Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы - Литагент 1 редакция

Пока есть жизнь, пока есть силы, не все потеряно.

Слова Ленина «Есть такая партия» в Советском Союзе были широко известны. Любого школьника разбуди среди ночи, и он без запинки вам расскажет, как 3 июня 1917 года во время Всероссийского съезда Советов в речи председателя Петросовета Церетели прозвучал вопрос: может ли хоть кто-нибудь из уважаемых делегатов назвать партию, которая бы рискнула прямо сейчас взять в свои руки власть и принять на себя всю ответственность за все происходящее в России? Присутствовавший в зале лидер большевиков Ленин хранил молчание и оратора не перебивал. Воспитанный был человек. Но на следующий день, когда ему предоставили слово для 15-минутного выступления, заявил «Есть» и сослался на ту самую речь Церетели.

С тех самых пор посыл про существование такой партии стал фактическим синонимом революционных потрясений в России. И я вовсе не ошибся, назвав эту главу «Есть другая партия». Потому что она действительно была. Партия русской контрреволюции, которую возглавили генералы Алексеев и Корнилов. Я уже слышу, как кто-то скажет: «Это не партия. Армия. Никакой четко сформулированной программы у белогвардейцев не было». Жестоко ошибаетесь. Партией в привычном нам значении этого слова они, конечно же, не были. Но вот программа имелась. 2 февраля 1918 года генерал Корнилов передал генералу Алексееву проект, состоявший из 14 пунктов. Ничего неожиданного или принципиального нового она не содержала. Все ключевые вопросы многократно озвучивались еще во время мятежа военных. Теперь же эта программа понадобилась для борьбы уже не с Керенским, а с большевиками.

Начало формирования этой условной партии было положено ранним утром 8 ноября 1917 года. В тот день начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Духонин получил приказ Совета народных комиссаров, подписанный Лениным, о незамедлительном начале предварительных переговоров с немцами по поводу перемирия. Ставка предпочла не отвечать на эту депешу. Прошли сутки. Лидер большевиков устал ждать. Он потребовал генерала к прямому проводу. Разговор был непростым и продлился два с половиной часа. Это очень долго даже по нынешним меркам, а уж про революционное время и говорить не приходится. Там обычно все решалось в пять минут. Взведенный курок пистолета был очень сильным аргументом.

Духонину в ультимативной форме было отдано распоряжение немедленно подчиниться новому правительству. Он категорически отказался. Заявил Ленину, что никто не уполномочивал Совет народных комиссаров на принятие таких судьбоносных решений. В ответ лидер большевиков немедленно продиктовал короткий приказ: «Мы увольняем вас с занимаемой должности за неповиновение». Но при этом Духонину предписывалось по законам военного времени продолжить службу до тех пор, пока его сменщик, прапорщик Крыленко, не прибудет в ставку. Революционная стихия во всей красе. Генерал-лейтенанта Генерального штаба сменяет на посту недоучившийся студент историко-филологического факультета Петербургского университета.

Духонину терять уже нечего, и он тут же составил экстренную телеграмму командующим всех фронтов о том, что он не подчиняется новому правительству, в отставку не подает и запрещает ведение мирных переговоров с противником. Очень скоро он получил депеши от трех генералов, решительно заявивших о своей полной поддержке Духонина. Страна сделала последний шаг к Гражданской войне.

9 ноября Ленин от имени Совета народных комиссаров по радиотелеграфу обратился к солдатам действующей армии с воззванием взять инициативу в свои руки. «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных. Мы даем вам право на это», – говорилось в обращении. Духонин немедленно связался с военным министерством и жестким тоном объяснил, что не признает правительство большевиков и не желает иметь с ним никаких отношений. Что касается обращения Ленина к солдатам фронта, то Духонин тогда очень точно заметил: «Эти действия исключают всякое понятие о государственности и не могут быть на руку русскому народу, комиссарами которого себя именуют большевики». Такую эмоциональную реакцию Духонина легко понять. Как показали дальнейшие события, именно этот указ Совнаркома сыграл решающую роль в необратимом процессе развала армии. Генерал Духонин постоянно обращался к солдатам с призывами соблюдать обязательства перед союзниками и обещал, что законно избранное правительство сделает все возможное, чтобы Россия вышла из войны победительницей, а не побежденной. Однако его уже никто не слушал. Семена вольницы Временного правительства дали плоды в виде радикально настроенных большевиков.

