Антология современной британской драматургии - Кэрил Черчил

БИЛЛИ встает и, хромая, идет к зеркалу слева, тихо напевая песенку «Стриженый паренек».

«Прощайте, мать и отец родной, сестричка Мэри, горжусь тобой. А брат мой один, он совсем далеко. Дробить твердый камень ему нелегко».

Он спотыкается, с трудом забирается на кровать, хрипит и смотрит на фотографию на тумбочке.

Какой он, рай, мама? Говорят, там красиво, красивее даже, чем в Ирландии, но, даже если и так, он не может быть прекраснее тебя. Интересно, пускают калек в рай? А вдруг нет, чтоб мы всю красоту не испортили.

Он ставит фотографию обратно на тумбочку.

«Это было в Ирландии, там он убит, и в Ирландии тело его лежит. Пусть все добрые люди проходят мимо, Господи, пожалей стриженого паренька». Да, что-то сегодня грудь сильнее болит, мама. Надо бы поспать. Ведь завтра много тяжелой работы на складе. (Пауза.) Что, мама? Ах да, молитва? Я помню. Как же я могу забыть, ведь ты сама меня учила? (Крестится.) Теперь пора мне засыпать, Бога молю меня охранять. Но если… (Пауза) Но если я умру во сне… то я молю… (Со слезами) Молю…

Пауза, БИЛЛИ приходит в себя. Улыбается.

Нет, не волнуйся, мама. Я просто засыпаю. Засыпаю.

БИЛЛИ ложится. Его болезненный хрип все усиливается, потом вдруг слышен мучительный вздох, глаза БИЛЛИ закрываются, голова падает набок, и он лежит без движения. Свет медленно гаснет.

Полутемная церковь. БОББИ, МАМАША (с бутылкой в руке), ДЖОННИ, ХЕЛЕН, БАРТЛИ, ЭЙЛИН и КЕЙТ сидят. Все они смотрят фильм «Человек из Арана». Фильм близится к концу, звук либо приглушен, либо совсем не слышен.

МАМАША. Что такое там делается?

ДЖОННИ. А ты как думаешь?

БАРТЛИ. Вроде они собираются акулу ловить, большую акулу.

МАМАША. Да?

ДЖОННИ. Ты, заткнись и пей.

МАМАША. Ладно, козлик.

БОББИ. Надеюсь, в бутылке просто вода, Джонни Пустозвон.

ДЖОННИ. Конечно, вода. (Шепчет.) Не дыши на Бобби, Мамаша.

МАМАША. Не буду.

ДЖОННИ. И полегче с «козликом».

БОББИ. Миссис О’Дугал, Джонни все еще крадет ваши сбережения?

ДЖОННИ. В жизни не прикасался к мамашиным сбережениям. Так, взаймы брал, ненадолго.

МАМАША. Этот хрен с четырнадцатого года у меня взаймы берет ненадолго.

ДЖОННИ. В моем представлении это и есть ненадолго.

КЕЙТ (пауза). Большая рыба.

ЭЙЛИН. Это акула, Кейт.

КЕЙТ. Это что?

ЭЙЛИН. Акула, акула!

ХЕЛЕН. Мало того что с камнями беседуете, теперь и что такое акула забыли?

БАРТЛИ. А знаете, акулы водятся в основном в Америке, там полным-полно акул. Иногда они подплывают так близко к берегу, что их и без телескопа видно…

ХЕЛЕН. Господи, опять телескопы!.

БАРТЛИ. У берегов Ирландии акулу редко встретишь. Это первая акула, что я вижу у берегов Ирландии.

ДЖОННИ. Наверное, Ирландия не такая уж дыра, раз акулы сюда плывут.

БАРТЛИ (пауза). Малыш Бобби, а ты ведь недолго в участке сидел. Когда тебя забрали за то, что ты в Пустозвона камнями кидался. Как так?

БОББИ. Караульный только посмеялся, когда про это услышал. «В следующий раз возьми кирпич», — сказал он мне. «Нечего мелочиться».

ДЖОННИ. Этот караульный допрыгается, выпрут его из полиции. Или грязные слухи о нем поползут, это точно.

БОББИ. И мы все будем знать, чьих это рук дело.

ДЖОННИ. Слыхали, он жену кочергой бьет.

ХЕЛЕН. Разве это новость? Тебя вообще в полицию не возьмут, если не бьешь жену кочергой.

БОББИ. К тому же про кочергу — это гнусная ложь. (Пауза.) Всего-то и был резиновый шланг.

КЕЙТ (пауза). Ни слова. Ни словечка от него.

ХЕЛЕН. Опять у нее крыша поехала?

ЭЙЛИН. Да.

ХЕЛЕН. Эй, крыша набекрень!

