Тульский – Токарев - Андрей Константинов

За сутки Артур буквально извелся – как же так, в кои-то веки Варшава с просьбой обратился, а результатов – кот наплакал.

На следующий день, с отчаяния, младший лейтенант даже решился переговорить с самим начальником Василеостровского ОУРа Токаревым.

Зайдя в РУВД и «закрыв» мутный входящий, Артур постучался к нему в кабинет и, приоткрыв дверь, вежливо поинтересовался:

– Можно на минутку, Василий Павлович?

– Можно и не на минутку! – прожевывая кусок мягкого белого батона, отобранного в дежурной части, отозвался хозяин кабинета.

Тульский зашел и без спроса уселся перед столом начальника – несубординативная манера руководства Токарева была всем известна, он и сам редко кому отдавал честь, даже когда его заставляли надевать форму.

Артур кашлянул и начал:

– Вот тут у меня… это… как его… ну, вопрос… там…

Василий Павлович с интересом прищурился на опера:

– Тульский, ты что? Личное дело агента пропил?

– Нет, а… С чего вы взяли? – вскинул голову Артур.

Токарев широко улыбнулся:

– А тогда с чего это ты на птичьем языке заговорил: того-этого-там-где-то!

Артур чуть закусил губу:

– Робею.

– Да? – пожал плечами Токарев. – А опять же, с чего? Ты у нас, Тульский, меньше года, общались мы с тобой редко, но слушок понизу идет – парень ты вроде не из робких… Ладно, докладывай по новой…

Артур засопел, сосредоточился и начал снова, чуть нараспев:

– Есть на нашей земле прикормленные барыгами заводи, с которых и блатные свой навар имеют.

– Опа, – удивился Токарев. – Как ты умеешь-то… Поднахватался уже… Вот только наш профессиональный сленг и блатная феня – вещи разные. Третья попытка.

На щеках Тульского явственно начал проступать румянец, он кашлянул, сузил глаза и забубнил:

– Кандидат на вербовку, согласно утвержденному вами графику, сообщает, что недавно познакомился с молодым боксером, который в доверительной беседе рассказал ему о том, как группа молодых спортсменов совершила разбойное нападение на территории Петроградского РУВД…

В ответ на умышленно-канцелярские обороты начал заводиться уже и Токарев, перебивший Артура:

– А раз Петроградского – то согласно секретной ведомственной инструкции МВД СССР два нуля – съесть не читая, то вам необходимо копию рапорта кандидата на вербовку послать через секретную канцелярию на имя начальника ОУР Петроградского РУВД за вашей и моей подписью. Я ответил на ваш вопрос?

– Так точно, товарищ майор!

– Свободны, товарищ младший лейтенант!

Тульский резко встал и направился было к выходу, но услышал в спину:

– Отставить! Неправильный подход к снаряду!

Артур замер, потом расслабился и снова повернулся к начальнику.

Токарев хмуро потер шею и сказал спокойно:

– Сидай… Так, Артур, бывает… Коса, там, на камень… И вообще, – жизнь прожить – не поле перейти, а копейка рубль бережет, и все такое. В колодец, однако, не плюй, а то вылетит – не поймаешь. Но, кстати, как старший по возрасту, званию и должности, я имею больше прав на плохое настроение. Ферштейн?

– Согласен, – улыбнулся Тульский.

– Ну и ладно, – Василий Павлович оторвал зад от кресла и сделал пародию на книксен. – Будем считать, что проехали. Я полагаю, ты хотел спросить меня вот о чем: знаю ли я, как устроена подпольная продажа дефицита в отдельно взятых местах?

– Да…

– А кто ж этого не знает! Окромя молодежи… Ладно, извини… Взять, к примеру, «химию» с обручальными кольцами.

– Ага, я про нее и спрашивал, – оживился Артур.

– Гляди: возле каждого ювелирного! Но на Васильевском мы с этой услугой пролетаем – продают из-под полы приезжим золотые трали-вали… тем, кто деньги вложить в золото хочет, заодно и скупают. Но зато у нас на набережной Макарова – «Внешпосылторг». Здесь мы всем нос утираем количеством кидков.

Тульский несогласно сморщил лоб:

– «Внешпосылторг» – это понятно, но жулики-то тут при чем?

Токарев даже глазами захлопал:

– А мошенники с Макарова – они что, тимуровцы?

Артур не заметил, что в его ответе прозвучала снисходительная нотка, характерная для популярных объяснений экспертов – разным там профанам и полупрофессионалам-любителям:

– Понимаете… Настоящие жулики, они, как бы вам это объяснить…

Василий Павлович уставился на опера не мигая:

– Опа, опа… Ну, объясни, просвети.

– Жулик – это вор, прежде всего.

Токарев подтверждающе кивнул, как профессор, вынужденный констатировать правильный ответ унылого студента:

– Если вор, то ни при чем. Но долю малую ущипнуть умудряются. – Левша, Варшава…

– Откуда вы знаете?

