След лисицы - Марианна Красовская

просто ломились от яств. Особенно радовало, что были не только всякие запеченые перепела, моченые яблоки и крученые заячьи потроха, но и вполне привычные кочевникам блюда: курут, мясная похлебка и даже, кажется, хорхог. Наливали и медовуху, и квас, и воду, и даже молоко.

Посол пил на таких пирах только воду и ел скромно, одно лишь вареное мясо с овощами, а вот его товарищи с восторгом пробовали все, что им предлагали. Несколько раз встретившись взглядом с Рушаном, некогда десятником в его сотне, а потом и тысяче, Наран убедился, что разговор обязательно нужен.

Насытившись, он тихо сказал князю, что устал и хочет отдохнуть, а друзья его еще останутся пировать. Никто посла не удерживал.

Рушан появился в небольшой комнате, выделенной послу, довольно быстро. Мужчины, не видевшие друг друга больше десяти лет, крепко обнялись.

— Ты совсем не меняешься, Наран-гуай, — лукаво улыбнулся бывший десятник. — Разве что в плечах раздался.

— Да и тебя я с первого взгляда узнал, — кивнул посол. — Рассказывай.

— О чем? Все важное я тебе писал много раз. Яромир — князь толковый, спокойный. Жена у него дура, так у него ума хватает ее не слушать. Он из простых людей, из семьи ремесленной. Служил когда-то дружинником при князе Вольском, отличился в бою, ранен был. Вольский за него дочь старшую отдал, Варвару.

— А сам Вольский где сейчас?

— Болеет сильно, давно с постели не поднимается. Жена его… помнишь жену? — Рушан, прекрасно знавший о том, что между Листян и Нараном было когда-то, снова лукаво улыбнулся, — всеми делами заведует. Не поверишь, огонь, а не девка! Всю заморскую торговлю к рукам прибрала, да еще пушнину отбила у одной тут… Всех охотников сманила. Знаешь, сначала ее девки научились зверя бить, а потом…

— Довольно, — поднял ладони Наран. — Мне это сейчас без надобности. Ты главное скажи — она еще кохтэ или уже морка? Муж ее за нас будет?

— Муж ее во всем с Лисяной согласен. На нее можешь рассчитывать.

— Ясно. Кто еще в совете княжеском?

— Купцы самые богатые, воевода, разумеется. Несколько уважаемых горожан, большухи — всего не больше трех десятков.

— Я подозреваю, что многие будут против военного союза с кохтэ?

— Не многие, но будут. В пику Вольскому, скорее. Его не все любят. Очень многим он дорогу перешел. Да и сам князь уже давно независимости хочет. Не мальчишка уже к тестю прислушиваться.

— Надо было раньше приезжать.

— На год-другой, возможно. А может, и нет. Тогда у Вольского еще власть была, а сейчас… не знаю. Сам понимаешь, мне не докладываются. Хоть я и начальник городской стражи.

— Все хотел спросить, как удалось тебе?

— Здесь, у моров, все просто: связи решают все. Будь ты хоть самолучшим мастером, а если нет родни среди купцов, мало кто тебя продавать возьмется даже со знаком гильдии. Нет, есть конечно, самородки… Тот же отец Яромира, говорят, такие мечи ковал, что князья годами готовы были ждать, чтобы их купить. Так о чем я… женился удачно.

— Удачно? — прищурился Наран. — Или счастливо?

— И счастливо, и удачно. Жена у меня самая нежная и красивая. А то, что отец ее — сам воевода, это просто везение.

И засмеялся тихо и довольно.

Наран кивнул. Полезно все же иметь своего соглядатая в стане… нет, не врага. Скорее — непредсказуемого союзника.

— Завтра большой прием будет, — прервал его размышления Рушан. — Там Лисяна Матвеевна будет.

Посол пожал плечами. Ну и что теперь? Отчего все считают, что ему есть до этого какое-то дело? Баяр волновался, Дженна намекала на что-то, этот вот теперь. Ну был в юности влюблен, так что с того? Все давно минуло, растворилось в суматохе дней.

Не из тех людей Наран, чтобы вздыхать о несбыточном. Было у него немало женщин, да таких, каких некоторым и не снилось. Одна дарханка чего стоила!

22. Прием

День выдался суматошным. Лисяна Матвеевна знала, что кохтское посольство прибыла в княжеские палаты накануне, но был базарный день, первая весенняя ярмарка, и она никак не могла ее пропустить. Не пойдет сама — так Мраковна гадость какую-нибудь учинит: меха ей подпортит или прилавки перевернет, или еще что придумает. Хитра старая большуха, так и не смогла Лисяна с ней подружиться. Что ж, княгиня бывшая не печатный пряник, всем мила не будешь.

Торговали до ночи, Лисяна сама за прилавок встала. Теперь болело сорванное горло, и даже горячая медовуха с перцем на ночь не спасла. Пришлось заговор даже читать, хоть саму себя Лисяна лечить и не умела.

Приемы княжеские боярыня Вольская не любила еще с тех самых пор, когда на них приходилось быть хозяйкою. Они казались ей напрасной тратой денег и времени, да еще она знала, что никакие важные вопросы там не решаются. На советах княжеских тоже не решаются, туда все приходят для того, чтобы дать уже заранее обговоренный в горницах и порою даже в подклетах ответ. Когда князем был Матвей Всеславович, он держал весь совет в железном кулаке. Против него мог возразить разве что воевода, но тому дозволялось. К нему Вольский и в самом деле прислушивался. Теперь же совет напоминал Лисяне змеиное гнездо, где каждая чешуйчатая тварь искала не пользы для Лисгорода, а собственного богатства. И