ЭЙЛИН. Оставь ее, Хелен.

ХЕЛЕН (пауза). В жизни им не поймать эту хренову акулу. Они уже битый час там крутятся, на хрен.

БАРТЛИ. А точнее, минуты три.

ХЕЛЕН. Если бы они меня взяли сниматься, эта тварь долго бы не протянула. Один удар — и все свободны.

БАРТЛИ. Топором Рэя Дарси, видимо.

ХЕЛЕН. Заткнись про топор, ты.

БАРТЛИ. Акулу-то прибить потруднее будет, чем кошку расчленить?

ДЖОННИ. И это такое Джоннипатинмайк слышит?

ХЕЛЕН хватает БАРТЛИ за волосы и выкручивает ему голову. ДЖОННИ делает запись в блокноте.

ХЕЛЕН. Подожди, вот только домой придем, мать твою. Дождешься у меня, на хрен…

БАРТЛИ. Больно, Хелен, больно…

ХЕЛЕН. Еще бы, не больно, мать твою. А ты как думал.

БОББИ. Хелен, оставь Бартли в покое.

ХЕЛЕН. Пошел ты на хрен, Малыш Бобби Беннетт, ты, хренов поцелуйный кидала. Может, с тобой выйдем, потолкуем?

БОББИ. Что-то не тянет.

ХЕЛЕН. Ну так заткни пасть.

БОББИ. Согласен, лишь бы не целоваться.

ХЕЛЕН резко отпускает БАРТЛИ.

ДЖОННИ. Пустозвон все взял на заметочку. Как минимум кусок баранины от Пэта Бреннана или Джека Эллери за эту новость мне обеспечен. Хе-хе.

ХЕЛЕН. Баранину ты с переломанной шеей жрать будешь, если разболтаешь свою новость до того, как Джек с Пэтом заплатят, ты, старый хрен.

ДЖОННИ. Ага, щас.

БАРТЛИ (пауза). Посмотрите, какой у того парня носище. (Пауза.) Я говорю, посмотрите, какой у того парня носище.

КЕЙТ. Бартли, ты с тех пор больше в ямы не падал?

БАРТЛИ. Послушайте, мне же было семь лет, когда я провалился в эту поганую яму, когда я упал. И чего каждый год вспоминать?

ХЕЛЕН. Они до сих пор не поймали эту хренову акулу. Это что, так сложно?

ХЕЛЕН кидает яйцом в экран.

БОББИ. Хватит уже яйцами в экран швыряться, Хелен. Мало тебе тех пяти, которыми ты запустила в бедную женщину?

ХЕЛЕН. Мало, не то слово. В рожу этой сучке я так и не попала. Ни секунды не стоит на месте.

БОББИ. Ты испортишь простыню торговца яйцами.

ХЕЛЕН. Его простыня и так всегда заляпанная.

БАРТЛИ. И откуда же ты знаешь, что его простыня и так всегда заляпанная, Хелен?

ХЕЛЕН. Ну-у… мне дочка Джима Финнегана сказала.

МАМАША (пауза). Что же они бедную акулу никак в покое не оставят? И кому она мешает?

ДЖОННИ. Что ж это будет за новость, если ее в покое оставить? Тут нужна мертвая акула.

БОББИ. Ага, мертвая акула или акула без ушей.

ДЖОННИ. Мертвая акула или акула, целующая зеленозубых девок в Антриме.

БОББИ. Ты что, по роже захотел — болтаешь тут про зеленозубых девок?

ДЖОННИ. Ты прервал наш с мамашей спор об акулах.

МАМАША. Им бы стоило дать акуле по роже, а потом оставить беднягу в покое.

ДЖОННИ. Что это ты так акул полюбила? Ведь это же акула папашу съела?

МАМАША. Да, папашу съела акула, но Иисус учит, что надо прощать.

ДЖОННИ. Он не учит, что надо прощать акулам.

БАРТЛИ (пауза). Для начала, у акул нет ушей.

Пауза. Они смотрят на него.

Малыш Бобби сказал, акула без ушей. (Пауза.) Для начала, у акул нет ушей.

ДЖОННИ. Про уши уже проехали, ты, тормоз.

БАРТЛИ. А про что мы сейчас?

ДЖОННИ. Про Иисуса, который прощал акул.

БАРТЛИ. Да, вот так тема для беседы.

ХЕЛЕН. Мне всегда Понтий Пилат нравился больше Иисуса. Иисус вообще самодовольный тип.

БАРТЛИ. Иисус однажды послал тысячу свиней в море, слыхала о таком? Всех их, бедняг, утопил. А вот в школе всегда пытались это дело замять.

КЕЙТ. Не знала, что Иисус кого-то посылал.