– Да ты последний, кто не знает!

Артур потер нос и с заминкой спросил:

– А что же тогда?..

– Ты хочешь спросить, почему же их не берут?

– Ну да…

– А потому что нам – на хрен не нужно, а БХСС обкладывает там… больше бумагами, чем делами… ай… Короче, им это так же нужно, как и нам… Погоди, а что ты там про боксера-то говорил?

Тульский с органичной безразличностью повел плечами:

– Да одному боксеру руку сломали в драке около «Аметиста». Дай, думаю, выясню – я про это случайно узнал.

– Что за боксер?

– Не знаю еще.

– А оно тебе надо? – усмехнулся начальник ОУР. – Сколько входящих у тебя?

– За десять точно.

– А КП?

– Неисполненных – штуки четыре.

Василий Павлович повел рукой:

– Ну, вот и исполняй. Твое дело – отбиваться от превосходящих бумаг заявителей, а ты про мафию думать начинаешь. Детективы, наверное, любишь. Ты пойми – за мафию со штаб-квартирой в США нам с тобой шею не намылят, а вот за вырванные авоськи – только успевай подмываться… Кстати, об авоськах: я слышал, ты со шпаной умудряешься быстро общий язык находить? А раз так, то поскольку опер по детям Хабаров от нас сбегает, то потихоньку, то есть сегодня же к вечеру – прими от него все бумаги. Это тебе мое командирское указание. Хочешь письменно? Чтобы мафия меньше беспокоила…

Артур аж задохнулся – вот и сходил, вот и посоветовался на свою дурную голову:

– Василий Павлович, а на мою землю кто? Только въехал…

Токарев лучезарно улыбнулся трогательной наивности:

– А кто тебе сказал, что ты освобождаешься от территории? Будешь совмещать, это полезно, способствует, так сказать, всестороннему и гармоничному развитию личности офицера. Плюс! Завтра же объявлю, что вся ваша шарага из 16-го по выходным придается господину Лаптеву! Слыхал про такого? Во-от, поработаете с ним ножками в общественном транспорте, отдохнете от бумаг, повысите личное оперативное мастерство, опять же – свежий балтийский ветерок…

– Да, но…

Слабую попытку Артура хоть как-то возразить прервал телефонный звонок. Токарев схватил трубку, что-то буркнув, потом нехорошо молчал секунд тридцать, а потом – его прорвало:

– Я тебя больше «послушать» не желаю! Ты мне что дал на подпись?! А?!! Я ведь не могу читать все, что подписываю, и ты, зная это, – воспользовался… А как это понимать иначе?! Ей же двенадцать лет!!! А ты дело завел на нее как на содержательницу притона – контрольно-наблюдательное! Это за тобой надо постоянно наблюдать… Почему? Потому что ты уже сам себя не контролируешь! Как этот понос теперь списывать?! Ты – вредитель!!! Я начинаю понимать, как таких вредителей в тридцатые к стенке ставили!!!

Василий Павлович от души грохнул трубкой и спокойно вернулся к теме прерванного звонком разговора:

– Да, так вот: у нас вал заяв об утратах на транспорте. Надо карманников маленько шугануть. Кстати, похоже, что тот же Варшава ими и руководит.

– Откуда вы знаете?! – Когда Тульский слышал про Варшаву, он забывал и про тактичность и субординацию и про все остальное. Токарев был просто очень «запарен» своими проблемами, а то бы он, вне всякого сомнения, обратил бы внимание на слишком нервную реакцию молодого опера:

– Вот ты даешь… откуда? От верблюда! Я работаю-то кем? И сколько лет уже? Ладно, ступай. Энергетика у тебя – все соки с меня выпил, прям вампир.

На выходе из кабинета Тульский замялся, но все же не удержался и спросил:

– Василий Павлович, а как же это умудрились на двенадцатилетнюю опердело завести? Ведь не субъект?

Токарев вымученно усмехнулся:

– Это еще цветочки…

– И что же теперь делать?

– Что-что… Да ничего! Подделаем требование, чтобы ей было двадцать два года… Еще одно несуществующее лицо… Слушай, иди, а?

Со смешанным чувством удивления и уважения Артур тут же добежал до Варшавы и, скрывая возбуждение, рассказал, как и в какой связи Токарев поминал вора. Варшава выслушал внимательно, но отреагировал на удивление вяло:

– Благодарю покорно, но шухером и не пахнет. Во-первых, мое участие в «ржавых»[9] делах сильно преувеличено, тему я знаю, но и только… Почти во-вторых – кто шурует в троллейбусах на Большом, я тоже знаю. Не моя то колода. Но Токарев – дядька серьезный, просто так именами не бросается. Надо полагать, виды у него на меня… Сколько лет уж этим видам – мы, как эти куплетисты неразлучные – как их… Понравился он тебе, вижу?