Красный лев друидов - Наталья Солнцева

Поскольку она молчала, начальник службы безопасности спросил:

– Вы ничего не хотите мне сказать?

– Эти два убийства объединили в одно дело?

– Чудесно! – сухо улыбнулся он. – Умеете вы уходить от ответа. Нет, пока что не объединили. Пожар случился за городом, поэтому он относится к другой епархии. Да и квалифицировали его – поначалу – как несчастный случай. А вы сразу – убийство!

– Я оговорилась...

– Не верю. Ладно, оставим это на вашей совести.

Он с удовольствием вдыхал прохладный воздух сада. Деревья гасили звуки проезжавших по шоссе машин. Тихий шепот листьев успокаивал, убаюкивал.

Борисов увлек Астру в боковую аллею, где вдоль бордюра гордо рдели пышные бордовые хризантемы. «Словно запекшаяся кровь, – подумала она. – Красиво и страшно».

– Вы наводили дополнительные справки о Долгушиной?

– Хм... разумеется. Она из Ярославля, снимала квартиру на Стромынке... работала бухгалтером. Не замужем. С соседями дружбы не водила, держалась особняком. Коллеги отзываются о ней положительно. Звезд с неба не хватала, но дело свое знала.

– Оперативно!

– На том стоим, Астра Юрьевна. Еще вопросы будут?

– Ее родственники проживают в Ярославле?

– Она приемная дочь пожилой пары. Они взяли ребенка из детдома. Оба – учителя на пенсии. Их уже вызвали... опознать тело. Хотя как им это удастся... Зрелище, прямо скажем, жуткое.

– То есть, с полной уверенностью сказать, что сгорела именно Долгушина, нельзя?

Борисов поднял лицо к небу и развел руки в стороны:

– Полностью уверенным здесь может быть только Господь Бог! И то – не факт...

– Существуют же какие-то методы...

Астра не понимала, почему она продолжает этот бессмысленный диалог. Она задавала вопросы скорее по инерции. Такие вопросы задал бы на ее месте любой сыщик. Но ответы Борисова не приближали ее к цели, ничего толком не проясняли.

– А зубы? Надо опросить стоматолога...

– Опросят, вероятно, – равнодушно кивнул Борисов. – Если у родителей возникнут сомнения. Хотя вряд ли... Долгушина взяла отпуск, я узнавал. Поэтому она оказалась в Ласкине. Она никуда не собиралась ехать... я имею в виду за рубеж или...

– Ее квартиру осматривали?

– Это обычная процедура. Квартира, как квартира. Ничего примечательного.

– Она могла уехать куда угодно, – опять же, по инерции, сопротивлялась Астра. – И никому не докладывать. Свободная женщина в свободной стране.

– Кто же тогда был в доме?

Астра пожала плечами. Ее легкое полупальто со сборками чуть выше талии делало ее похожей на дату прошлого века.

– Дайте мне адрес Грибовой! – попросила она Борисова.

Тот удивленно поднял брови:

– Он у вас, я же посылал.

– Нет! Ее матери, она ведь тоже Грибова?

– Ах, матери? – Начальник службы безопасности полез в карман куртки и достал сложенный вчетверо листик с адресом. – Я предвидел, что он вам понадобится.

Они как будто устраивали друг другу экзамен. В молодые годы Борисов, начитавшись Агаты Кристи и Конан Дойля, мечтал стать частным детективом. Но он никогда бы не подумал, что дочка его шефа займется сыском. Для женщины это слишком уж рискованные приключения... Он с удовольствием выполнял при ней роль «мальчика на побегушках», чувствуя себя причастным к чему-то загадочному и значительному.

«И потом, я же отвечаю за нее...», – думал он, глядя вслед удалявшейся от него по аллее Астре...

Мать секретарши из «Маркона» выглядела осунувшейся и убитой горем. Руди, поскуливая, лежал на половичке в прихожей и едва обратил внимание на гостью. Перед ним стояла тарелочка с нетронутым собачьим кормом.

Астра осторожно, стараясь не потревожить таксу, прошла следом за хозяйкой в комнату.

– Он ужасно тоскует, отказывается от еды... – сказала Грибова. – Бедный пес... Не верится, что такое случилось с моей дочерью... Просто не верится! Я упала в обморок в морге... мне делали какие-то уколы... все было, как в тумане...

Она села на диван в гостиной, сжала пальцами виски. На ней было узкое черное платье и черная повязка на волосах. В квартире стоял запах подгоревших котлет.

– Не могу плакать... напилась лекарств... и будто пустота внутри. Ни мыслей, ни слез... Вы из милиции?

– Видите ли, директор фирмы, где работала ваша дочь, решил провести собственное расследование...

Астра смело ссылалась на отсутствующего Тетерина. Пока тот вернется из отпуска, она найдет убийцу. Развязка близка, и смерть Мими – тому подтверждение. Преступник заметает следы, потому что ему наступают на пятки.

