Атомный спецназ - Анатолий Гончар

Меж тем опустившаяся вниз лебедка на некоторое время застыла, а затем поползла вверх, поднимая нарочито небрежно расположившегося на ней человека, одетого в ядовито-зеленую камуфляжную форму. Скоро все должно было закончиться. Взяв на борт эвакуируемого, вертолет непременно бы лег на обратный курс. Но Абу-Муслим Акаев и Алан Лаудаев, занятые наблюдением, не видели, как отползший за их спины Ваха медленно поднял оружие, прицелился. Человек в ярком камуфляже поставил ногу и шагнул внутрь вертолета. Грянувшая над головой Алана очередь заглушила все окружающие звуки.

— Попал, я попал! — обрадованно заорал Ваха, едва не прыгая от охватившего восторга.

— Шайтан тебе в задницу! Бежим! — Абу-Муслим потянул за руку ошеломленного своим метким выстрелом младшего Абаева.

— Дурак, сын безмозглого ишака! — ломанувшись в чащу, ругался на новоявленного «снайпера» Лаудаев. Наверное, будь у него сейчас время, он непременно избил бы мальчишку за его героическую, но глупую выходку.

«Умнее всего сейчас было бы разбежаться в разные стороны», — подумал он, но усилившийся за спиной звук мотора подсказал, что делать это слишком поздно.

Андрей Викторович почувствовал удар, пришедшийся в спину и мгновенно разошедшийся взрывной волной боли, шагнул вперед, зашатался, рот наполнился кровью. Пытаясь что-то сказать, он повернулся к смотревшему на него остекленевшими глазами борттехнику, но, так и не произнеся ни слова, рухнул на металлическое днище машины, обагряя его брызнувшей из раны кровью.

— Нас обстреляли! — сообщил борттехник, в ответ командир, не оборачиваясь, небрежно кивнул.

— Понял, не дурак.

Оставаясь почти на месте, машина довернула нос в направлении стрелявших и неспешно поползла в их сторону. От взора сидевших в кабине летчиков за густой листвой спрятаться можно вполне. А вот укрыться от установленных на борту приборов оказалось не так просто. Громко рявкнула бортовая пушка. Первым подняло и разорвало на части оказавшегося в центре Ваху, вторым окрасил своей кровью листву споткнувшийся о сучок Акаев. Все еще остававшийся живым Алан упал на спину, трясущимися руками стянул вниз предохранитель, поднял автомат, но выстрелить не успел… Серо-красная кашица его мозгов рассыпалась грязными брызгами по зреющей ежевике. Пролетев над тремя застывшими телами и не заметив новых, летчики тем не менее зашли на второй круг и обработали землю НУРСами. Вид творящегося на земле хаоса хоть немного компенсировал случившееся. Но настроение у летчиков оставалось поганым.

— Ханой, Ханой, я Сапсан-1, у меня «двухсотый». Как поняли меня, как поняли? — сообщил командир экипажа и тяжело вздохнул.

— Понял тебя, — отозвался далекий голос. А боевая машина сделала доворот и, набирая скорость, понеслась на аэродром базирования.

Глава 16

Поблазнилось дубль два

Едва ли больше часа прошло с момента гибели Андрея Викторовича Сохатого, а на стол куратора управления «С» уже легла «Сов. секретная» телеграмма. Прочитав ее, Константин Иванович удрученно повесил голову. Известие о смерти Андрея Викторовича явилось для него неприятным, даже болезненным сюрпризом. Но горевать времени не было, дела требовали действий. Поднять трубку телефона труда не составило.

— Николай Львович, загляни ко мне. Срочно!

— Сейчас буду, — отозвались на другом конце провода.

Константин Иванович вернул трубку на место и, взяв ручку, что-то вычеркнул в лежавшем на столе ежедневнике.

— Какие будут распоряжения? — спросил явившийся по вызову второй помощник Наумова полковник Николай Львович Дудин, под маской сострадания едва скрывавший свою радость — наконец-то место первого помощника тире заместителя САМОГО оказалось свободно. К тому же закончилось их с покойным, казалось бы, вечное выяснение крутости.

— Какие, к черту, указания? Я так понимаю, ты уже в курсе. Привезти. Похоронить. — Наумов не скрывал своего раздражения. Погибшего он не то чтобы любил… Нет, вовсе нет. Скорее, привык с ним работать. — Без излишней помпы. Торжественно, но скромно.

— Понял, Константин Иванович, будет сделано! — И неожиданно для себя добавил: — Жаль, хороший был мужик, офицер…

— Да хрен с ним, с офицером, раз погиб — значит, дурак. Ты лучше мне доложи: данные, которые он передал, расшифровали?

— Так точно! — бодро ответил полковник. — Координаты места, ориентиры. Код открытия замка аварийного входа-выхода.

