Гири - Марк Олден

Спарроухоук, как и большинство англичан, с болезненным интересом относился к американскому знаменитому преступному миру.

— А я думал, мафия добывает себе героин из Турции и Марселя.

— Добывала. Американские и французские фараоны положили этой лафе конец. В Штатах, Франции и Сицилии прошли мощные волны арестов ребят с поличным. Плюс ко всему в Турции теперь наложен строжайший запрет на выращивание мака. Из Мексики, конечно, продолжает поступать коричневый и розовый героин, но наркоманам подавай непременно белый, как сахар. А самый лучший белый наркотик ты найдешь только здесь. Нюхнешь и прямо в мозг шибает. Первый сорт, одно слово. Поступает в цивилизованный мир из так называемого «Золотого Треугольника»: Бирма, Таиланд, Лаос. Найди способ, как переправить наркоту отсюда в Штаты и считай, что ты богатый человек. У Молиза здесь есть, правда, и другие интересы.

— Например?

— Например? Ну, майор, тут такое дело... Возьмем строительные подряды. Кому-то ведь нужно воздвигать базы, дороги, аэродромы, передвижные театры, кегельбаны, наконец, кафе-мороженое. Без этого ведь тут не обойтись, не так ли? В армии считается, что американцы могут это устроить лучше других, поэтому нанимают американцев. Большие денежки кочуют из рук в руки, но кому какое дело? Каждому хватит на старость, можешь не сомневаться. Потом. Игровые автоматы для солдатни, клубы по интересам, выпивка, жратва, автоматы-проигрыватели в барах, мебель, вплоть до кухонных принадлежностей. А ты как думал? Пойми, без всего этого дерьма Джи-Ай тут с ума сойдут. Я уверен, что Молиз загреб на этой войне немалые деньги. Была бы его воля, так эта война никогда бы не закончилась.

Спарроухоук в отвращении наморщил нос. Нет, его покоробил не тот факт, что кто-то хорошо зарабатывает на крови. Он не был таким наивным. Его раздражало то обстоятельство, что солдат слишком балуют. Неудивительно, что Америка просрала эту войну. Вьетконговец имеет ежедневный рацион удовольствий, состоящий из чашки сырого риса и кружки вонючей воды. Никакого сравнения.

Он сказал:

— Похоже, господин Чихара тоже не на паперти клянчит на пропитание.

— Если ты имеешь в виду то, что он тоже нагрел руки в Сайгоне, то ты совершенно прав. Золото, наркота, его многочисленные деловые начинания. Старик Джордж...

— Ты сказал — золото?

— Сам видел. Мы с Дорианом сами видели. Своими собственными глазами. Как-то отправились мы в Камбоджу. Привезли оттуда одного агента, которому потом прострелили задницу. Мы, конечно, могли его не трогать и оставить в покое, но... В общем не об этом речь. Летели на одном из самолетов Чихары. Сделали остановку в каком-то сраном городишке. Он назывался... Нет, сейчас не вспомню. Короче, загрузились там золотыми слитками. Под завязку. Я сам видел. Вон Дориан может подтвердить. Тебе, майор, нужно хорошенько запомнить, что бумажные деньги теперь годятся только на то, чтобы ходить с ними в туалет. Золото, бриллианты, наркота... Вот это я понимаю. Это имеет здесь ценность. Если ты надумал покинуть эту страну не с пустыми руками, то должен искать одно из трех: либо золото, либо наркотики, либо камешки.

— Золото. Наркотики. Бриллианты.

— Вот именно.

Робби понизил голос:

— Я тебе еще кое-что скажу. Сейчас старик Джордж скупает все золото и все камешки, на которые он только может наложить свою волосатую лапу. Скупает по всей стране. Здесь. На севере. Даже в Таиланде и Лаосе. Везде, где только может. Высылает за золотишком свои пустые самолеты, а возвращаются они тяжело нагруженными. Я могу поспорить с кем угодно, что старик Джордж имеет где-то здесь неплохой тайничок.

— А тебе не приходило в голову, что он тут же отправляет золото за пределы страны?

— Конечно, отправляет. Но не все. Просто не успевает. Новые партии поступают к нему каждую неделю. Он просто вынужден какое-то количество пока зарывать.

Апрель 1975 года.

Поль Молиз неспешно и тщательно гасил окурок сигареты на поверхности стола.

— Как вы думаете, сколько еще дней продержится этот город, прежде чем в него ворвутся коммунисты?

