Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн

Като всё ещё занят тем, что собирает осколки стекла, поэтому я предпринимаю ещё одну попытку. Моя рука так сильно дрожит, что круг и крест в итоге начинают напоминать значок Венеры, но я всё равно прижимаю к нему руку и…

Ничего.

Ох!

Я уже готова совершить третью попытку, так как три это магическое число и всё такое, как вдруг эльфы залетают внутрь сквозь прутья решётки. Моё сердце подступает к горлу, а сама я разворачиваюсь и прижимаюсь к гладкому камню, после чего поспешно стираю свою неудавшуюся попытку выбраться отсюда. Никогда не думала, что буду рада тому, что на мне надето платье, испачканное таким количеством крови.

— Мы не смогли найти платье, — говорит эльф, несущий миску с мыльной водой размером с него самого.

Как только он замечает меня рядом с дверью, он резко взлетает на несколько сантиметров вверх, и миска, а вместе с ней и кусок мыла, который он принёс, с грохотом падают на каменный пол.

Его друг тоже взлетает повыше, после чего бросает мокрую тряпку рядом с мылом и бронзовой миской. Похоже, они боятся меня, что странно, так как меня никто никогда не боялся. Мне определенно нравится это новое ощущение.

Представляю, как Лор будет мной гордиться. Мысль о моей паре заставляет моё сердце начать колотиться сильнее, и его резкие удары теперь отдают мне в рёбра. Я ничего так не хочу, как вернуться домой.

— Раз уж у вас есть крылья, уберите весь мусор, который оставила наша королева, на самые верхние полки.

Като кивает на стекло, которое собрано в такую аккуратную кучку, что напоминает модную вазу.

— Наша королева?

Один из эльфов приподнимает густую светлую бровь, которая исчезает за его короткой чёлкой.

— Да. Королева. И лучше бы тебе не забывать про её титул, Дирк.

Когда Дирк ещё выше приподнимает бровь, его друг, волосы которого забраны в хвост, опускается ниже и хватает осколок стекла. Он поднимает осколок наверх, сгибаясь под его весом. А я начинаю царапать ногтем подушечку указательного пальца, чтобы рана не затянулась. Я не сдамся.

Я подхожу к тряпке и мылу, и поднимаю их, а затем хватаю бронзовую миску. Переместившись в сторону одой из стен, я начинаю вытирать ключицы. Я, вероятно, размазываю кровь ещё больше, но, по крайней мере, она смоется водой вместе с запахом.

Пока я омываю свою кожу, мне удаётся изучить своё отражение в миске. Несмотря на то, что она сделана из тёмной меди, от меня не укрывается нездоровая бледность моей кожи. О, как бы мне хотелось снова выйти на воздух… По возвращению домой, я заберусь на каменные башни Небесного королевства и буду запекать там своё тело в течение нескольких дней. Я уже вижу, как буду сидеть между Сибиллой и Фибусом, поглощая небесное вино кубками и сплетничая о воронах, шаббианцах и фейри.

Я никогда не была поклонницей сплетен, но неожиданно жажду этого, как пчела жаждет пыльцы. Я хочу разговаривать о простых вещах и смеяться до боли в груди. Я хочу до отвала наесться горных ягод и того сыра, приправленного солью и травами, который Коннор подаёт в «Небесной таверне».

Я так крепко сжимаю руку в кулак, что мой поврежденный палец как будто пронзают копья.

«Хватит ныть», — отчитываю я сама себя. «У меня есть магия. Магия, которая позволяет мне проходить сквозь стены! Если это может делать Юстус, то и я смогу».

Бросив взгляд себе за спину и убедившись, что Като и эльфы заняты, я врезаюсь ногтем в основание раны и пускаю кровь, после чего прижимаю кончик пальца к гладкой поверхности миски с мыльной водой и медленно воспроизвожу символ замкá.

Раздается грохот стекла, и мой пульс ускоряется. Я уже готова бросить тряпку на медную миску, чтобы стереть следы своего обмана, как вдруг мой указательный, средний и безымянный пальцы проходят сквозь металл.

Раскрыв рот, я смотрю на свою руку, завороженная тем, что моя плоть торчит из твёрдой поверхности. О, боги! Сработало. Это, чёрт побери, сработало!

Моя грудь нагревается от переполняющих меня эмоций. Всю свою жизнь я мечтала об этом моменте. И хотя я ничего бы так не хотела, как разделить его со своей семьёй, друзьями и Лором, улыбка расцветает на моём лице.

Отчаяние, которое поглотило меня минуту назад, исчезает, точно роса под палящим солнцем.

Я обладаю неисчерпаемым источником силы! Которой я могу управлять.

Краем глаза я замечаю движение. Като направляется в мою сторону. Я резко отдёргиваю свободную руку от миски с водой, после чего вытираю её о грязное полотенце.

Несмотря на то, что моё отражение в воде расплывается, я замечаю новую искру в своих фиолетовых глазах.

Я буду свободна.

Как только Юстус откроет эту дверь, независимо от того, разрешит ли он мне подняться на поверхность или нет, я найду путь к той стене, сквозь которую он прошёл, и нарисую себе путь к свободе.

— У тебя кровь, — Като проводит рукой по своей нижней челюсти. — Вот здесь.

Я вытираю участок кожи, на который он указал, а затем решаю заняться шёлком. Ручной труд заставляет время идти быстрее и позволяет мне подумать о том, почему мой знак не сработал в первый раз. Потому что мой символ был неправильным, или потому что за стеной не было воздушного кармана, в который можно было проникнуть?

Я всё еще думаю об этом, когда Като опускает мой матрас из клетки и приглушает огонь, горящий в канделябрах. Но затем я начинаю думать о чём-то совершенно другом. Сколько нужно времени, чтобы избавиться от тела?

— Като?

— Да, Фэллон?

— Насколько далеко роща Росси от того места, где мы находимся?

Тишина.

Ну, до чего упрямый мужчина…

— Что если Юстус не вернётся? — спрашиваю я его, изучая стеллажи, на которые я могла бы забраться.

Но что если мы находимся так глубоко под землей, что я не смогу пройти сквозь потолок?

— Он вернётся. Здесь его жена. Его внучка. Его король. Он вернётся.

Дело во мне, или Като пытается убедить самого себя?

Неожиданно мой пульс забрасывает адреналин мне в вены. Адреналин и надежду. Лор говорил, что его вороны кружат по всему королевству.

Что если один из них найдёт Юстуса?

ГЛАВА 25

Что-то слегка касается моего тела по всей длине, начинает щекотать мои бёдра, после чего опускается в ложбинку на таллии и поднимается по грудной клетке.

«Ты оставила меня…»

Моё сердце замирает.

«Лор?»

Он снова проходится ногтями по всему