Лестинца - Егор Фомин

— Вроде того… — старательно почесал тот затылок.

Принц внимательно смотрел на каждого из них, ища подвоха. Что-то здесь было не так. Только что он оказался в родной стихии. Останься он в этом замке, и, глядишь, через несколько лет, может быть, оказался бы наверху. Стал бы владыкой Лестницы. Может быть, это и есть то о чем ему говорили внизу. Может быть, это и есть божье благословение и божий выбор. Торн и Алик! Подайте знак!

— Думаешь? — ядовито поинтересовался Итернир, — ты же хотел получить благословение богов! Наверняка тебе уже снилось, как из рук самого Торна меч получаешь на правление, и кинжал от Алик? И теперь в кусты? Подумай, может быть, мы уже почти дошли. А ты — на попятную? В общем, решай, но мы — уйдем в любом случае. Пойдем, ребята.

Он резко развернулся и вышел. Крын, засопев, грузно направился следом. Ригг внимательно посмотрел на принца, улыбнулся и исчез за дверью. Один Ланс еще некоторое стоял в комнате. Когда Кан-Тун взглянул в его глаза, ему показалось, что этот человек понимает все сомнения, и даже больше — знает правильное решение. Принц уже собрался было спросить, но в то же мгновение Ланса не стало в комнате. Он заметил лишь закрывающуюся дверь.

Они его предали. Оставили одного. Как тут решать? Что делать?

— Светлый принц желает, чтобы его одели? — услышал он вдруг голос из-под ног.

Спохватившись, он вспомнил про служанку.

— Да, — голос его на мгновение стал почти человеческим, — там в углу тюк с одеждой.

— Светлому принцу следует сесть за верхний стол, — учтиво склонился капитан замковой стражи, указывая на стол, поставленный на помосте, где совсем недавно стояли троны, свободно было место лишь рядом с близнецами, между которыми сидело маленькое серое существо, может быть, женского пола, — а ваших людей проводят стражники.

Принц великодушно позволил подвести себя к верхнему столу, приветственно поклонился остальным принцам, и сделал вид, что не заметил, ни уничтожающего взгляда ближайшего к нему близнеца, ни того, насколько тот брезгливо отодвинулся.

Внизу тянулись друг напротив друга два длинных стола, для гвардейцев и замковой стражи, и нельзя было сказать, чтобы столы эти ломились от яств, но все же количество жареного мяса и кувшинов с местным пойлом, впечатляло. Внизу, впрочем, под Лестницей, подумалось принцу, на пиры тоже не скупились, хотя и побогаче там столы. А здесь — словно у бедного рыцаря — козлятина да птица, разве только много.

С некоторой тревогой Кан-Тун заметил, что его гвардию подводят к местам в разных частях стола, меж гвардейцев остальных принцев. И уже даже усадили Ланса и Ригга, однако, когда невозмутимые замковые стражи указали Крыну его место, тот молча подошел к Риггу, и подвинул в сторону соседа и с ним всех прочих в сторону, так что с конца лавки упало несколько человек, зазвенев кольчугами, надежно скрытыми верхними рубашками. Не очень довольные создавшимся положением, они встали и подошли к источнику их неприятностей. По лицам замковой стражи, за столом напротив, понеслись довольные, глумливые, и злорадные улыбки. «Сейчас будет драка»: счастливо думалось им. Почувствовав кого-то за спиной, Крын все так же молча достал из-за спины свой новый топор и положил его на лавку рядом с собой.

— Эй! Ланс, — обрадовано закричал Итернир, оценив происходящее, — давай-ка к нам. Вы позволите? — бесстыдно тронул он за плечо застывшего перед топором гвардейца.

Тот, подавленный картиной в стиле гигантизма пошел на свое место. За столом напротив зашумели грубые шутки и откровенные издевательства. Но подходившие упорно продвигались к своим местам.

— Хорошо сказал, — присел на лавку Итернир рядом с Крыном.

— А-а? — очень удивился тот, — я… же того… молчал…

— Говорил, говорил, — еще больше озадачил его Итернир, — и очень громко.

Все расселись и, стоило только проявиться той редкой минуте, когда все замолчали, как над рядами присутствующих пронеслось нелестное замечание:

— А отчего же светлый принц не почтил нас праздничным платьем?

И сначала все посмотрели на автора этих слов — женщину Рен-Туна, Кару, а потом на жертву — Кан-Туна. И стало ему холодно и неуютно.

— В нашем государстве, — решился, наконец, он, — очень трудно найти хороших слуг…

Однако Крын благодушно пропустил эти слова мимо ушей.

Ун-Рон с улыбкой выслушав ответ, чинно поднялся, и все разговоры в зале стихли.

— Сегодня мы здесь чтобы приветствовать в стенах нашего замка нового принца, героя, который преодолел путь до этих врат, героя, который займет достойное место среди нас, принцев, которые правят этой страной вместе. Здесь его ждет совсем другая жизнь, здесь нет интриг и переворотов, нет лжи. Здесь каждый принц может доверять другому. И все вместе мы сделаем все, чтобы народ наш был счастлив, здесь, под сенью благословивших нас богов, на руках неба. За тебя, шестой принц!

Он поднял вверх кубок, и все одобрительно зашумели, поднимая здравицы и опрокидывая внутрь себя содержимое кубков.

«Что он говорил?»: недоумевал принц, «О чем?! Все, что я видел до сих пор… хотя нет, не так, все, что мне показали до сих пор, говорило совершенно об обратном. Такая грубая ложь либо для гвардейцев и стражи, либо… либо это правда! Но если это ложь, гвардейцы, те, кто живут рядом с государями, не могут так обманываться. Выходит, что это все-таки правда! А все разговоры со мной до этого — лишь проверка. Как я мог так обмануться! Я же знаю своих братьев, свою семью. Ни один из них никогда бы не согласился жить той жизнью, что я видел сейчас. Значит, эта земля этот город и замок лишь одна сторона монеты. Значит, здесь скрыты намного более могущественные силы, чем кажется! Боги, Торн и Алик! Вы и ваше благословение ведут мою семью, и я приму ваш дар, я приму правление над этим местом!»

Принц поднял кубок, принимая здравицу, и пригубил напиток. Глотку обожгло, в нос ударил отвратительный запах, но он стойко выдержал это испытание. На языке остался непередаваемый вкус и аромат и принц, как можно быстрее схватил кусок мяса, надеясь заесть сделанный глоток.

— Слабоват ты что-то оказался против воды из наших родников! - ехидно и громко сказал Дун-Тан.

— Благословение богов никому легко не дается! — ответил Кан-Тун, как ему показалось, очень удачно.

— Это какие же боги тебя благословили? — очень удивился один из близнецов.

— И на что? — добавил другой.

— На правление, — в свою очередь удивился Кан-Тун.

— Правильно, — как-то ядовито качнул головой один из близнецов, — на правление. Справедливое и равноправное.

Гвардейцы и стражники уже давно шумели, сталкивая кубки, расплескивая жидкость на столы, отрывая куски мяса и бранясь, смеясь и производя прочий невероятный шум.