Сказки и легенды маори - Александр Кондратов

Пунга и Коко без труда выбрались из дома. Они запрыгали вокруг птицы, увертываясь от ударов ее когтистых лап и острого клюва, и в конце концов добили ее. Аитанги сбежались толпой посмотреть на поверженного врага. Одни танцевали вокруг мертвой птицы и насмехались над ней, другие смело направились в ее логово и с удивлением разглядывали огромную гору человеческих костей, изумляясь отваге гостей-призраков с далекого Запада.

Пожелай Пунга и Коко остаться с аитангами, они жили бы как атуа до конца своих дней. Но аитанги были им чужими. Пунга и Коко затосковали о доме, о женах и детях, они с грустью вспоминали о приятных часах, которые проводили на ма-рае после вечерней еды, когда мужчины и женщины рассказывали друг другу о том, что случилось за день, а молодые развлекались танцами и песнями.

Пунга и Коко вернулись к своей лодке, исправили повреждения, причиненные бурей, и покинули чужую страну, которая не могла стать им домом.

Они вернулись в родные места, но никто не встретил их на берегу. Они закричали, но их скорбный крик остался без ответа, как крик одинокой чайки. Они подошли к своим фаре и увидели, что вокруг старых дырявых стен растет густая трава и сорняки, а когда они вошли внутрь, им в нос ударил тяжелый запах заброшенного жилья.

— Мы стали стариками, — прошептал Пунгареху. — Все наши родные умерли!

Пунга и Коко вышли наружу. Неподалеку стоял еще один дом, где над отверстием в крыше поднималась струйка дыма. Пунга и Коко на цыпочках подошли к дому, тихонько открыли дверь и прокрались внутрь. В теплом доме спало несколько семей, и они обрадовались привычному запаху своих соплеменников. Пунга и Коко переходили от одной группы к другой и вглядывались в лица спящих.

Лицо одной женщины показалось Пунгареху знакомым, и он наклонился над ней. Женщина зашевелилась во сне и забормотала:

Как только приходит вечер,

Возвращается мой возлюбленный,

Тот, кого я любила давным давно.

Он уплыл от меня

В далекую Гаваики,

Но я слышу его голос

Оттуда, издалека.

Мой возлюбленный далеко,

За высокими горами, за бурными морями,

А голос его летит ко мне

По долинам.

Когда настало утро и беспокойные пальцы солнца забарабанили в дверь и окна, спавшие проснулись и увидели двух незнакомцев, которые лежали рядом с потухшим костром.

Две женщины подошли к ним. Одна сказала другой:

— Это наши прежние мужья, они не умерли, как мы с тобой думали. Они вернулись к нам такими же молодыми и сильными, какими уплыли много-много лет назад.

Старые женщины стояли, стиснув руки, и слезы текли по их сморщенным лицам и падали на угли потухшего костра.

Пеха и демоны

Пеха пробирался сквозь кусты и внимательно оглядывал каждое высокое дерево. Он искал тотару, красное дерево со стволом потолще, чтобы сделать лодку. На небольшой тенистой лужайке Пеха увидел то, что ему нужно. Вокруг теснились более высокие деревья, но для его топора все-таки оставалось достаточно места. Пеха сел на валявшееся бревно и придирчиво оглядел дерево, которое выбрал. Мысленно он уже видел будущую лодку с резным узором из тонких изогнутых линий и завитков. Внезапно его лицо омрачилось. Он вспомнил о своем враге Парукау из па на берегу реки. Парукау знал много заклинаний, с таким человеком не стоило враждовать. Правда, он не принадлежал к знатному роду, как Пеха. Пеха слышал, как Парукау хвастался перед своими соплеменниками, что его лодка будет самой лучшей на побережье, когда он доделает ее до конца.

Пеха встал и крепко сжал в руках топорище. Нефритовый топор вонзился в крепкую древесину и — застрял! Пеха застыл потрясенный. Дерево издало пронзительный крик, от которого у Пехи мороз побежал по коже. Он прислушался, но в лесу воцарилась тишина. Птицы смолкли, стих даже ветер, и листья не шевелились, словно ждали, что будет дальше. Пеха почувствовал, что замерз. И вдруг он догадался, что забрел в священную часть леса.

И тут началось! Глухой зловещий хохот прокатился по лужайке. Пеха оглянулся, его зоркие глаза обшарили кусты, но он никого не увидел. Глумливый смех раздался снова, Пеха посмотрел на дерево и в ужасе отскочил назад. Совсем близко на голой ветке он увидел круглое безволосое лицо. Оно было живое: Пеха снова услышал смех и увидел, что кожа лица наморщилась, а глаза превратились в щелки. На ветке лежала только голова — без тела, без рук, без ног.

