Это ужасное поместье - Шон Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трубы отозвались дребезгом и перезвоном смеха.
– Я же тебе ничем не помогла.
– Ещё как помогла! И не только тем, что выслушала. Ещё и тем, что научила меня своему коду, так что мы с Эттой теперь тоже можем им пользоваться… как будто ты заранее знала, что он нам понадобится… и… и я только сейчас вспомнил кое-что, что ты мне как-то сказала. «Ты в западне, только когда не можешь сбежать. Или не хочешь сбежать». Что-то в таком духе. Ты же мне пыталась что-то сообщить, да? Верно же? Что некоторые хотят бежать, а другие нет?
В этот раз молчание надо было воспринимать как «да», потому что чары не давали Олив ответить. «Нет» она простучать могла бы.
– Вы все помогали нам, как только могли, – как библиотекарша Вероника и мастер Исаак, – продолжил Альманах, широко улыбаясь. – Хотел бы я знать, сколько вас тут было. Сообразительные же вы призраки!
– Кто сообразительный? – спросила Этта сонным голосом из-за двери.
– Не важно! – отозвался Альманах, вспоминая, как Сайлас охарактеризовал себя как «часть этого места», Олив вскользь помянула подвал, Уго обронил намёк на лабиринт – и множество подобных моментов. Если бы он только сообразил раньше! – Не хотел тебя будить. Я сейчас отойду, но ещё вернусь. Если Хаккет и Илси будут меня искать, скажи им подождать тут и держаться подальше от подвала.
– Ладно.
Олив тоже простучала согласие.
Альманах торопливо оделся и, прихватив свечу, спустился в подвал. В ноздри ему ударил почти позабытый запах разворошённой помойки. Не устрашась вони, мальчик добрался до того места, где начинал копать, и двинулся по подсказкам, которые добывал с таким трудом. Он всё ещё помнил список…
Настольная лампа, цветочный горшок, статуэтка…
Скоро он оказался в начале грибного лабиринта и остановился, снова ощутив приступ магической дурноты. Он торопливо попятился, боясь, как бы из-за него в поместье не призвали новую жертву. Головокружение увязалось за ним, словно бы сомневаясь в его намерениях. Это и есть самое худшее, что могут ему сделать чары? Ударить тошнотой, головокружением, дезориентацией в пространстве? Если так, бояться нечего. Хотя бы не убьёт…
И если его догадка верна, если в первом походе по лабиринту ему помог побег Этты, значит, можно попробовать снова – только сперва придумать, как ещё раз отвлечь магию на что-то другое.
Но для чего и пытаться? В первый же раз он ничего там не нашёл. Наверное, упустил, не заметил. В конце концов, если там нечего находить, отчего заклятие изо всех сил пытается не подпускать его к этому месту?
Погружённым в глубокую задумчивость, но отнюдь не признавшим поражения, Альманах вернулся из подвала на кухню, где его приветствовали голоса пылко ссорящихся близняшек.
Глава 33
Аппетит у Этты исчез, но всё равно смотреть, как у Альманаха подгорает бекон, было мучительно. Вспоминая, как мама подбирала каждый грош, экономила, чтобы накопить на свинью, девочка ужасалась, глядя, как близнецы выкидывают половину завтрака в мусорное ведро. Магия магией, но всё равно же мясо берётся не из воздуха…
Дальше дело пошло ещё хуже.
– Надо устроить общее собрание, – заявил Альманах близнецам после так называемого завтрака. – Вы двое, я и все остальные, кто тут живёт.
Этта мысленно застонала. На их семейных советах она всегда была самой младшей из тринадцати человек, говорящих одновременно. Даже если ей удавалось подать голос, её предложения никого не интересовали. Всё равно что кричать в колодец.
А теперь она стала самой новенькой среди призраков, так что навряд ли ситуация будет чем-то отличаться.
– А сколько человек тут живёт? – спросила Илси. – Мы уже знаем Уго, Олив, Этту, лорда Найджела и леди Симону.
– А письмо нам написал мастер Оуэн, – сказал Хаккет. – И ещё в саду был какой-то старик. Посоветовал мне попробовать ежевику.
– Это Сайлас, – пояснил Альманах. – Но есть и другие. Не знаю, сколько именно. Давайте постучим к Этте.
– Я здесь, – отозвалась Этта, вернувшись в судомойню, чтобы можно было с ними нормально разговаривать.
– Можешь позвать остальных? – спросил он её. – Это у вас так делается?
Девочка хотела было ответить, но заклятие помешало ей, так что пришлось ответить «ёлочки» в смысле «да». Альманах кивнул и велел близнецам сесть вместе с ним на пол под дверью.
– Уго? Олив? Вы тут? – Этта чувствовала себя немножечко глуповато, обращаясь к пустым стенам, но была вознаграждена, когда в ответ на её зов там возникли две мерцающие фигуры. – Альманах хочет собрать всех. Остальные придут?
– Спросим – узнаем, – отозвался Уго и снова исчез.
– Но говорить с ним сможешь только ты, – напомнила Олив, – поскольку это твоё место и тут рядом нет ни труб, ни каминов, ни звонков.
– Это ничего. Я передам всё, что они захотят ему сказать… если заклятие разрешит.
– Ну конечно, – согласилась Олив. – Будешь нашим представителем.
Этта кивнула. До неё дошло, что это собрание будет совсем не таким, как те семейные советы, к которым она привыкла.
Стены начали заполняться призрачными светящимися фигурами, некоторых она никогда не видала прежде. Когда общее количество показалось Этте примерно подходящим – восемнадцать букв в самом последнем названии означали пятнадцать призраков, включая её, плюс Альманах, Илси и Хаккет, – она постучала по двери, чтобы привлечь внимание Альманаха:
– Мы тут. Начинай.
Альманах откашлялся, словно до него только сейчас дошло, как странно для близняшек будет выглядеть его разговор с закрытой дверью. На самом же деле он представил, как все столпились по ту сторону двери, заглядывая в замочную скважину, – и ему стало страшно начинать.
– Я… э-э-э…
Этта мысленно приготовилась к череде бессвязных фраз, но после первой лёгкой заминки Альманах двинулся дальше, крепко сжимая оба кулака – почему-то это помогало.
– Илси с Хаккетом заслуживают знать правду об этом месте. И по-моему, будет честно, если мы расскажем им все вместе. Этта, дай мне знать, если я в чём-нибудь ошибусь, хорошо? Сдаётся мне, теперь ты знаешь больше, чем прежде… раз уж сама стала… ну, знаешь.
– Ёлочки, – отозвалась она, потому что так было проще всего.
– Отлично. Итак, на поместье наложено какое-то заклятие, – начал