Инициативу открытия сепаратных переговоров с немцами взял на себя новый Верховный главнокомандующий, большевик с 1904 года Крыленко. Уже 14 ноября его парламентеры обратились к германскому командованию, нарушив тем самым обязательства страны перед Антантой. Дни Ставки были сочтены, и Духонин это отлично понимал. В разговоре с генералом Щербачевым он произнесет страшные слова: «В том случае, если бы я выбыл из строя, могли бы вы принять на себя обязанности Главковерха? Могу ли я на это рассчитывать?» Предчувствием скорой гибели тут пронизана каждая буква.

Утром 19 ноября генерал отдает свое последнее распоряжение об освобождении генералов, арестованных в связи с августовским мятежом. Он прекрасно понимает, что этим подписывает себе смертный приговор. Большевики мечтали в первую очередь расправиться с особо ненавистными им корниловцами. Ценой собственной жизни Духонин спас быховских пленников (Корнилова, Деникина, Романовского, Маркова и других).

Однако того, что произошло 20 ноября 1917 года, Духонин не предполагал даже в своих весьма мрачных прогнозах. В исторической литературе существует немало подробностей зверского убийства генерала. Каких только версий не доводилось встречать! И заточкой его убили, и «наганом» висок проломили, и даже на штыки кинули. Богатая фантазия у людей. Все было прозаичнее, и это только подчеркивает трагизм ситуации.

Все произошло в штабе Крыленко, куда Духонин был доставлен под охраной на автомобиле. Вокзал заполняли толпы праздношатающихся солдат и бесконечных революционных агитаторов. В вагон к Крыленко входят трое матросов. В руках у одного из них был плакат, сделанный на оберточной бумаге, с крупной надписью углем: «Смерть врагу народа!» Новый главнокомандующий быстро вскочил с места и закричал: «Товарищи! Оставьте! Духонин не уйдет от справедливого народного суда». Но его уже никто не слушал. Кто-то из моряков подошел к генералу и, тронув за плечо, бросил: «Пойдем». Крыленко обреченно сел, склонил голову к столу и закрыл пальцами глаза и уши. Защищать отпетую контру он не собирался.

На площадке вагона произошла короткая борьба. Духонин держался за поручни и не уступал натиску троих озверевших матросов. Выстрел из «нагана» в затылок свалил его с ног, а тело убитого генерала потом долго терзала ликующая толпа. Крыленко объяснил одно из первых преступлений советской власти тем, что народная ненависть слишком уж накипела. Но уже через год в собственных воспоминаниях он оправдает убийство Духонина. Сожалеть он будет лишь о том, что генерала не расстреляли. Нравы победителей во всей красе. Их не смущает, что казнь генерала потрясла тогда всю мыслящую Россию.

Дальнейшие события показали, что дата захвата Ставки отрядами Крыленко была выбрана не случайно. Именно в этот день, 20 ноября 1917 года, в оккупированном немцами Брест-Литовске должны были начаться сепаратные переговоры о перемирии. И как только единственное препятствие в лице Духонина было устранено, Троцкий с воодушевлением взялся за дело. Но об этом мы еще успеем поговорить.

Пока же предлагаю вернуться к процессу консолидации русской контрреволюции. Быховские пленники, которые в дальнейшем сыграют в ней первую скрипку, пока еще не прибыли на Дон, где формировалась русская Вандея. Это о ней напишет потом Марина Цветаева «Белая гвардия, путь твой высок. Черному дулу – грудь и висок». И сразу мы сталкиваемся с устойчивым мифом. Мы говорим «Белое движение», «Белое дело», «Белая идея» и «Белая армия». Но почему, собственно говоря, движение это стали называть «белым»? Его основоположники – генералы Алексеев, Корнилов и Деникин – вообще не пользовались этим названием, создавая Добровольческую армию. «Белыми», «белогвардейцами» добровольцев стали называть их противники большевики, по якобы существовавшей аналогии между Добровольческой армией и эмигрантской белой армией эпохи Великой французской революции.

Однако это в корне неверно. Французская армия воевала за идею легитимной монархии, выбрав для своего флага белый цвет королевского дома Бурбонов. А Добровольческая армия не была ни реставраторской, ни монархической в привычном значении этого слова. Но название «белая» постепенно прижилось, добровольцы стали им пользоваться, придавая ему иной смысл. Так этот цвет, войдя в название движения, стал считаться символом чистоты устремлений его участников. Символом, который противопоставлялся классовой ненависти и мировой революции. К тому же, поскольку в Белом движении был представлен весь политический спектр от монархистов до социалистов, стали говорить о том, что белый цвет включает все цвета радуги. Это был символ национальной солидарности, ради которого его приверженцы были готовы и пойти на все, и от всего отказаться. Это вообще характерно для Гражданской войны.