— Хорошо, пока я не подберу ему замену, — при этих словах начальника Дудин сник, — будете выполнять его обязанности.

— Так точно! — «Надо будет постараться, чтобы ЕМУ понравилось», — подумал Дудин.

— И вот еще что. Сохатый погиб, конечно, глупо, но дело свое сделал. Подготовь представление на звание Героя России. — Константин Иванович замолчал, раздумывая. — Только пока придержи. До окончания поисков, — куратор отдела «С», как всегда, был предусмотрителен.

В течение трех дней подбирали и укомплектовывали группу для поиска ракетной базы. Отбирали самых проверенных и надежных, и все же истинная цель была известна лишь назначенному старшим руководителем новому первому помощнику куратора полковнику Дудину. Вылетели спецрейсом. И уже вертолетами отдела добрались до указанного района. Полученный от Дудина доклад грянул как гром средь ясного неба — в указанном Батырбековым квадрате по координатам, обозначенным как место нахождения базы баллистических ракет, находился усиленно разрабатываемый песчаный карьер. Следовало признать — мертвец оставил живых с носом. Усиленные поиски, предпринятые в окрестных лесах, ничего не дали.

— Это конец, нам всем конец! — находясь в кабинете куратора, почти всесильный глава управления «С» рвал и метал. — Простите, Константин Иванович, но ваш бывший заместитель подложил нам такую свинью, что… — генерал захлебнулся гневом, не в силах говорить дальше, вскочил с кресла и стал нервно размахивать руками.

— Сядьте, не стоит вытирать ноги об ушедших, — рявкнул куратор, и генерал невольно повиновался.

— Теперь слушайте. Проблему нельзя решить, но можно заморозить. Кто сказал, что ракетная база вообще существует? А если она существует, где доказательства того, что она кем-то найдена? Батырбеков мог в детстве наслушаться слухов и вообразил себе черт-те что. — Константин Иванович налил себе в стакан из графина и не спеша выпил. — Хорошо, допустим, Батырбеков ее нашел. Но он и его помощник мертвы, с чего бы завербованный ими ракетчик должен располагать координатами объекта? Они не стали бы так рисковать, он ведь вполне мог оказаться человеком из наших служб.

— Мог, — поддакнул Зубов, краснея от стыда за свое безумное поведение.

— Но даже если они такие ослы, — куратор повертел в руках незажженную сигарету, — с чего бы этому негодяю выполнять обязательства перед мертвыми?

— Не с чего! — снова согласился генерал.

— Так вот к чему я клоню — если мир до сих пор не вздрогнул, не подтверждает ли это верности моих выводов? — Константин Иванович замер в ожидании ответа.

— Но мы не можем быть уверены… — робко попробовал протестовать Зубов.

— Не можем, — в свою очередь не стал спорить куратор, — и потому поиски будем продолжать. Обзовем их геодезическими исследованиями и метр за метром станем искать эти проклятые шахты. А пока, любезный Сергей Николаевич, мы позаботимся о сохранении тайны в пределах нашего узкого круга. Для этого нам необходимо очертить сей круг и отсечь хвосты. Итак, кто из известных вам лиц посвящен в проблему проекта «Возмездие»?

Генерал наморщил лоб и на минуту задумался.

— Я, полковник Ракшин, гэрэушный аналитик Алтыпьев, сам Евгений Иванович, — Зубов назвал имя-отчество генерала ГРУ Юрьева, — и… и наш секретарь Альбина Федоровна.

— Алтыпьева можно не считать, вчера попал в аварию, сейчас в коме. Врачи говорят — шансов нет. — Наумов сделал скорбную мину. Глядя на него, генерал непроизвольно икнул. А куратор задумчиво продолжил: — Юрьев, Юрьев, Юрьев… На днях он выезжает в Сирию, готов держать пари, что у него случится сердечный приступ. Но сразу предупреждаю — я редко проигрываю. Если бы Николай Львович срочно не оформлял сирийскую визу, он бы подтвердил…

Генерал вновь икнул, намек был более чем прозрачен.

— Надеюсь, с Альбиной, как ее там? — Наумов не слишком старался, делая вид, что запамятовал отчество зубовского секретаря, — Федоровной вы разберетесь сами… — он не спрашивал, он утверждал.

— Ей всего двадцать семь… — попробовал было вступиться за девушку Зубов, но, встретившись взглядом с куратором, прикусил язык. «Или она, или…» — заканчивать невысказанную фразу не хотелось.

Глава 17

Миссия или мессия?

Сборы оказались недолгими и в какой-то мере даже приятными. Аркадий Петрович давно не выезжал настолько далеко от дома и теперь, казалось, был даже рад столь неожиданно выдавшейся поездке.