Лестинца - Егор Фомин

— Ух, ты, — пробормотал только он и основательнее приложился к душистому напитку.

Однако, когда он вновь отставил кувшин, напитка в нем не уменьшилось.

— Лихо! — утерся рукавом Итернир, — про его бездонность ты тоже ничего не скажешь?

— А что говорить, — пожал плечами старик, — Керен велел делиться плодами земными. А про память… Кто же запретить помнить может. Рассказывают просто как на самом деле все было, вот и есть новая правда, добрый молодец. Ну и ладно, молодцы, в путь вам пора. Уж берите, со скатерки, чего унести сможете, меду отлейте, у меня не убудет, да и ступайте поздорову.

Путники быстро собрались, пополнив свои дорожные мешки, но скатерка как ломилась от яств, так и оставалась полна. Только Крын, озадаченно застыл столбом, глядя на скошенный им луг.

— Что, сынок, дума тяжелая? — участливо спросил старик.

— Так… это, не пойму я… — проговорил тот, — на кой тебе, дедушка, сено, ежель круглый год скотина пастись могет?

— А это, брат, так мир устроен, — ответил Итернир, беря его за рукав, — совсем не все, что надо сделать, имеет смысл. Верно?

— Верно, молодец, — ответил старик и исчез.

И исчезновение его не сопровождалось никаким звуком. Он пропал, не будто растворился в воздухе, а просто был и вот его нет, а кругом все так же шелестел в луговых травах ветер.

— Да он колдун! — воскликнул принц.

— Догадался, — усмехнулся Итернир, — умен не по годам!

Едва они отошли по дороге на сотню шагов, как Ригг остановился, внимательно посмотрел на окрестные холмы, потянул носом воздух и серьезно сказал:

— За нами кто-то идет.

— Может, тот колдун? — спросил Кан-Тун.

— Нет, — качнул головой Ланс, — Рейнар.

— Кто? — не понял принц.

— А-а, это наверное, тот охотник за головами, — хлопнул себя по лбу Итернир, — лихо!

— Что же делать? — попытался обсудить ситуацию принц.

— Можно ничего, — спокойно ответил Итернир, — только когда-нибудь, мы все-таки уснем и тогда нас — чик! И все! Не боись, тебя не больно зарежут.

— Я повелеваю вам! — повелел тот, — Я повелеваю убить его!

— Это наверное, непросто, — задумчиво сказал Ригг, и добавил, он-то, наверное, хитрый…

— А-а! — обрадовано воскликнул Итернир, — тогда все действительно просто! Надо его обмануть!

— Как же его? — напрягался Ригг, принимая возгласы собеседника за чистую монету.

— Оставить одного, — проронил Ланс, — слабого.

— Ага! — подхватил Итернир, — он его чик! А остальные смотаются! Голова! Хотя, дело говоришь. На живца поймаем. Одного кинем, тот его слопать захочет, а тут вы, с Риггом ему по загривку! Ловко. Кого пошлем?

— Если слабого, — без обиняков начал Ригг, — тогда Крына, или меня, или принца… светлого принца.

— Не, брат, — хлопнул его по плечу Итернир, — ты никак не слабый ты ж к этому самому Рейнару так подкрасться в траве сможешь, что тот и мяукнуть не успеет. Нет, надо принцу идти, нашему светлому. Или Крыну. Хотя нет, если их пошлем, он обязательно что-нибудь почувствует. Надо мне идти. Или Лансу. Или тебе, Ригг. Хотя нет, Ланса он испугается. Его, наверное, и сам Ёнк боится.

— Тогда иди ты, — вновь повелел принц.

— Похоже, так и поступим, — решился Итернир, — ты Ригг, как только я от вас отойду, лук свой готовь. На тебя одного вся надежда. Только надо бы так мне идти, чтобы он не мог одновременно за вами и мной наблюдать.

— Это-то просто, — сказал Ригг, — ежели ты к башне пойдешь, он никак за нами следить не сможет, и за тобой одновременно. Ты ж за холм зайдешь. Вот.

— Ну, ребятки, — подытожил Итернир, — не поминайте лихом, вспоминайте словом добрым, — сказал и добавил так громко, чтобы было хорошо слышно, — Ну и идите! И проваливайте! Больно надо! Я дальше сам! Дойдет лишь один!

Остальные потоптались немного, а потом все быстрее зашагали прочь по дороге. Итернир подождал немного, постоял, подумал и осторожно пошел через луг к руинам башни.

От старой башни почти ничего не осталось. Фрагмент стены, со стороны дороги и широкая россыпь серых грубых камней. Все обильно заросло травой и казалось, что эти руины не таят уже никаких загадок и тайн. Они казались какими-то «потухшими».

Итернир забрался внутрь и сел спиной к внутренней стороне уцелевшей стены, так, чтобы, подкрадываясь к нему, охотник не мог бы следить за остальными спутниками.

Медленно тянулись мгновения. Итернир вытащил меч из ножен, положил его на колени, не ослабляя пальцы на рукояти. Спустя еще несколько мгновений пришлось признаться самому себе, что он боится. И нешуточно. Охотник мог оказаться искуснее его спутников. Или они могли уйти и тогда его подкараулят и точно убьют. Ни разу, за всю жизнь, он не рассчитывал на такой конец. И о чем более всего сожалел, так это о том, что тот самый Рейнар не производил впечатления человека разговорчивого и, судя по всему, просто убьет его. Даже не поздоровавшись.

Внезапно раздался резкий шип, глухой удар и сверху навалилось тяжелое плотное тело. Он вздрогнул и резко скинул с себя нападавшего.

Сейчас перед Итерниром лежал на земле, опрокинутый на спину давешний охотник за головами. Он был все в том же темном костюме с обнаженным коротким мечом в руке. Глаза чуть прищурены, черты лица решительно напряжены. Наверное, ему сопутствовала удача и был он полностью уверен в своих силах, зная высокую цену себе и своему мечу. И жил он, наверное, долгую жизнь, и было ему что вспомнить и что забыть, но сейчас он лежал на земле, а меж бровей торчало древко стрелы.

Мгновенно возник рядом Ланс с копьем наперевес. Посмотрел, потом залез на стену и помахал руками.

— Иду! — донесся возглас Ригга.

Спустя несколько кратких мгновений он подошел к руинам.

— Боги! — воскликнул он, глядя на убитого, даже чуть пошатнулся, лицо осунулось, и прислонился к стене, — Боги! Сдаля-то таким маленьким казался. Я его даже человеком не чувствовал. Простите, боги! Прости, Рейнар. Ты уж меня извини…

— Э, парень, — встревожился Итернир состоянием Ригга, — ты чего?

— Он убил человека… — шевельнулись губы Ланса, который стоял застыв, словно статуя.

— Вот что? — удивился Итернир, — всякое бывает. Забудь, парень. Все когда-то бывает в первый раз.

— Нельзя убивать человека, — глухо проговорил Ригг в себя.

— Ага, — подхватил тот, — а этот, ты думаешь, об этом знал? Да ты же мне жизнь спас!

— Это же не первый, я же тогда… в лесу… — не унимался Ригг, и глаза его несли боль и тоску.

— Это жизнь, парень, — похлопал его по плечу Итернир, — жизнь. Если бы не ты его, тогда он бы тебя. И всех нас. Это надо зачем-то этой проклятой Лестнице! Что же она прячет, если чтобы пройти по ней тебе приходится такое переносить? Ничего, парень. Пройдет. Поднимайся.