестницу, уселся на ступеньку. Перед моим мысленным взором все так же шагали по полю страшные гиганты, а у ограды по-прежнему лежало скорченное тело трактирщика, отброшенное неведомой силой.

Сидя у подножья лестницы, я прижался спиной к стене, сжавшись от страха и дрожа, как в лихорадке.

Я уже говорил, что Господь наградил меня умением быстро успокаиваться, как бы сильно я ни переживал совсем недавно. Через некоторое время я почувствовал, что озяб, и заметил, что с меня натекли целые лужи воды на покрывавший лестницу ковер. Почти машинально я встал на ноги и пошел в столовую, чтобы выпить виски. Только тогда я почувствовал, что мне просто необходимо переодеться.

Переодевшись, я поднялся к себе в кабинет, но для чего я это сделал, не знаю. Из окна моего кабинета, которое мы забыли закрыть в суете отъезда, были видны деревья и полотно железной дороги, вплоть до Хорселлского поля.