– А...

Казалось, Грибову не волнует, кто и зачем прислал к ней эту молодую женщину. Постигшее ее несчастье заслонило все прочее – мелкое и незначительное.

– Вы не против ответить на несколько вопросов? – вежливо осведомилась посетительница.

– Да... да...

– Скажите, вы кого-нибудь подозреваете?

– Я? Конечно, нет... На Милочку напали бандиты... в сквере... Я говорила ей, чтобы она не гуляла там с Руди... По вечерам в таких местах околачивается всякий сброд... Но она меня не слушала. Она с детства была непослушной. Все делала по-своему...

Ее голос надламывался, но глаза оставались сухими.

– Милена не рассказывала вам о своей знакомой актрисе? Они вместе выгуливали собак.

– У моей дочери не было знакомых актрис...

– Вспомните, пожалуйста! – взмолилась Астра. – Они сдружились во время прогулок в том самом сквере. Актрису звали Донна Луна.

– Донна Луна? Странное имя... нет, Милочка ничего такого мне не говорила... я бы запомнила. Донна Луна... Нет, не слышала о такой.

– А вы часто виделись с дочерью?

– Мы живем в разных концах города. Так получилось после смерти ее бабушки, моей мамы. Милочка переехала в ее квартиру. Сдавать было жалко, и без присмотра не оставишь. Вот она и решила... ей хотелось самостоятельности! Знаете, в молодости очень важна свобода...

– Простите за любопытство... у вас есть мужчина?

Грибова тяжело вздохнула и сложила руки на коленях.

– С отцом Милочки мы развелись много лет тому назад... У меня были мужчины, я ведь живой человек... Меня уже спрашивали об этом... милиционеры, которые... а, все равно...

Она замолчала с горестным видом.

– Вы живете одна?

– Сейчас да... Мой друг... был старше меня, у него семья. В общем, он захотел вернуться к ним.

Астра украдкой бросала взгляды по сторонам. В прихожей она не заметила мужских вещей, в комнате их тоже не было. Ни куртки на вешалке, ни рубашки, забытой на спинке стула.

– Как складывались отношения у вашей дочери с вашим другом?

– Никак... то есть, нормально... У него свои дети, у меня – Милочка... Когда она приходила в гости, мы вместе обедали... Милочка меня понимала.

– У нее был жених?

– Просто парень, с которым она проводила время.

– Один?

– Сначала один, потом другой... это жизнь...

– Вы помогали ей деньгами?

– Конечно... постоянно. Мой магазин приносил хорошую прибыль, но сейчас дела пошли на спад.

– Почему бы дочери не работать у вас? Семейный бизнес... деньги не уходят в чужие карманы...

– Ей не нравилось быть продавцом. Милочка ненавидела торговлю. Может, потому, что я с утра до вечера пропадала в магазине... Торговать – очень хлопотное дело! Она сразу заявила: за прилавок не встану ни за какие коврижки. Устроилась секретаршей. Я ее отговаривала...

– Почему?

– Работать на себя и на хозяина – две большие разницы. Я думала, дочка со временем сделает правильный выбор.

– Ее устраивала секретарская зарплата?

– Сначала нет. Я давала ей деньги, но она хотела иметь свои... а потом все наладилось.

– Она получила прибавку?

– Да, наверное. Милочка перешла в другую фирму, там ей платили больше. Знаете, она постепенно становилась на ноги, денег просила у меня все реже и реже... а потом и вовсе перестала...

– У нее поубавилось потребностей, или зарплата сильно выросла?

Грибова развела руками. Ее пальцы с бледно-розовым маникюром мелко дрожали.

– Честно говоря... я не интересовалась. Я видела, что дочь ни в чем не нуждается: всегда сыта, хорошо одета, довольна жизнью. Не просит денег, и слава богу! У меня года три тому назад пошла полоса неприятностей. Магазин стал чуть ли не убыточным; мужчина, с которым я тогда жила, постоянно затевал скандалы, даже выпивать пробовал... В общем, я погрязла в этом с головой...

– Могли вашу дочь убить из ревности?

– Не знаю... вряд ли...

– Она знакомила вас со своими кавалерами?

Грибова отрицательно качнула головой. Ее тонкие, выщипанные в ниточку брови скорбно изогнулись.

– Нет... зачем? Если бы завязалось что-то серьезное, тогда да... а так...

– Значит, замужества не намечалось?

– Полагаю, нет.

– И вы ни разу не видели ни одного ухажера Милены?

– Разве что случайно. С тех пор, как она стала жить отдельно, мы отдалились друг от друга. Наверное, это естественно.

Гостиная, обставленная мягкой мебелью светлых тонов, производила приятное впечатление. На столике стояла ваза с цветами. На серванте – большая фотография Милены и рядом – зажженная церковная свечка. Часы остановлены...