Атомный спецназ - Анатолий Гончар

По означенным в инструкции координатам Аркадий Петрович вышел на четвертые сутки. Проникнуть внутрь объекта особого труда не составило. Не без робости войдя во тьму бетонного сооружения, Северов включил фонарик и, следуя указателям, оставленным его предшественником, быстро добрался до командного пункта ракетного комплекса. В помещении КП горело аварийное освещение. Казалось, командный пункт был покинут только вчера, хотя слой пыли, лежавший на столах и на стоявших тут же креслах, говорил о совершенно обратном. Не до конца веря в реальность происходящего, Аркадий Петрович изумленным взглядом прошелся по пространству комнаты. Как и было обещано, запаянные в прозрачный пластик листы с кодами пусков лежали на кресле оператора.

Медленно приблизившись и все еще ожидая какого-то подвоха, Аркадий Петрович взял в руки слегка пожелтевшие страницы, смахнул ладонью покрывающую их пыль и сел. Долго сидел, вглядываясь в забытые, но столь знакомые приборы и тумблеры. Наконец правая рука сама собой потянулась к одному из них, щелкнуло — следом послышался звук заработавшего дизеля. Лампочки налились мощью. Коробка с подробными инструкциями по запуску стояла на отдельном столике. Подполковник поднялся, взял увесистую тетрадь в руки. Посланец Хакима оказался прав — в распоряжении Аркадия Петровича находилось оружие, самое мощное из когда-либо созданных. Пункт управления ожил, приборы начали наполняться электричеством и светом. На старом экране засветилась надпись: «Внешнее энергоснабжение подключено. Идет предстартовая подготовка. Шахта номер один — состояние готовности к пуску — сто процентов. Введите код допуска».

Аркадий Петрович, не задумываясь, набрал нужные цифры. А экран затребовал коды допуска для второй и третьей ракеты.

«Проверка расчетных траекторий закончена», — экран начал мигать женскими именами: «Алина» к старту готова, «Катюша» к старту готова, «Фатима» к старту готова. Введите код подтверждения.

Северов усмехнулся, теперь ему оставалось только в нужной последовательности нажать обозначенные цифрами кнопки.

— Прежде чем сделать непоправимое, — из спрятанных под столом динамиков донесся тяжелый, металлический голос, — подумай, нет ли другого выхода, кроме убийства трехсот миллионов женщин, детей, стариков. Если выхода нет, если все потеряно — жми… — Голос оборвался. Потянувшиеся было к кнопочному наборнику пальцы замерли сами собой.

«Если все потеряно… — Северов задумался. — Триста миллионов жизней… Все ли живущие сегодня на американском континенте — законченные негодяи? Женщины, старики, дети… — перед взором мелькнуло лицо собственного ребенка. — Паскуды, если его нет на свете, то почему должны жить другие? Они все, все повинны в его смерти! А если он жив? — робкая ускользающая надежда. — Если Настя сбежала? Сбежала от всего и вся? У нее были деньги, хоть и немного, был и загранпаспорт. Если она просто перечеркнула прошлое? Хотя при чем здесь она? Вся страна задыхается, вымирает, опутанная паутиной несвободы и лжи… — указательный палец коснулся первой цифры. — Радиоактивная пыль разнесется по всему миру. И пусть. Чтобы выжить, мир вынужденно станет лучше. Лучше ли? Страна сбросит ярмо кабалы! А ты в этом уверен? Оккупант сгинет! Но его наймиты останутся у власти… Мы будем с ними бороться! И победим! Победим? Но что мешает победить сейчас, без ненужного убийства? У них власть, им подконтрольны средства массовой информации, силовые структуры, они владеют умами миллионов… Вооруженная борьба в этих условиях не имеет успеха… Поэтому они ее и провоцируют? Возможно, так и есть. Видя творящуюся несправедливость, берутся за оружие самые активные, самые смелые. И гибнут. Те, кто мог бы увидеть правду, повести за собой, скинуть иго врага, гибнут в схватках между собой… Значит, вооруженная борьба не имеет перспективы? — вопрос, заданный дважды подряд, и такой же ответ. — В современных условиях — нет. — Да, он, словно сойдя с ума, сам себе задавал вопросы и сам же на них отвечал. — Врага нужно побеждать его же оружием. Пропаганда, выборы, пропаганда и новые выборы, и толкать, двигать патриотов, своих людей во власть, постепенно, медленно. Нужна партия. Нужна программа действий. Никакой враждебной риторики, ни малейших поводов к признанию движения экстремистским. И тогда возможна победа. Только тогда. Значит, другой выход все же есть? Есть…» — пальцы сжались в кулак. Больше не раздумывая, Аркадий Петрович наклонился вперед, один за другим выключая тумблеры. И вот последний раз вздохнул и замолчал дизель. Лампочки потускнели. Северов еще какое-то время сидел, потом встал и медленно побрел к выходу. А вслед его уходящим шагам гасли лампочки аварийного освещения. Остро запахло пылью. Тьма давила на плечи. Захотелось бежать прочь. Выбравшись наружу, Аркадий Петрович полной грудью вдохнул свежесть окружающего леса. Дверь за его спиной мягко захлопнулась. Он развернулся и сухой веткой переворошил опавшую листву, тщательно заметая следы. И уже ничто не напоминало о присутствии человеческого сооружения — лишь большой темный камень неровной поверхностью выпячивался из скального монолита. Аркадий Петрович улыбнулся и, неторопливо шагая, отправился в обратный путь, который показался ему гораздо короче.

Отросшую щетину Аркадий Петрович сбрил на берегу ручья, переоделся. Немного поразмыслив, полученные от Батырбекова вещи спрятал не в бетонном колодце, а в выкопанной лопаткой, прихваченной с ракетной базы, яме. По уму, чтобы наверняка не оставить следов, следовало бы сжечь, уничтожить и рюкзак, и маскхалат, и прочее имущество, но Аркадий Петрович ограничился тем, что прежде, чем сунуть вещи в яму, хорошенько вымочил их в реке. Все остальное должна была довершить сырость. Захватил он с собой только GPS и компас… Последний километр Аркадий Петрович прошагал в полчаса. Никого не встретив, вышел из-за сросшихся кронами яблонь и не спеша прошествовал к находившейся неподалеку остановке общественного транспорта. Долго ждать не пришлось.

Эпилог

Обратно до города Северов добирался на рейсовом автобусе. Ему повезло: билет на поезд удалось взять сразу — вопреки ожиданиям очереди к железнодорожной кассе не было. Оставшиеся до отправления два часа Аркадий Петрович провел в кафешке, располагавшейся тут же, на привокзальной площади. Ни одна живая душа не заинтересовалась его персоной. Может быть, потому, что за неделю, проведенную на Северном Кавказе, подполковник еще сильнее похудел, лицо покрылось загаром, и он даже стал чем-то похож на местных жителей? Или было что-то другое? Во всяком случае, никто из вокзальных стражей порядка не обратил на него внимания. Уже садясь в вагон поезда, Аркадий Петрович оглянулся в дверном проеме и мысленно посмотрел вдаль, туда, где над горизонтом поднимались серые вершины близлежащих гор.

«Прощайте, Катюша, Алина и Фатима, я уезжаю, но если что — я вернусь, — заверил он спрятавшихся в предгорьях „красавиц“. — Вернусь, когда у моего народа не останется надежды. И вот тогда…» — он не захотел рассуждать дальше, понимая, что если этот час настанет — зло этого мира вздрогнет и пожалеет о содеянном…