Спарроухоук, не раздумывая, ответил:

— Я был бы рад, если бы речь шла о днях, но, вполне возможно, что остались считанные часы. Все зависит от того, как сейчас будет меняться обстановка. Вообще, если представить все в самом радужном свете, то, дай бог, неделя. Что будет дальше? Все, как обычно. Кровавая баня. Дутые трибуналы. Чистки. Очень много людей погибнет и их смерть будет нелегкой. Коммунисты пуритане, а пуритане — это одна из самых садистских и зловещих категорий людей, которых Господь бог расселил на нашей зеленой планете. Я видел, что они творили в других странах. Нет никаких оснований полагать, что здесь все будет по-другому.

— Я неспроста пригласил сюда вас и Робби, — проговорил Молиз, плеснув виски себе и Спарроухоуку. Робби кивком головы отказался от спиртного.

Все трое находились в номере, снятом для Молиза, в хорошем отеле на Нгуен Ху Бульваре. Номер располагался на третьем этаже. Прямо под его окнами на улице все еще пылал перевернутый джип. Из кабины торчала рука мертвого шофера. Бандиты уже давно убежали. Беспредел...

За окном стояла ночь. Со стороны американского посольства и президентского дворца валили густые клубы дыма. Там сейчас жгли документы и архивы, которые не должны были попасть в лапы к коммунистам. Возле небольшой группки правительственных зданий бегали какие-то люди, непрерывно подъезжали машины, чем-то загружались и уезжали. В спокойствии ныне пребывали лишь те, которые были уверены в том, что им удастся без проблем покинуть страну на американских самолетах. А таких среди вьетнамцев было не так уж много.

Молиз сказал:

— Я хотел бы поговорить о Джордже Чихаре.

Спарроухоук глянул на Робби.

Бог ты мой, оказывается, действительно в этой жизни надо платить за все... Молиз обещал Спарроухоуку работу до конца жизни в качестве президента одной частной охранной фирмы в Нью-Йорке с зарплатой, которая превышала все, о чем до сих пор майор мог мечтать. Сегодня вечером это обещание дало право Молизу вызвать к себе Спарроухоука и Робби для «небольшой дружеской беседы». Как будто он не знал, что для того, чтобы пробраться в отель, им нужно было пройти ночными улицами Сайгона, на которых теперь могло произойти все, что угодно, вплоть до расстрела в спину из-за угла неизвестными «доброжелателями». Как будто он не знал, что американцам придется нарушить строжайший режим комендантского часа!

Можно сказать, что к этому времени Спарроухоук уже частично находился на содержании Поля Молиза. С разрешения местного руководства ЦРУ англичанин время от времени исполнял обязанности телохранителя при макароннике, особенно когда тому нужно было пройтись по Сайгону с большой наличностью для оплаты поставщикам опиума и морфия. Молиз, Чихара, Раттенкаттер, представители французской мафии и ведущие политики Южного Вьетнама хорошо знали друг друга.

Спарроухоук прекрасно сознавал, в чем тут причина. Наркотики, как ничто другое в мире, сближает людей.

— Прежде чем я непосредственно перейду к персоне Чихары, — начал Молиз, — я хотел бы попросить вас немного повременить со своим отъездом из Сайгона.

Он бесцеремонно показывал пальцем на Спарроухоука.

— По-моему, вы спятили, дорогой друг. У меня уже заказано место на вертолет, который вылетает из этой сточной канавы через сорок восемь часов.

— Назовем это вашим одолжением. Мне.

«Этот парень прочно держит меня за яйца, — с досадой подумал Спарроухоук. — И все из-за этой траханой обещанной работы в Нью-Йорке! Я принял хлеб из рук этого засранца и теперь должен плясать под его дуду. С другой стороны, к чему выгодная работа в Штатах для мертвого человека?..»

— У меня нет ни малейшего желания сгнить в тюремной клетке, вьетконговцев, — заявил Спарроухоук.

— Пятьсот тысяч долларов за сорок восемь часов промедления с вылетом, — сказал Молиз. — Вам не кажется, что это королевская зарплата? Деньги будут ждать вас в Нью-Йорке, когда вы туда приедете. Если вас это не устраивает, я могу положить их в любой банк в мире по вашему выбору.

Глаза Спарроухоука сузились.

Молиз допил свое виски и плеснул в стакан еще.

— Я должен был вернуться к отцу домой с крупнейшей партией героина, которая только была у меня в руках с того самого времени, как я начал заключать сделки с этими ослиными задницами. Но все откладывается на какое-то время, благодаря господину Чихаре.

Спарроухоук понял, в чем тут дело.

Два дня назад сайгонской таможенной службе какой-то, пожелавший остаться неизвестным доброжелатель намекнул на то, что кое у кого есть планы вывезти из страны груз в сто килограммов героина. Обычно в таких неприятных ситуациях мобилизовывались все силы на то, чтобы подкупить офицеров таможни. Можно было не сомневаться, что то же произойдет и в этом случае и груз проследует по намеченному маршруту. В данном случае в Канаду или прямо в Нью-Йорк. Однако, на подкуп уйдет время...