Пеха произнес заклинание и призвал на помощь предков. Он почувствовал, что теплая кровь вновь заструилась у него по жилам, и перестал бояться головы-призрака. Но едва он прикоснулся к топору, как снова раздался оглушительный крик. На этот раз вслед за криком со всех сторон послышался зловещий смех, будто смеялась толпа людей. Разноголосый смех становился все громче, Пехе казалось, что толпа наступает на него и вот-вот раздавит. Чьи-то невидимые руки подняли с земли щепку. Она отскочила назад, а потом полетела в Пеху, как дротик. Щепка скользнула по его плечу, и вслед за ней дождем посыпались щепки и палки, а лицо по-прежнему лежало на ветке, с усмешкой глядя на Пеху, и нечеловеческий смех все так же гремел со всех сторон. Острый кусок дерева ударил Пеху по лицу, он почувствовал, как кровь побежала по щеке.

И тогда Пеха вспомнил, что он воин. Он схватил толстую палку, которая валялась около дерева, и замахал над головой. Взрыв смеха раздался у него над ухом. Пеха изо всех сил ударил тяжелой дубиной по невидимому весельчаку. Смех мгновенно оборвался, послышался стон, и Пеха почувствовал, что удар пришелся по живому телу, которого он не видел. Пеха вошел в азарт, он снова замахал дубиной и снова услышал глухие удары дерева по живому телу. Смех замер, и Пеха понял, что остался один, если не считать головы, которая покачивалась на дереве и подмигивала ему.

Пеха взял топор и пошел прочь из леса. До него опять донесся смех, но на этот раз негромкий. Голова не оставляла его. Она прыгала с дерева на дерево, забегала вперед, отставала, но не спускала с него глаз.

Пеха вздохнул с облегчением, когда деревья поредели и он вышел на открытое место. Отсюда было недалеко до его деревни, а за ней у реки стояла па, где жил Парукау. Прямо перед ним была старая заброшенная па, где уже много лет хоронили умерших.

Голова громко вскрикнула и пролетела мимо Пехи, обдав его холодом и едва не сбив с ног. Мгновение голова висела над кладбищем, потом земля раскрылась, поглотила ее и снова сомкнулась.

Пеха все еще держал дубину в руке. Он побежал к кладбищу, перелез через разрушенную от времени ограду и стал разрывать землю, пользуясь дубиной вместо ко. Пеха быстро отрыл голову. Она лежала лицом к небу, узкие глаза смотрели на него со злобой, рот по-прежнему улыбался. Пеха ударил голову дубиной.

— Ой! — крикнула голова и провалилась еще глубже. Пеха в ярости снова принялся рыть землю и с удивлением увидел, что голова приросла к телу мужчины, погребенного стоя. Пеха отбросил мягкую землю, и вытащил тело наверх. "Это все проделки злых демонов типуа, — думал Пеха, — но я не какой-нибудь жалкий раб, меня так просто не проведешь!"

Безжизненное тело твердо стояло на ногах. Пеха отступил на шаг и ударил его дубиной. Тело заходило ходуном и изменилось у Пехи на глазах. В нем появилось что-то знакомое. Пеха не мог поверить собственным глазам. Перед ним стоял не тот человек, которого он вытащил из земли, а Парукау, его враг из па на берегу реки. Парукау посмотрел на Пеху, потом повернулся и побежал и через мгновение исчез в сгустившихся сумерках. А Пеха почувствовал, что в него будто влились новые силы.

На следующий день Пеха пошел в па на берегу реки. Он издали увидел Парукау, но не захотел с ним разговаривать. Вечером он вместе с остальными пришел в большой фаре.

— Зачем ты сюда явился, Пеха-ане-тонга? — спросил вождь. — Тебе надоела твоя деревня?

Пеха вскочил, прошел размашистым шагом между рядами мужчин и женщин от одного конца дома до другого и снова вернулся к столбу, у которого сидел.

— Я хотел срубить дерево в лесу. Но там собрались демоны... — Пеха рассказывал о своих приключениях, и глаза его сверкали. — Теперь ты понимаешь, вождь, почему я пришел к вам в деревню?

Вождь кивнул.

— Встань рядом со мной, Пеха, сын воинов, — сказал он. — Парукау не человек, он лишь видимость человека. Его мана перешла к тебе. Теперь у тебя две души вместо одной.

Пеха вышел из дома, прошел мимо Парукау, который понурившись сидел у двери, и зашагал вверх по холму к себе в па, не испытывая ни малейшего страха перед демонами и призраками, которые бродят в темноте. Он не боялся их, так как его силы удвоились. Дух Парукау присоединился к духу Пеха-ане-тонги. А дубина, которую Пеха подобрал в священном лесу, с тех пор переходит от отца к сыну как самое большое сокровище. Потому что воин, которому она попадает в руки, непобедим в бою.

Паниа, дева моря

Юная дева моря Паниа вовсе не походила на отвратительных понатури. Обликом и душой она ничем не отличалась от обыкновенной женщины. И по каким-то неведомым причинам земля всегда неудержимо влекла ее к себе. Каждый вечер она покидала своих соплеменников, преодолевала вплавь прибрежные буруны и пряталась среди высокого льна возле источника, который бил из-под земли у подножия утеса Хукарере. Она лежала там вею ночь, а перед рассветом возвращалась домой.